Гроза 3

Командующих можно понять. Зная бесцеремонность и болезненное самолюбие генерала Жукова, а также его нетерпимость к чужому мнению, они хорошо представляли, чем может закончиться его появление на фронте.

Андрея вдруг поразила мысль, что генералы осмелели. В его мире ни Рокоссовский, ни Конев, а тем более Тимошенко на столь открытое недовольство приказами Ставки просто не решились бы. А может, Верховный и не настаивал? А спросил вначале мнения командующих фронтами, тем более, что они уже успели проявить себя во всей красе, и пригляда за ними просто не требовалось.

Где-то в задней части сознания появилась ещe одна мыслишка. Оба главных врага сразу! Нет, без товарища Берии здесь не обошлось. А то, что бурную деятельность по поискам изображает? Так нужно же убедиться, что действительно никто не выжил. Да и алиби не помешает. В аппаратных играх все Кремлeвские сидельцы собаку съели. Причeм во все времена, не взирая на лица, флаги и политический строй.

А может быть и сам Верховный решение принял. В отместку за речь Хрущeва на пока не состоявшемся XX съезде КПСС, и мемуары Жукова, в которых тот обгадил все решения Сталина во время войны. Тогда и никакого Лаврентия Павловича не требовалось.

– Нарком просил тебя, товарищ полковник, исходя из твоего знания возможного будущего, ответить ещe на один вопрос.
– Напомнил о своeм существовании генерал Зайцев.
– Сможет товарищ Хрущeв предателем стать?

Вот это вопрос! Андрей просто растерялся. Такие мысли ему и в страшном сне не могли в голову прийти. Вначале он хотел отмести это предположение безоговорочно. А потом задумался. А что он может знать о товарище Хрущeве, кроме анекдота о посещении свинофермы. Самодур, конечно. Но то же самое можно сказать о любом чиновнике, достаточно долго просидевшем в своeм кресле. Большая власть деформирует человека, а подчинeнные подхалимы ещe больше эту деформацию усиливают. Нетерпим к чужому мнению. Но большинство людей страдают этим недостатком, просто старательно его скрывают. А большому начальнику скрывать данный порок нет никакого смысла. Старательно продвигал дурацкие идеи, не считаясь с затратами на их решение. Но и здесь он не одинок. Все правители многострадальной России, начиная с царя-реформатора Петра Великого и заканчивая президентами конца двадцатого, начала двадцать первого века, страдали этим изъяном в полной мере. Не щадя ни денег, ни людей для реализации того, что они считали правильным и необходимым. Причeм поинтересоваться мнением подвластного народа не приходило в голову ни тем, кто приобретал власть по наследству, ни тем, кого выбирал главный орган правящей партии в лице Политбюро, ни тем, кто получил власть в результате «свободных выборов».

Никаких попыток «сдать» собственную страну за время своего правления Хрущeв не предпринял. В отличие от того же Горбачeва и Ельцина. Но тогда он был на самом верху властной лестницы. А как бы он повeл себя в случае реальной угрозы своей жизни?

А об угрозе он мог догадываться, а то и знать. Впрочем, в данном времени любой чиновник, даже самый высокопоставленный, не может быть абсолютно спокоен за своe будущее. Но в реальной истории инженера Банева Никита Сергеевич смог отвертеться от ответственности даже за разгром советских войск на Южном направлении летом 42 года. А здесь за ним таких крупных просчeтов не числилось.

Разве, что он смог ознакомиться с докладом инженера Банева о протекании истории в его времени. Маловероятно, но не факт, что не могло произойти. Свои люди у товарища Хрущeва могли быть где угодно. Зря что ли просидел некоторое время секретарeм парторганизации самой Москвы.

– Что молчишь, полковник?
– Виктор пытливо всматривался в лицо Андрея.

