Грузины. Хранители святынь

В книге «Археология Палестины» Олбрайт высказывает мнение, что данные изделия являются лучшими из всех изготовленных в Палестине, в период от 2600-го до 2400 г. до н. э., после которого они постепенно уступили место посуде, изготовленной с помощью гончарного круга, также отличающуюся своими специфическими особенностями и бытовавшими именно в этом районе.

Черепки, найденные Д.М. Фитцджеральдом в Иерихоне и изделия из Лашиша (Телль-эд-Дувейр), показывают, что до того, как окончательно исчезнуть, изделия хирбет-керакского типа были распространены и в южной части Палестины. Некоторые исследователи, как, например, К. Кеньон и Р. Амиран, считают, что керамика хирбет-керакского типа была занесена в Сирию и Палестину какими-то кочевыми народами, пришедшими из Западной Анатолии или из лежавших за ней стран. В. Гордон Чайлд называет их «варварскими племенами, возможно, пришедшими из Грузии» («Новые факты из истории древнейшего Востока»).

Появление данных предметов явно не связано с обычными торговыми отношениями, поскольку в это время в Сирии уже была собственная высокоразвитая культура производства керамики. Только захватчики могли проигнорировать существование хорошо развитого гончарного производства и, в частности, использование гончарного круга и в течение ряда поколений продолжали изготавливать свои экзотические сосуды руками, пока наконец не растворились среди местного населения или, напротив, не были выбиты из этих мест.

Кем же все-таки были эти неутомимые хирбет-керакские ремесленники? Возможно, они составили первую волну хурритов — народа, позже сыгравшего столь важную роль в истории Сирии и Северной Месопотамии. Почти наверняка можно утверждать, что они этнически связаны с предками грузин и родственными им племенными группами.

Особенно важно заметить, что во время всех раскопок, в Грузии и Армении, Центральной и Восточной Анатолии, даже в Дагестане и Чечено-Ингушетии (к северу от Главного Кавказского хребта), встречаются остатки керамики, весьма близкой к изделиям хирбет-керакского типа. Этот факт указывает на наличие интенсивных культурных и этнических взаимовлияний в течение середины 3-го тысячелетия до н. э. между жителями восточного побережья Средиземного моря и прибрежными районами Кавказа. В данный процесс, безусловно, были вовлечены и предшественники грузинской нации.

Результаты раскопок, проведенных грузинскими археологами в нескольких новых поселениях, существенно расширяют наше представление о кавказских культурах каменного и раннего бронзового веков. Кроме монографии Т. Чубинишвили, посвященной селению Амиранис-гори в Месхетии (Юго-Западная Грузия), в нашем распоряжении оказалось фундаментальное исследование О. Джапаридзе об истории грузинских племен и их предках в халколитическую и раннюю бронзовую эпохи.

В этих работах собран ценный материал о синхронном развитии разнообразных типов грузинской керамики и медных и ранних бронзовых орудий и приспособлений, связанных с ними, одновременно бытовавших на протяжении 3-го тысячелетия до н. э.

Джапаридзе детально изучил халколитический период в центральной части Грузии, Внутренней Картли, обратив особое внимание на деревню Кульбакеби, расположенную рядом с Цхинвали в Южной Осетии. Халколитический слой в Кульбакеби находился под слоем камней, после удаления которого были обнаружены разбросанные по всей площади керамические изделия. В центре поселения располагался круглый открытый очаг, вокруг него было разбросано несколько кремневых серпов, а также нож, несколько наконечников для стрел и каменных орудий.

Керамика из Кульбакеби отличается элегантными формами, прекрасной отделкой и великолепным обжигом. В основном она состоит из красных тщательно отполированных изделий. Джапаридзе описывает два необычных сосуда с тремя ручками из Кульбакеби и еще один из Озни. Они привлекают внимание характерной для грузинской халколитической керамики формой росписи, в частности орнаментом из рельефных спиралей. Широко распространен вариант этого мотива с переплетающимися спиралями, иногда напоминающими пару очков.

В Кульбакеби раскопаны погребения, относящиеся к разным историческим периодам. Особый интерес вызывает металлическая головка топора, обнаруженная Любиным. Хотя она сделана из бронзы, по форме она идентична каменному топору, который обнаружили в поселении Хизантгора, и гипсовой отливке в форме, обнаруженной в армянском поселении Шенгавит.

В поздний халколитический период в Грузии были широко распространены топоры с лезвиями, опускающимися вдоль рукоятки. Они во многом напоминают архаические месопотамские топоры, известные нам по глиняным моделям. Как и в Месопотамии, в Грузии топоры данного типа были вскоре вытеснены топорами с равномерно расширяющимися лезвиями и перестали использоваться для повседневных нужд (фото 6).

К концу халколитического периода холодная ковка металла применялась наравне с литьем, о чем свидетельствуют находки из Шенгавита, Квацхелеби и Куль-Тепе. Почти до конца халколитического периода, между 2400-м и 2200 гг. до н. э., все типы инструментов, включая косы и головки для топоров, копья и другое оружие, уже изготавливаются из металла, прежде всего из меди с содержанием мышьяка, что указывает на местные источники сырья. Грузинским мастерам по металлу уже были знакомы медные руды, содержащие высокий процент мышьяка.

В техническом отношении ранняя металлургия в Грузии прекрасно описана в содержательных книгах Ц. Абесадзе (1958) и Тавадзе и Саквелидзе (1959). Эти работы основаны на исследованиях, проведенных в лаборатории Грузинского государственного музея. В них выстроена единая картина развития техники обработки металла в Грузии с халколитического периода и в последующие века.

Грузинские ученые описывают, как мастера, начав использовать местные источники меди, постепенно учились использовать качества металла: его блеск, пластичность, ковкость, гибкость, их изменение при сплавлении с другими металлами. При обучении мастера старались разглядеть все эти свойства еще в руде. В большинстве месторождений грузинская медь содержит чуть более одного процента мышьяка.

Кроме того, мастера умели распознавать различные металлы и минералы и отличать их друг от друга по цвету, так, например, они отличали медь от золота и серебра. Пользуясь холодной ковкой, мастера преимущественно копировали в металле традиционные и привычные для них формы каменных, деревянных и костяных орудий.

Переход от медного к раннему бронзовому веку произошел тогда, когда умелые мастера научились использовать свойства горячего и расплавленного металла, научились выплавлять металл из руды, получив олигарсенид или маломышьяковистую медь.

Заметив, что, остывая, расплавленный металл принимает форму сосуда, в котором его плавили, мастера начали изготавливать грубые каменные или глиняные формы, а позже более совершенные образцы из воска. В этот период было постелено освоено изготовление проволоки волочением. Вначале использовалась только кованая проволока круглой формы, потом начали вытягивать более тонкую и прочную проволоку. Для этого кованую заготовку протягивали через отверстия, просверленные в прочном камне, например в яшме.