Группа риска
Шрифт:
— Не полезет. Она не любопытная.
Нина Лазарева, действительно, была девушкой не любопытной и покладистой. Толя, в прошлом, не раз оставлял у нее украденные вещи, а иногда и сам оставался ночевать. Нина была проституткой, работала в одной дешевой гостинице на окраине, обслуживая, в основном, «черных», торговавших на расположенном поблизости рынке. На «работу» она ходила не каждый день, но субботу и воскресенье проводила в гостинице точно, а значит Олег, даже если отправится к ней прямо сейчас, дома ее уже не застанет.
— Где она живет?
— Ударников пятьдесят, сто три.
— С родителями?
— Нет, одна. Снимает комнату в коммуналке.
— Телефон?
— Там нет телефона. Был когда-то, но из-за соседа-алкаша сняли.
— Да ну? — Олег направил
— Да честно я говорю, нет там телефона! Но она не работает нигде, так что, наверное, дома сейчас.
Олег задумчиво смотрел на Толю. Ему очень хотелось поверить. Он очень надеялся, что сегодня сможет забрать свои миллионы.
— Ладно, решим так. Пока я буду ездить за деньгами, ты, естественно, будешь здесь. Вместе с Мариком. Потом посмотрим, как с тобой поступить. Понял? Не дай бог, ты меня опять нае…ть пытался!
Марату очень не хотелось оставаться вдвоем с Толей в гараже, но на его робкие возражения Олег никакого внимания не обратил.
— Оставь хотя бы «ствол», — попросил Марат. — Он тебе в городе все равно ни к чему.
— Обойдешься. Привяжем его к столбу, и сидите, ждите меня. Никуда он не денется. Попробует дернуться — пере…шь ему чем-нибудь по башке. Не фиг с ним церемониться.
— А потом?
— А потом видно будет, — ответил Олег и улыбнулся так, что Марату самому стало нехорошо.
Они привязали Толю к металлическому столбу в углу бокса. Он не сопротивлялся, только попросил закурить, и Олег воткнул ему в зубы свою недокуренную сигарету.
— У самих ничего не осталось, — пояснил он и хлопнул Марата по плечу. — Все, я пошел. Не скучайте тут.
До проспекта Ударников Олег добрался на такси. Пистолет он сунул за брючный ремень на левом бедре, а в кармане куртки лежала аккуратно сложенная бумажка, озаглавленная: «Заявление» и содержащая в себе трогательную историю о том, как Олег нашел «ТТ» на улице рядом с домом и теперь несет сдавать его в милицию. В большинстве случаев эта бумажка гарантировала защиту от неприятностей, связанных с незаконным ношением оружия, но всегда оставалась вероятность того, что менты могут попросту разорвать ее при задержании, а потом поклясться, что и в глаза ее не видели.
Расплатившись с таксистом, Олег обошел вокруг дома, не заметил ничего подозрительного и нырнул в нужный подъезд. Квартира сто три располагалась на последнем, пятом этаже и была, видимо, трехкомнатной. Сквозь обшарпанную, с разодранной дерматиновой обивкой дверь ничего не было слышно, и Олег, потоптавшись немного на площадке, нажал кнопку звонка. Нужную дверь никто открывать не спешил, но из соседней квартиры выглянула любопытная сгорбленная старушка в огромном платке.
— Не знаете, Нинка дома? — спросил Олег.
Старушка долго молчала, разглядывая Олега сощуренными полуслепыми глазами, а потом стала закрывать дверь.
— Нету их никого, — пробормотала она перед тем, как щелкнули замки.
— Кого «их»? — крикнул Олег, но ответа уже не получил и выругался, опять нажимая кнопку звонка.
Толя не был у Нины около двух месяцев и не знал о происшедших в ее жизни переменах. Нина близко сошлась с одним из своих «клиентов», азербайджанцем по имени Адиль, раньше служившим прапорщиком в Советской Армии, а ныне державшем несколько торговых точек на рынке. Адиль переехал из гостиницы к Нине. Спустя несколько дней в квартиру вселились и несколько его земляков, благо одна из трех комнат пустовала с незапамятных времен, а единственный сосед Нины, спившийся слесарь высшего разряда, с радостью согласился пустить квартирантов. Постепенно квартира наполнялась все новыми жильцами, а бывший слесарь как-то незаметно перекочевал из своей комнаты в коридор. Удивиться этому обстоятельству он не успел — Адиль купил разрушенный дом в деревне, быстро поменял его на эту комнату, еще быстрее прописался в квартиру сам, а бывшего слесаря отправил по месту его нового жительства, налаживать расстроенное колхозное хозяйство.