– Ты знаешь, генерал, ответ на такой вопрос не может быть однозначным.
– Андрей задумался над дальнейшими формулировками.
– Вот я тебе рассказывал о количестве предателей в моeм времени. Около миллиона, если считать национальные формирования всех наших бескрайних окраин, а тут их почти нет, даже среди эстонцев и латышей. А почему? А просто потому, что здесь Красная армия побеждает. А перебегать на сторону проигрывающего войну могут только клинические идиоты. Никита Сергеевич к ним не относится в любом случае.

– Я и сам понимаю, что Германия в данном вопросе отпадает безоговорочно.
– Согласился с ним генерал Зайцев.
– Но есть ведь и другие страны.

– А тут всe зависит от того, что он сможет им предложить. И предложить что-то очень серьeзное. И англичане, и американцы - нация торгашей. Конечно, они могут использовать его просто для пропагандистского эффекта. Но потом без тени сомнений выкинут на помойку. Не думаю, что Хрущeва устраивает такой вариант.

– Так что же, ответ беспрекословно отрицательный?
– Вмешался в разговор Сашка.

– Пожалуй нет.
– Продолжил свои размышления Андрей.
– Если он сможет привезти полноценную информацию о нас с тобой, товарищ инженер-майор. Вопрос в том, мог ли он иметь к ней доступ?

Генерал Зайцев вполголоса выматерился. Это был самый страшный из всех возможных вариантов развития событий.

– А как же Жуков?
– Сашка напомнил о втором пропавшем, важность которого для страны едва ли была меньше.
– Как он в самолeте Хрущeва оказался? У него что собственного авиатранспорта не было?

– Там напустили изрядного тумана.
– Виктор опять вытащил ручку, пытаясь таким образом занять руки, чтобы пальцы не тянулись к папиросе.
– Его помощники врут кто во что горазд. Одни рассказывают, что самолeт был неисправен. Другие, что передали нелeтную погоду в районе Баку, через который генерал армии и должен был лететь. Третьи, что Жуков собирался инспектировать Среднеазиатский военный округ - якобы эту миссию ему поручили в Генштабе. Причeм все говорят абсолютно искренне, и все ссылаются на адъютанта генерала Жукова. А адъютант был в этом же самолeте.

– А кто там вообще был?
– Андрей додумался уточнить список пропавших.

– И вправду!
– Оторопел генерал Зайцев.
– Список уже половина дела.
– Задумался на минуту и начал перечисление.
– Сам Хрущeв, два его секретаря, первый секретарь горкома Ташкента, нарком сельского хозяйства Узбекистана. Это с одной стороны.
– Уточнил генерал.
– Теперь военные. Сам генерал армии Жуков, его заместитель и адъютант, персональная медсестра и ординарец. И экипаж, естественно.
– Виктор подумал ещe с полминуты и уточнил.
– Ещe одна особенность. Управлял самолeтом сын Хрущeва Леонид.

– Семей, получается, не было?
– Переспросил полковник Банев.

– Не было. Семьи остались в Москве. Ни Хрущeв, ни Жуков никогда их с собой не брали.
– Виктор постучал ручкой о поверхность стола и спросил.
– Так ты считаешь...?

– Мне кажется, что это одно из доказательств. Не знаю, как насчeт супружеской верности.
– Андрей невольно пожал плечами.
– Но ни тот, ни другой своих семей никогда не бросали. Не думаю, что готовя бегство, они бы оставили жeн и детей на расправу.

– Значит, всe же пропали.
– Виктор убрал ручку и решительно взял недокуренную папиросу, зажeг спичку и с наслаждением втянул дым.
– Но кто...?

– Не знаю, Витя.
– Полковник Банев опять пожал плечами.
– Первый подозреваемый твой непосредственный начальник, чего бы он не говорил об этом деле. Могли и военные. Уж очень неоднозначным человеком был Георгий Константинович.
– Андрей смутился.
– Хотя, почему был? Трупов ещe никто не видел, значит официально они живы и числятся «пропавшими без вести». Могли отметиться и наши «британские друзья», но только в том случае, если информацию от товарища Хрущeва, или товарища Жукова они уже получили. А нужно быть очень большим недоумком, чтобы передать главные козыри своему партнeру до пересечения границы.