ГРУ на острие Победы. Военная разведка СССР 1938-1945

Подводя итог своим рассуждениям, Г. К. Жуков сделал заключение, что «выводы из приведенных в докладе сведений, по существу, снимали все их значение» [52] .

Действительно, в конце своего доклада генерал Ф. И. Голиков писал:

«1. На основании всех приведенных выше высказываний и возможных вариантов действий весной этого года считаю, что наиболее возможным сроком начала действий против СССР будет являться момент после победы над Англией или после заключения с ней почетного для Германии мира.

52

Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. С. 249.

2. Слухи и документы, говорящие о неизбежности весной этого года войны против СССР, необходимо расценивать как дезинформацию, исходящую от английской и даже, может быть, германской разведки» [53] .

Выводы, сделанные Ф. И. Голиковым, до сих пор продолжают вызывать острые дискуссии среди историков. Некоторые специалисты, ссылаясь на доклад Голикова, утверждают, что советская разведка не смогла добыть убедительных доказательств подготовки Германии к нападению на Советский Союз, что в немалой степени сказалось на подготовке страны и ее армии к отражению фашистской агрессии. В частности, академик и действительный член Академии военно-исторических наук В. Кирсанов считает, что данные разведки о сроках нападения фашистской Германии на Советский Союз «не были достоверны в том плане, что Германия непременно нападет на СССР в соответствии с относительно точно указанной датой» [54] .

53

1941 год. Документы. Кн. I. С. 776–780.

54

Кирсанов В. Ложь и правда о начале Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. // Советская Россия. 2003, 11 июня.

Существуют и другие мнения [55] . В них не учитывалось и не учитывается оценка этой проблемы, сделанная кандидатом военных наук генерал-полковником А. Г. Павловым, который глубоко знал историю отечественной военной разведки. Павлов утверждал, что Разведывательное управление Красной армии «с лета 1940 года, то есть со времени разработки и принятия немцами в июле 1940 года первоначального решения, располагало конкретными данными о практических мероприятиях немецкого командования в Восточной Пруссии и Польше, свидетельствующими о начале подготовки Германии к войне» [56] .

55

Там же.

56

Павлов А. Г. Военная разведка накануне войны // Ветеран войны. 1994. № 4. С. 24.

Почему же мнение генерал-полковника А. Г. Павлова не принималось в расчет специалистами, которые занимались и занимаются подготовкой фундаментальных трудов по военной истории России и особенно по истории Великой Отечественной войны?

Если считать, что история – это совокупность фактов в их взаимосвязи, то в позиции кандидата военных наук А. Г. Павлова есть один существенный недостаток. Несомненно, генерал-полковник А. Г. Павлов, имел возможность изучить все донесения резидентов военной разведки, которые поступали в Центр накануне нападения Германии на СССР. На основании изучения этих документов А. Г. Павлов сделал свой вывод: Разведывательное управление располагало неопровержимыми доказательствами того, что Гитлер готовится к войне против СССР. Оценка А. Г. Павлова прозвучала авторитетно, но не убедительно. В научных исторических дискуссиях в качестве аргументов принимаются не оценки экспертов, а факты, подтвержденные конкретными секретными или рассекреченными документами. В научных статьях генерал-полковника А. Г. Павлова приводился перечень важных фактов, призванных обосновать его выводы, но этот перечень не подтверждался конкретными историческими документами военной разведки о подготовке Германии к нападению на СССР. Без этих документов утверждения о том, что советская военная разведка своевременно предупреждала руководство СССР о нарастании военной угрозы со стороны гитлеровской Германии, не могут приниматься историками в расчет. В связи с этим и вопрос о том, было ли внезапным нападение фашистской Германии на Советский Союз и почему оно стало возможным в июне 1941 года, не теряет своей остроты.

Голиков, касаясь возможных сроков нападения Германии на СССР, сообщал советскому руководству о том, что такое нападение возможно после того, как Германия добьется «победы над Англией или после заключения с ней почетного для Германии мира». Этот вывод не исключал возможности нападения Германии на СССР, а наоборот, утверждал, что такое возможно. Конкретный срок этого нападения в марте 1941 года Гитлером еще не был определен. Что же касается попытки Голикова увязать срок нападения Германии на СССР с заключением с Англией почетного для Германии мира, то и здесь начальник военной разведки не руководствовался «соображениями угодничества, страха перед возможными репрессиями», а представлял руководству СССР сведения, которыми в то время, то есть на 20 марта 1941 года, располагала и советская военная разведка.

Через две недели после доклада Голикова высшему политическому руководству СССР, а точнее 10 мая 1941 года, в Англию тайно вылетел ближайший помощник Гитлера, его заместитель Рудольф Гесс. Полет Гесса в Англию – операция, суть которой до настоящего времени остается самой большой тайной английского правительства.

