Группа риска

Попытки разыскать Марата успеха не принесли. Дома он не появлялся уже целую вечность, а ледяной холод в голосе Бараева-старшего заставил Олега отказаться от дальнейших вопросов. Периодически названивая общим знакомым, он так и не получил никакой информации и постепенно склонился к мысли, что Марат «ушел глубоко под корягу». С какой-то стороны это даже было лучше, уж больно ненадежным компаньоном оказался Бараев-младший. Олег надеялся, что у него хватит благоразумия не попасться хотя бы в ближайшие дни, до его отъезда из города. А там — будь что будет. Олег искренне верил, что расстояние в несколько тысяч километров сотрет все его прошлые грехи.

Во время отлучек Оксаны Олег тщательно обыскал ее квартиру. Под кроватью в спальне оказался тайничок, устроенный настолько бесхитростно и наивно, что Олег поначалу думал, что сделан он для отвода глаз и где-то есть другое, более укромное и, соответственно, богатое место. Но такого места, несмотря на предпринятые тщательные поиски, так и не нашлось. Олег разложил на кровати десять хрустящих банкнот достоинством по сто долларов каждая и взвесил на ладони две толстые цепочки. Был большой соблазн положить все это в карман и немедленно уйти, но пропажа ценностей, надо полагать, обнаружилась бы очень быстро, а рассчитывать на молчание Оксаны не приходилось. Можно было, конечно, заставить ее замолчать, и замолчать навсегда. В свете последних двух случаев мысль эта нисколько не пугала Олега, и рассматривал он ее достаточно долго и серьезно, но, по зрелому размышлению, пришлось от нее отказаться. Слишком долго он здесь прожил, и Оксана наверняка успела растрепать о нем своим подругам. Вздохнув, Олег положил золото и деньги на шелковую маечку, свернул и спрятал узелок обратно в тайник.

Дожидаясь возвращения Оксаны, Олег лежал на диване, смотрел по кабельному телевидению какой-то нудный боевик и потягивал холодный апельсиновый сок. Мысли о найденном тайнике не покидали его голову и постепенно он нашел решение, которое показалось ему вполне приемлемым. Ничего особенного в нем не было, и Олег поразился тому, что не додумался до этого сразу. Созвониться со своим приятелем в Петербурге, договориться о встрече, а потом взять билет на поезд и, перед самым отъездом на вокзал, отправить куда-нибудь Оксану и обчистить тайник. Когда она сообразит, в чем дело, и хватиться пропавших вещей, он будет уже далеко. Пусть тогда бежит в милицию или звонит своим друзьям. Все равно. Можно даже записку оставить с каким-нибудь душещипательным содержанием, мол, извиняюсь, но сложились непредвиденные обстоятельства и я был просто вынужден так поступить, но скоро вернусь, все объясню и верну. Обдумав идею со всех сторон, Олег решил, что это — идеальный вариант, и ничего лучшего он найти не сможет, тем более, что времени у него практически не осталось.

Вечером Олег предложил Оксане пойти прогуляться. Уходить один он не решился, побоявшись, что она может не пустить его обратно. На будущее он уже выведал место, где она хранила запасной комплект ключей от квартиры, и намеревался воспользоваться им, когда придет время ехать за билетами. Тащить все на вокзал не хотелось. Ни к чему ей знать, в каком направлении он собирается смыться.

У Оксаны болела голова, и гулять ей совсем не хотелось, тем более, что вечер был невозможно душным. Но когда она робко попыталась отказаться, Олег одним взглядом пресек все ее слова, и она пошла собираться.

Одевшись, Олег задумался над тем, брать с собой оружие или нет. В последнее время он не выходил из дома без пистолета, повинуясь больше силе привычки, чем каким-то реальным доводам о необходимости постоянного его ношения. Однажды, выскочив к ларьку за сигаретами и оставив «ТТ» лежать в квартире, он почувствовал себя так, будто вышел без штанов на центральный проспект, и постарался скорее вернуться обратно. С другой стороны, лишний раз таскать при себе опасную «мокрую» железку тоже не стоило. Олег стоял у окна, вертел «ТТ» в руках и решал, сунуть его под диван или все-таки положить в карман. В этот момент в комнату заглянула Оксана.

— Я готова. Мы идем?

Поспешно повернувшись к ней спиной, Олег торопливо воткнул оружие за пояс и ответил:

— Пошли, я тебя дожидаюсь.

Вопрос был решен.

На улице она взяла его под руку, и они неспешно пошли вдоль дома, через сквер и мимо недостроенной школы. Рассказывая какую-то ерунду, Олег скосил глаза в сторону, всматриваясь в темные провалы окон. Его подмывало пожаловаться на больной живот и зайти туда, убедиться, нашли Толю или нет. Он уже подготовился сказать это, но в последний момент вспомнил, как читал, что преступника всегда тянет на место преступления, и намерение осталось неосуществленным.