Нажав еще несколько раз звонок и не дождавшись ответа, Олег
пошел вниз. Часы показывали девять вечера. Олег решил не ждать Нину во дворе или на лестнице, а приехать еще раз позже, часам к одиннадцати. Можно было вернуться в гараж, но Олегу хотелось поменять носки и рубашку, да и подкрепиться чем-нибудь не мешало бы, больше суток он питался одними консервами и пирожками.Из телефона-автомата он позвонил себе домой, но трубку никто не снял, видимо, мать куда-то ушла. Олег опять поймал такси. Ехать было недалеко, и водитель всем своим видом изображал неудовольствие оттого, что попался такой невыгодный клиент. Олег не обращал на это внимания, равнодушно думая о том, как изменилось бы лицо таксиста, достань он пистолет…
Олег вышел за квартал от дома и прошелся пешком, поглядывая по сторонам и с удовольствием цедя купленный в ларьке «джин-тоник». Во дворе, недалеко от дома, забравшись правыми колесами на поребрик, стоял белый «джип» с огромной антенной на крыше. Дверцы левого бока были распахнуты, и около них, переминаясь с ноги на ногу и хихикая, толклись три иные красавицы. Стекло задней, пятой дверцы машины было приспущено, и Олег разглядел стриженые затылки и крепкие шеи пассажиров. Один, продолжая разговаривать с девчонками, медленно повернул голову в его сторону, и они встретились глазами. Олега кольнуло в сердце, он сбился с шага и поспешно отвел взгляд.
Зайдя в подъезд, Олег переложил пистолет в боковой карман куртки и крепко сжал потными пальцами рукоятку. Но оружие не потребовалось. Он без приключений добрался до квартиры и, заперев дверь, перевел дыхание.
Матери не было, она ушла куда-то вместе с собакой, а значит, собиралась вернуться поздно. На столе в кухне она оставила записку, от содержания которой у Олега подкосились ноги:
«Сегодня утром к тебе приходили из милиции, что-то по поводу твоей роботы на дискотеке. Просили позвонить по т. 57-13-10. Решай сам, ты уже взрослый. Надеюсь, ты никуда не впутался».
Олег присел на табуретку. Этот парень, приятель Ольги, так и не вышел в зал… Неужели этот придурок Толя переусердствовал? Черт, а если они убили его?
Олег добежал до телефона, перетащил аппарат из коридора в свою комнату, плюхнулся на кровать и начал звонить своим знакомым с дискотеки. Почти все уже ушли на работу, и только пятый звонок принес удачу. Миша Крылов жил совсем рядом с ДК им. Крупской, и Олег перехватил его буквально в коридоре.
— Подожди, я сейчас к другому аппарату подойду… Так слышно? В общем, проблемы у нас, Олежка… Вчера вечером после твоего ухода кто-то уделал одного парня. На том самом складе. Проломили парню голову дубинкой. Ментов и врачей целая куча понаехала. Почти до утра лазили. Я так понял, что ничего они не выяснили, но, сам понимаешь, Степаныч очень интересовался, куда ты пропал и каких друзей перед этим привел. С него ведь в первую очередь спросят, сам понимаешь. После ментов Андрюша Скользский приезжал, те же вопросы задавал. И еще кто-то был, ребята говорят. Соображаешь?
— Ага — ответил Олег, хотя голова напрочь отказывалась что-либо соображать.
— Ты сегодня будешь? Уже время…
— Нет… Ты это, скажи Степанычу, что я заболел. Скажи, что я звонил из пригорода. Дома пусть меня не ищет.
— Я-то скажу, конечно, мне какое дело. Я у тебя ничего не спрашиваю, смотри сам.
— Да нет, Миша, все в порядке. Я к этому отношения не имею. У меня… э-э… другие проблемы.
— Ну, смотри. А Степанычу я передам, как ты говорил. Пока!
Олег повесил трубку и долго сидел, глядя в окно. Вспомнив о джипе, он встал и выглянул во двор. Из его квартиры машину былю не видно. Во дворе никто посторонний не болтался, но это его не успокоило — если видели, как он прошел, то теперь вполне могут ждать на лестнице. Хотя, зачем им ждать, входную дверь одним взглядом вышибить можно. Но это если они — менты. А если нет, то лишний шум им ни к чему, и тогда точно будут ждать под дверью. Ищут его менты… Но те трое на них совсем не похожи. Сами по себе еще ладно, в милиции тоже спортсмены есть, но вот такой машины у них точно нет и никогда не будет.