Глава 3 «Нет немцев, кроме Вильгельма Пика, которым можно верить…»

После 20 марта 1941 года советское руководство получило от своих разведывательных служб значительное количество неопровержимых доказательств подготовки Германии к войне против СССР. Сведения поступали от разведки НКГБ, разведки Наркомата и разведки Наркомата ВМФ, которой руководил капитан 1-го ранга Н. И. Зуйков [57] . Существовавшая в 1940–1941 годах в СССР система разведки позволяла (теоретически) использовать для оценки добывавшихся материалов принцип обобщения независимых характеристик, то есть, сравнивая сведения, поступавшие от различных разведывательных служб, осмысливать развитие внешнеполитической ситуации и вырабатывать объективные оценки возникавших многочисленных внешних угроз безопасности страны. Как использовался в Кремле этот веками проверенный метод?

57

Зуйков Николай Иванович (24.12.1900-03.09.1942) – русский контр-адмирал (21.05.1941), в РККА с 1919-го, в ВМФ – с 1923-го. Окончил Петергофские командные курсы в 1919-м, подготовительную группу при Военно-политической академии в 1929-м, военно-морской факультет академии им. К. Е. Ворошилова в 1932-м. С августа 1937 по октябрь 1938 года – начальник морского отдела Генерального штаба РККА. С марта 1938 по октябрь 1939 года – начальник разведывательного отдела ГМШ, одновременно заместитель начальника ГМШ. С октября 1939 по сентябрь 1941 года – начальник 1-го управления ГМШ ВМФ.

В 1940-м и в первой половине 1941 года в распоряжение высшего политического руководства СССР и командования Красной армии поступали разведывательные сведения пяти категорий:

первая – донесения советских послов из Германии и других европейских государств;

вторая – донесения резидентов внешней разведки НКГБ;

третья – донесения военных и военно-морских атташе, резидентов военной разведки и разведки Главного морского штаба Наркомата ВМФ;

четвертая – специальные сообщения и разведывательные сводки, подготовленные в НКГБ и Разведывательном управлении Красной армии;

пятая – донесения агентов разведывательных служб.

Поступление в Центр донесений первых четырех категорий без сведений, которые разведывательные службы и дипломаты получали от агентов или бескорыстных источников, было невозможно или в значительной степени затруднено.

В предвоенные годы сведения о подготовке Германии к войне против СССР поступали в Центр от Рихарда Зорге, Ильзе Штебе, Гарри Робинсона, Шандора Радо, Леопольда Треппера, Рудольфа Гернштадта, Иоганна Венцеля, Генриха Марлея, Курта Велкиша и других. Часть из них имела прямую связь с Центром и докладывала в Москву добытые разведывательные сведения. Другие действовали под руководством разведчиков и резидентов, которым вручали добытые материалы. Эти материалы оценивались в резидентурах и направлялись в Центр за подписями резидентов и послов.

Ильзе Штебе, которая действовала в Варшаве, а после оккупации Польши немецкими войсками – в Берлине, работала под руководством капитана Николая Зайцева. 28 декабря 1940 года она сообщила Зайцеву (псевдоним Бине) о том, что Гитлер отдал распоряжение о подготовке Германии к войне против Советского Союза. Это было первое сообщение о том, что 18 декабря Гитлер утвердил директиву № 21. План войны Германии против СССР, который имел кодовое наименование «Барбаросса», был введен в действие.

В первой половине 1941 года Штебе, которая числилась в Центре под псевдонимом Альта, сообщила Бине о наращивании германским руководством усилий по подготовке к войне. Донесение Альты было направлено в Москву.

Важные донесения по этим же вопросам поступали и из других источников военной разведки. Донесения, по мере их поступления в Центр, направлялись И. В. Сталину и в Наркомат обороны [58] .

Такие же важные сведения, судя по «Календарю…», поступали в Центр и из источников внешней разведки НКГБ.

Как относился И. В. Сталин к донесениям источников НКГБ и военной разведки пятой категории (сведения агентов)? Об этом можно судить по свидетельствам, оставленным бывшим начальником разведки НКГБ генерал-лейтенантом П. Фитиным, маршалами К. А. Мерецковым и Г. К. Жуковым.

58

Лота В. Секретный фронт Генерального штаба. С. 36.

Вот одно из этих свидетельств. 17 июня 1941 года нарком госбезопасности В. Меркулов и начальник разведки П. Фитин были вызваны к Сталину для доклада о содержании важных агентурных донесений, полученных разведкой 16 июня из Германии от Старшины и Корсиканца.

Фитин так описал встречу со Сталиным: «В кабинете Сталин был один. Когда мы вошли, он сразу обратился ко мне: “Начальник разведки, не надо пересказывать спецсообщение, я внимательно его прочитал. Доложите, что за источники это сообщают, где они работают, их надежность и какие у них есть возможности для получения столь секретных сведений”.