Грозовой замок

— Давид, как ты умудрился заполучить себе такое чудо? И главное — сохранить его ото всех иных конкурентов, — спросил я, когда немного наелся.

— Я сражался как дракон! — гордо улыбнулся он, выпятив грудь.

— Ага, как же, — хмыкнула его жена. — Пока я его сама под руку не схватила и под венец не отвела, он и не шевелился. Только и знал, что подъедать мою еду. Нахлебник!

— Я просто долго морально готовился к этому шагу, — смутился он. — Но ты ведь сама влюбилась в меня. В лучшего из лучших!

— Только вот раньше ты был худее, — хмыкнула она.

— Ага, а из-за кого это изменилось? — прошептал Бессмертный.

Вот только его услышали, и под грозным взглядом тот тут же затих.

— Обжираешься ты самостоятельно. Нечего на меня валить!

— А как можно иначе с такой превосходной женой? — он встал и, подойдя к Анне, подхватил и обнял её.

— Дурак, — поцеловала она его и тут же смутилась, резко покраснев. — Но мой дурак!

— Ох, Кассиус, ты не представляешь, сколько на самом деле было кандидатов на её руку. А ведь тогда я ещё не был Бессмертным, и равных мне по силе конкурентов было куда больше. И всё же она выбрала меня.

— Ну не за силу же, дурашка, — Анна чмокнула его в щёку и отстранилась. — Ладно, давайте лучше есть. Ещё столько всего на столе осталось. Не оставлять же.

— Действительно, чего это я, — улыбнулся Давид, вернувшись на своё место.

Так что общими усилиями мы смогли почти полностью очистить этот стол. И Райто, в данном случае, внёс весьма ощутимый вклад в это дело. Правда, выбирал он исключительно мясные блюда, игнорируя всё остальное.

Закончив, мы расположились на диванах в гостиной, переводя дух.

Когда я осмотрелся, мой взгляд зацепился за интересный портрет в небольшой рамке, висящей на стене. Уж больно выделялся на общем фоне. Это была белая лисичка, свернувшаяся клубком. Нет, немного не так. Я вспомнил что за зверь — песец.

— Это наша дочка, — заметив моё внимание к картине, немного печально произнесла Анна. — Она до сих пор в яслях и ещё не выросла окончательно.

— Я недавно проверял её. Всё в порядке. Уже достигла ранга Мастера. Ещё немного, и прорвёт границу, — Давид тут же покрепче обнял свою супругу.

И тут я сразу понял, почему недавно обсуждаемая нами тема взросления магических существ так зацепила Давида. Неудобно вышло.

— Простите, что напомнил, — склонился я.

— Не стоит так беспокоиться об этом, — покачал головой Бессмертный. — Она сильная, справится. Осталось не так много времени. Мы все через подобное прошли. Только в наше время всё было куда опаснее. Так что всё в порядке.

А ведь, судя по всему, Давид никого не отправлял охранять дочь. А ведь мог. Возможностей у него вполне хватало. И сам посещает лишь изредка. Впрочем, как и Анна. Она явно могла бы настоять, но не сделала это. Жаль их, но можно понять.

Эта печальная тема быстро свернулась, и мы пообщались на различные отвлечённые темы. Мне рассказывали о городе, чем он живёт и прочее.

— Ну что, может прогуляемся? Растрясём жирок, — предложила Анна примерно через час разговоров.

— Почему бы и нет, — кивнул я в ответ.

И мы продолжили своеобразную экскурсию. Больше всего меня заинтересовало огромное чёрное здание в центре города.

— Это храм двух богов, — пояснила мне Анна.

— Двух? А-а-а… Но разве это имеет смысл после того, как один…

— Формально — нет. Ведь мёртвый бог никогда не ответит своим последователям. Молиться ему не имеет смысла. Не будет никакой отдачи. Да… Вот только разумных это никогда не останавливало. Тем более, местных, что очень многим обязаны твоему отцу. Поверь, будь всё иначе, и они ни за что не приняли бы так легко тебя как своего правителя. Ты и сам знаешь, что слишком слаб по сравнению со многими здесь. А среди магических существ в первую очередь действует право сильного. Вот только все это дружно проигнорировали, — ответил мне Давид.

— К тому же, есть один слух, распространившийся среди наших. И не сказать чтобы он был лживым, — дополнила Анна. — Если молиться мёртвому богу, то есть шанс на его возрождение. Совсем минимальный, но он есть. Очень много факторов должно сложиться, чтобы всё получилось. Никто точно не знает, смог ли Люциус уничтожить душу Бронта. Это почти невозможно, но именно что почти… А если не смог, то нет никаких гарантий, что его душа сможет удержаться в круговороте душ и не очиститься полностью, уйдя на перерождение. Но мы верим, что энергия наших молитв позволит ему продержаться там и, накопив сил, вернуться обратно. Это почти невозможно, но всё же… Есть надежда, что само мироздание почувствует, что именно этот бог нужен данному миру, и вернёт его. Но, как уже сказала, это почти невозможно. Случаи возрождения мёртвых богов невероятно редки. И даже если такой шанс и есть, то на это потребуются долгие тысячелетия.

— Понимаю. А Перун по этому поводу ничего не говорил?

— Нет. Но не удивлюсь, что это именно он запустил данный слух. Больше было некому, — покачала головой Анна, продолжая идти вперёд.

Разумеется, мы посетили этот храм. Ну что сказать, тут было просторно, тихо и прохладно. Лишь редкие разумные молились возле алтарей. А было их тут два. Слева стояла уже знакомая мне статуя сурового деда. Справа же… Мужчина лет тридцати на вид с длинными волосами, убранными в хвост, острыми, даже немного хищными чертами лица и невероятно пронзительными глазами. Даже учитывая то, что всё это было лишь каменной статуей, глаза весьма выразительно смотрели на зал с каким-то вызовом и ехидством.

— Значит… Это мой отец? — непроизвольно произнёс я вслух.

— Да. Я хотел тебе показать эту статую, — медленно кивнул Давид. — Увы, Бронт не особо любил позировать для картин или скульптур. Это единственное изображение, сделанное при его жизни. Пришлось ему. Всё же стал божеством, и статуя была просто необходима.

Я подошёл прямо к алтарю, твёрдо взглянув прямо в глаза статуи, пока остальные оттеснили от меня всех лишних.

— Ты бросил меня. Согласился на эту смертельную дуэль, хотя был шанс избежать её. Слишком возгордился. Из-за тебя я провёл много лет в крайне неприятных условиях. И всё же если бы рос под твоей опекой, то, возможно, не стал таким сильным. Более того, не повстречал бы тех товарищей, что появились на моём пути. Ты дал мне жизнь. Да и наследством одарил. За это я тебе благодарен. Уверен, это тебе понравится, — выложил золотую монету прямо на алтарь и потом добавил, резко снизив голос. — Вот только если бы ты, гад эдакий, золото своё тоже оставил, а не спрятал неизвестно где, я бы тебе был больше благодарен.

После этого я пошёл к выходу. А золотая монета так и осталась лежать на алтаре…

Только я двинулся дальше по улице, как в меня неожиданно врезался какой-то мальчишка. И, буркнув извинения, поспешил дальше. Вот только был резко перехвачен моей рукой за шиворот.

— Нехорошо так поступать. Верни, — протянул я вторую руку вперёд.

— Что? О чём вы? Я ничего не брал. Отпустите меня! — резко закачался он в воздухе. — Вы что творите? Я вас ни разу не видел. Не местный. Сейчас закричу, и вас тут же отмудохают за то, что к невинным детям руки тянете.