Остаток пути до пункта междугородной телефонной связи Олег посвятил обдумыванию того, считает он сам себя преступником или нет. Подходя к широким стеклянным дверям, он решил, что ответ, скорее, отрицательный. Все его действия, конечно, нарушали какие-то законы и правила, но либо были железно обоснованны, либо не причиняли никому существенного вреда. Дочке Маркова они ничего плохого не сделали, разве что ограничили, на время, в свободе передвижения, да и то, это даже полезно для ее воспитания — меньше будет по дискотекам шляться и знакомиться черт знает с кем. Для Маркова тридцать тысяч долларов — не деньги, да и они ушли в доход государства. Мужика на дискотеке изуродовал не он, а Толя. Бандита он застрелил, но это была, в чистом виде, самозащита, а Толя получил то, что заслужил. Хотя бы за того же мужика. Оставался еще налет на квартиру, но это было так давно, а роль самого Олега — настолько несерьезна, что он об этом и не вспомнил…

Несмотря на раскрытые настежь окна, в переговорном пункте было душно, как в парнике, и Оксана вышла на улицу. Олег купил жетоны и зашел в кабину.

Связь с Петербургом была плохая, но, потратив минут десять, все-таки удалось дозвониться. Друг оказался дома — отсыпался перед «ночной работой», как он пояснил. Особого энтузиазма и радости в его голосе Олег не услышал, но обещание встретить и помочь устроиться все-таки было получено, и трубку Олег повесил, заметно повеселевший.

Оксана стояла между скамейкой и торговым ларьком и разговаривала с двумя кавказцами. Один, с большим животом и в расстегнутой почти до пупа рубашке, крутил на пальцах четки и надменно смотрел сквозь огромные зеркальные очки. Второй, невысокого роста и тщедушный, но с орлиным носом и воинственными усиками, что-то быстро-быстро говорил, размахивая руками и тесня Оксану к скамейке. Оксана пыталась отвечать, но кавказец превосходил ее темпераментом и заглушал ее слова своими, постоянно пытаясь схватить девушку за руку. У поребрика стоял сверкающий белый «мерседес» с несколькими длинными антеннами на крыше и багажнике. Дверцы правой стороны были распахнуты, и из салона доносились звуки индийской музыки. За рулем сидел еще один «черный», в белом костюме и красной рубашке, а на заднем сиденье, с банкой пива в руке, развалился блондин явно славянского происхождения. За разворачивающейся сценой знакомства оба наблюдали с явным интересом. Водитель, убавив громкость магнитолы, крикнул худосочному земляку что-то подбадривающее, и тот усилил напор.

Олег вышел на улицу, чувствуя, как спину покрыла испарина, а руки начали мелко дрожать. Стычка с «черными» ничего хорошего не сулила, тем более, что это явно были не простые торговцы с рынка.

— Олег! — крикнула Оксана, увидев его. Тщедушный мгновенно замолчал и развернулся в его сторону. Немного позже, сверкнув стеклами очков, развернулся и толстый.

— Привет, — сказал Олег, стараясь держать в поле зрения этих двоих и контролировать «мерседес». — Я все понимаю, но нам надо идти. Мы очень спешим. Пошли, Оксана.

Оксана шагнула в сторону, но темпераментный кавказец перегородил ей дорогу и схватил за руку.

— Эй, отпусти! — крикнул Олег, оставаясь на месте, но подведя руку поближе к пистолету.

— Девушка идет с нами, — спокойно и без всякого акцента сказал толстый, глядя на Олега через зеркальные стекла очков. — А ты — пошел на х..!

— Не, ребята, так не годится. — Олег смотрел на толстого, но боковым зрением отметил, что в «мерседесе» произошло какое-то движение и блондин, отложив пиво, собирается выбраться наружу. — Это — моя девушка, и мой город, в конце концов. Давайте по-хорошему разойдемся. Отпустите ее.

— По-хорошему ты не хочешь. — Толстый повернулся к «мерседесу»: — Коля, иди сюда!

Светловолосый Коля выпрыгнул с сиденья на асфальт и начал медленно приближаться, сверля Олега ненавидящим взглядом голубых глаз и играя мышцами рук.

На противоположной стороне улицы и за киосками, на безопасном расстоянии, начали собираться первые зрители.

— Уе…ай по-хорошему, — предложил Коля, останавливаясь метрах в трех перед Олегом. — Не видишь, что ли, с кем связался? Ничего с твоей бабой не случится. Покатается и вернется. Для того они и сделаны. А будет себя хорошо вести, так еще и денег принесет. Ну, давай, вали отсюда, маленький.