Группа крови на рукаве. Том IV

— За что? — я устало опустился на стул в кухне. Как же меня все заебало… Подавить бы подушку часиков шесть.

— Ты понимаешь, что это вообще может быть провокацией Цинева?! Ты деньги в руки брал?

— Не брал. Виктор Иванович, вы вообще откуда все узнали?

Я посмотрел в щель двери. В коридоре стояла бледная Яна в халате, держалась за живот. Ага, вот откуда.

— Да, это я подслушала все и позвонила папе! — в кухню смело зашла жена — И мне не стыдно! Коля, как ты мог?! Ты должен был сразу сообщить отцу! А ты согласился взять деньги!

— Я обманул адвоката. И сразу сообщил тем, кому следует

— Это кому? — генерал встал, навис надо мной

— Щелокову в МВД. Завтра с ним встречаюсь

— Что?!? Что ты сделал?

Дальше Алидин перешел на такой мат, что супруга зажала уши. Вот соседям будет весело.

— Яна, собирайся. Поживешь пока у нас на даче — генерал внезапно успокоился — Мы уезжаем.

— Как уезжаем??

Жена упала на стул рядом со мной.

— Вот так. Уже завтра Николай отправится куда-нибудь на Колыму. Приказом по управлению.

Я криво усмехнулся, промолчал.

— Ты понимаешь, что натворил?! Ты подвел всех! Меня, Гром, разрушил все зарубежные планы! — Алидин опять перешел на крик — Ради чего?! Скажи?? Андропов тебе шашней с Шелковым никогда не простит!

— Обойдемся и без его прощения — я открыл холодильник, достал початую бутылку Столичной. Похоже без ста грамм сегодня не обойтись. Посмотрел на Яну. Та оловянно пялилась в окно. Застыла, словно в клей попала.

— Решать, Виктор Иванович, будут другие люди. Андропов всего год в Комитете, очень осторожный, все сто раз перепроверяет, боится подстав. Операцию надо проводить быстро или не проводить.

— Как ты сказал? Подстав?

Я чертыхнулся про себя, налил водку в рюмку. Генералу не предложил.

— Служебная провокация. Андропов согласовывать и проверять арест Полумесяцева будет год. Если вообще будет. А надо все провернуть завтра.

— Кому надо?!

Тут я задумался. И правда, кому?

— Мне нужно, стране… Или вы думаете, эта гниль сама собой рассосется? Нет, Виктор Иванович — я опрокинул в себя рюмку, прислушался. Колом пойдет или лебедем. Ни то, ни другое. Посередке.

— Какая гниль?

— Вам же дочка — я тоже старался не смотреть теперь на Яну — Предысторию с Полумесяцевым и его сынком рассказала? Думаете, этих сынков станет меньше? Нет, их станет только больше. Золотая молодежь, хули. Вот она и похоронит страну — увидите.

Водка ударила в голову, я налил себе еще рюмку.

— Они не воевали, уже привыкли к роскошной жизни, ни в чем себе отказывать не хотят. Зачем им какой-то там далекий коммунизм, когда можно хапнуть прямо сейчас и дальше шиковать. Снесут всех, кто будут мешать им на этом пути. Страну тоже. Не думали об этом?

— Полиитик! — протянул генерал и уже дочери — Яна собирайся, мы в этих игрищах не участвуем, Коля, себя невесть кем возомнил. Философ хренов. Ничего, не таких осаживали.

Пока Алидины собирались, я успел допить водку. Захмелел, но не сильно. А ведь Яна даже не трепыхнулась против отца… Мнда, налетела семейная лодка на рифы… даже непонятно чего. Точно не быта.

* * *

Рано утром встал по будильнику, пошел на пробежку. Щелоков должен видеть меня бодрым, а не помятым, с алкогольным выхлопом. Сделал кружок вокруг дома, потом пошел на физкультурную площадку. Там застал голого по пояс Ваню, который делал на турнике «выход силой». Красавчик! Подтянутый, рельефные мышцы…

Я скинул олимпийку, начал работать на брусьях.

— Ну и лось, ты Коля — Кожедуб закончил с турником, подошел ко мне — Тебе в тяжелую атлетику надо идти. Олимпийским чемпионом бы стал.

— Ага, а потом импотенцию бы лечил…

— Импо… что?

— Хер не стоит. Тяжелоатлетов сейчас накалывают всякими гормонами и прочей химией. Чтобы мышечную массу быстрее набирали к соревнованиям. От этого сам понимаешь, что страдает.

— Да ладно! Что и Леня Жаботинский…?

— И Власов тоже — покивал я, делая финальное отжимание на брусьях. Фуух… Теперь пресс. Противостояние Власова и Жаботинского нынче, это как Карпов против Каспарова через пяток лет. Все обсуждают, спорят…

— Не может быть! Врачи не допустят — покачал головой Кожедуб

— Они и колят, будь уверен

— А вы, вы куда смотрите?! Люди же калечатся.

— Я вообще не по этой части, ты что-то путаешь.

— Ладно — Ваня махнул рукой — Чем там вчера все закончилось на 10-м?

Пришлось рассказывать перипетии с насильниками, конечно, без излишних подробностей вроде взятки. Я еще и сам не знал, чем все закончится.

Зато знал Щелоков. Николай Анисимович был бодр, улыбчив и лично заехал за мной в компании Арапова. На министерской Чайке.

— Куда едем? — поинтересовался я, устраиваясь по правую руку Щелокова. Арапов пересел вперед к водителю, мы тронулись.

— В Завидово. Леонид Ильич с утра стреляет уток, ну и нас пригласил. Точнее я напросился — хохотнул министр.

Ехали долго, часа три. За это время Щелоков выпотрошил меня целиком — что я видел и слышал, как работала следственная бригада, чем меня пытался продавить адвокат.

— Это все хуйня с избиением — отмахнулся министр от обвинений в сломанной челюсти — Ты же на задержании особо опасного преступника был?

— А им и правда вышка грозит?

— Считай уже в расстрельном подвале. Статью об изнасиловании малолетних, с нанесением тяжких увечий уже лет пять как ужесточили. Еще до меня Тикунов занимался этим вопросом. Так что да, папаша не зря испугался — зеленку для его сына уже приготовили. Ну ничего, ему теперь тоже не отвертеться. А если Шелепин вступится… Во сколько ты с ними встречаешься?

— В три, в Праге — я тяжело вздохнул. Я вот тоже теперь не отверчусь от выволчки на Лубянке. Это минимум.

— Боишься Андропова? — проницательно посмотрел на меня Щелоков

— Опасаюсь. Юрий Владимирович — во-первых, большой профессионал. Во-вторых…

Интересно, а Чайку Щелокова слушают? Вполне возможно этот разговор Андропову проиграют совсем скоро. Помнится в моем времени умные люди на заставку звонков мобильного телефона ставили знаменитую картину Васи Ложкина «Родина слышит». Ай, ладно, прорвусь. Не может быть, чтобы министр не озаботился защитой от прослушки.

— Ну, заканчивай — подбодрил меня Щелоков