Грусть белых ночей

Антон Антонович раза два-три появился на уроках без своей пышной черной чуприны и исчез — отсрочки военкомат не дал.

Экономическую географию в восьмом классе теперь ведет новый учитель — весь какой-то прилизанный, в отглаженном модном костюме, с ярким галстуком. Во время его уроков спать хочется, — бесстрастное перечисление городов, цифр, географических районов; фантазии — ни на грош.

Не хватает Василю и Георгия Константиновича Соколовича, который в пятом классе преподавал русский язык и литературу, а в седьмом — белорусский язык и литературу. Но он переехал в другое место.

Соколовича Василь помнит еще с детства. Когда организовывали колхоз, он был председателем сельсовета, ездил на красавице кобыле Ласточке, огненно-карей, с белыми подпалинами на ногах и лбу. Знал по фамилия всех местечковцев, всех жителей соседнего села Олешки, совхоза и торфозавода, входивших в сельсовет.

Из сельсовета Георгий Константинович перешел в школу. Василя, да, пожалуй, весь пятый класс, за год научил грамотно писать по-русски. Соколовича в школе боялись, о его суровом характере ходили легенды. Правда, Василь каких-то проявлений суровости со стороны учителя не замечал. Высокий, подтянутый, со строгим выражением лица, Соколович входил в класс, и ученики, обычно застывали в немом молчании. Учитель никогда не наводил порядка, не призывал к тишине, она устанавливалась сама по себе.

Объяснял Георгий Константинович так, что самый, казалось бы, сложный вопрос, тема становились ясными и понятными решительно всем.

«Фольклор — это устное народное творчество» — начал учитель свой первый урок в пятом классе. — Вы, наверное, не раз слышали, как мать пела вам песни, как отец или дед рассказывали сказки, не так ли? Так вот это и есть фольклор. Все поняли?»

Не понять было нельзя.

Высокой грамотности Соколович добивался диктантами. Бессчетное множество, помнится, провел он их тогда в классе и достиг-таки своего.

Осень стоит ясная, золотая. Тепло, солнечно. Воздух необыкновенно прозрачный — с высоты второго этажа школы хорошо виден каждый кустик вокруг, кроны деревьев, далекие околицы местечка...

На душе у Василя тихо, покойно. Мысленно он уже представляет будущую осень, когда местечко покинут Иван со Степаном и он останется без старых своих друзей, будет ходить один на учебу, бродить по пустынному школьному двору среди молодых тополей и акаций. Думает, представляет, потом все как бы расплывается в тумане и впереди — белое пятно, пустота...

В армию берут новобранцев. В связи с этим даже последний урок отменили. Дело в том, что в школе объявились два добровольца. Оська Шнейдерман из девятого класса подал заявление о желании досрочно пройти воинскую службу, а Николай Сенчук из десятого решил податься в летное училище.

Провожают новобранцев со всей торжественностью. В районном Доме культуры — он стоит как раз напротив школы — устроили торжественное заседание. Выступают ораторы, художественная самодеятельность. А возле клуба заливаются гармошки. Как танцевал в тот день Оська Шнейдерман! Никто и не подозревал, что в нем таились такие таланты. Школьники образовали широкий круг, и Оська носился по нему чертом, пускался вприсядку, даже на руках ходил.

Николай Сенчук, наоборот, держался тихо, незаметно. Это был стройный парень с копной светло-русых волос, голубыми, как майское небо, красивыми глазами. Трудно было предположить, что он решится поступать в летное училище. И тем не менее — решился! Как-то летом — ни слова не сказав товарищам — поехал, успешно прошел по конкурсу и вот теперь получил вызов.

Василь крайне удивлен этим случаем. Николай довольно часто приходил к Степану, иногда рассказывал веселые истории, но больше молчал и никогда ни с кем не вступал в споры. Казалось, только и думает об уроках. Николаю тяжело давался русский язык, и потому он любил вслух повторять исключения из правил: «яблонька, кухонька, деревенька...» Вот вам и «деревенька»!..

В восьмом классе математику повторяют начиная с программы шестого класса. Теперь ее ведет Антонина Федосовна Белецкая, учительница толковая, властная, острая на язык. Она жена директора десятилетки — Николая Карловича, человека очень серьезного, сосредоточенного и в душе, кажется, мягче ее. Директор преподает биологию; с большой любовью рассказывает он о жизни туфелек, инфузорий, членистоногих, а теперь, на уроках анатомии и физиологии, — о роли внутренних органов.

Антонина Федосовна тоже человек серьезный. Во всем требует аккуратности, даже мелочей не упускает. Не выучил правила, не знаешь формулы — садись, двойка!.. Она тонкий психолог и хорошо знает каждого своего ученика, интересуется его домашней жизнью, часто беседует с родителями. Во всяком случае, восьмому классу теперь за алгебру и геометрию тревожиться не придется... Тут уж невольно вспоминаются шестой и седьмой классы. Комедия была, а не учеба!.. Эти предметы вел высокий, худой, с длинным крючковатым носом учитель Мелешко. Ученики с первой минуты поняли, что за преподаватель перед ними.

Вместо того чтобы проверить по списку, кто присутствует в классе и кто отсутствует, Мелешко с вдумчивым видом вытащил из кармана ключ, зажал его в зубах и долго молча ходил по классу. Потом неожиданно выкрикнул:

— Кто знает формулу суммы квадрата, пусть выйдет к доске.

Охотников не нашлось, и тогда учитель сам написал формулу на доске. Снова повернулся к классу, сказал:

— Перепишите в тетради и чтоб как репу грызли!

На первой парте сидит второгодник Мирон Мацко, он никогда толком ничего не знает.

— Иди к доске, напиши формулу.

Мирон, прихватив тетрадь, направляется к доске и не спеша выводит формулу. Мелешко ставит ему «отлично». Класс замер от удивления. Мирону даже четверки ни разу ни один учитель не ставил.

С того дня все и пошло. Любой, кто хотел получить хорошую отметку, заранее готовил шпаргалку, поднимал руку, выходил к доске, отвечал и после этого недели две, а то и месяц за алгебру не брался.

Если «материал попадается трудный, девчата втягивают Мелешко в какой-нибудь разговор, и он охотно вступает в него. Видно, с учителем случилась в жизни какая-то беда, — он на все смотрит насмешливо, скептически, мысли его где-то далеко. Ученики, алгебра его меньше всего заботят.

В конце концов получилось скверно: выпускной седьмой класс, за исключением двух или трех человек, контрольную по алгебре провалил...

V

Вечера стоят по-летнему теплые, тихие. Перед тем как разойтись после уроков по домам, друзья прогуливаются по улицам, наведываются в городок, на станцию.

Ребята никак не думали, что изучение немецкого языка пойдет так успешно. Уже прошли учебник пятого класса, а это более пятисот слов, которых они прежде не знали.

Теперь, когда значительно расширился словарный запас, освоение языка идет гораздо успешнее.

— Как по-немецки земля? — спрашивает Иван.

— Der Boden, — Степан уже и артикли запоминает.

— Можно сказать и «Land», — уточняет Василь.

— Land — страна, — возражает Степан.

— Загляни-ка в словарь! — Василь знает, что прав, потому что заранее посмотрел в словарь. — Только не для пятого класса. Land — значит страна, земля и даже село.

— Не очень-то хвались. Давай поначалу ликбез пройдем.