Грядущая буря
Шрифт:
Да так просто. Я просто блуждал по инету, и вот наткнулся на него. Не искал ничего конкретного, просто убивал время. Понимаешь? Но меня тронула эта история с Сарой Коннор. Может, из-за казуса волка-одиночки. Я липну на таких жертв судьбы
«Жертва судьбы», подумал Джон. «Да, думаю, это выражение довольно четко характеризует маму. По крайней мере, в прежние, былые времена». Боже! Ему же еще только шестнадцать, а у него уже есть какие-то «былые времена», которые он имеет в виду.
Оказалось, что тут какой-то очень странный сайт, продолжала Наблюдатель. А
Люди, напускающие на себя важность, могут быть очень опасны, предупредил ее Джон. Ну, как там у вас погода, на Восточном побережье? спросил он, решив удивить ее сюрпризом.
Ему пришлось долго ждать следующего сообщения от Наблюдателя. «Надеюсь, я ее не спугнул».
Наверное, не так тепло, как у вас там, далекоооо на юге, наконец, ответила Наблюдатель.
Джон с облегчением вздохнул. «Вот уж меня ей точно не запугать». Хорошо, написал он, и это показывает, почему идея дразнить этих психов неудачна. Один из них может оказаться хорошо разбирающимся в компьютерах
Может, это прозвучит самоуверенно, ответила Наблюдатель, но мне нравится считать себя посильнее тех, кто просто «разбирается» в них»
Вообще-то я тоже думаю, что ты такая и есть. Но опасно считать, что если ты такая умная, то других таких же умных нет. Не стоит недооценивать людей. Это приводит к неприятным сюрпризам
«Послушай меня», подумал он, «так мне советовали опытные знающие люди, и я понял, что это правда».
Вновь последовала долгая пауза. Ты предупреждаешь меня относительно себя? Да сколько угодно. Вообще-то мне хочется знать только то, что тебе от меня нужно?
Бегло просмотрев школьную документацию Дорсета, ему показалось, что она, похоже, честна и несколько прямолинейна. Из того, что он увидел, следя за ее общением с луддитами, он мог сделать вывод, что у нее имелось мужество, и она все быстро схватывала. А то, как она заметала за собой следы, говорило ему о том, что она была чертовски умна. Судя по тому, как быстро она его обнаружила, она могла быть опасна, если неправильно себя с ней повести.
Я возглавляю нечто вроде группы наблюдателей, это без шуток, и никакой не каламбур, пояснил он. «Или же я мог бы ее возглавлять, если бы не придумал это именно сейчас. Ты будешь моим первым новобранцем!», понадеялся он. Мы следим за военно-промышленными проектами, просто на случай, если им придет в голову сотворить что-нибудь подозрительное. И мы постоянно в поиске новых способных кадров. Хочешь присоединиться?
Окей, так вот значит, в чем дело, ответила она. Вот думаю, может, мы где-то уже встречались. Так, а откуда я могу знать, что ты сам не какой-нибудь там экстремист-луддит?
Да, непросто ответить, согласился он. В идеале мне хотелось бы встретиться с тобой лично «Что я сделаю с превеликим удовольствием», подумал он. И это даст нам возможность прочувствовать друг друга. Но, очевидно, этого не произойдет. Я бы мог тебе позвонить, предложил он.
Хорошо, ответила она, и написала свой номер. Завтра днем в четыре часа. По Восточному стандартному времени.
А почему не сейчас?, спросил он.
Это не мой номер, написала она.
А затем она пропала. «Вау», подумал Джон, криво усмехнувшись, «лучше бы мне потренироваться, чтобы у меня голос казался взрослее».
ПСИХИАТРИЧЕСКАЯ КЛИНИКА ПЕСКАДЕРО
ШТАТ КАЛИФОРНИЯ, НОЯБРЬ
Сара не питала никакой неприязни к доктору Рэю, она просто не питала к нему уважения. Она действительно считала, что он мог быть ей полезен, если она будет вести себя правильно. В каком-то смысле, очутившись вновь в одной из темных и обшарпанных бежевых помещений для собеседований в психбольнице, она ощутила себя почти что дома; ведь она провела в ней довольно долгое время.
На этот раз у нее не было сигарет, которыми они могла бы себя занять во время этих псевдомедицинских допросов. Изменились времена, клиника ни за что не разрешила бы теперь пациентам дымить, а кроме того — она же отсюда сбежала. Ей хотелось бы, чтобы тяга и к ним так же прошла. Сара выглянула в окно, увидев там серый дождливый калифорнийский зимний день, никак не соответствующий многим песням, а потом снова на своего «эксперта-психолога».
Рэй был явно человеком амбициозным. Тон, каким он разговаривал с персоналом и студентами, указывал на то, что он воображал себя многообещающей «звездой». Он был из типа энергичных, с напряженным видом людей с тонким лицом аскета и длинным, поджарым телом.
Когда он проводил собеседование с Сарой, она чувствовала себя так, будто он пытался вытащить из нее наружу здравый рассудок, из тайника, спрятанного где-то у нее в черепе, чисто волевыми усилиями, почти насильно. Поэтому он был почти страшен.
Может, дело было в том, что Джон находился под надежной защитой Дитера, или, может быть, это из-за шестилетней передышки от борьбы со Скайнетом, но она в данный момент была гораздо более вменяемой, чем в тот последний раз, когда оказалась в больнице.
Поэтому гораздо проще становилось убедить Рэя в том, что она была излечима и не опасна. И если она будет вести себя правильно, то окажется под минимально возможным надзором общего режима вплоть до того момента, когда полностью вылечится. А от общего режима к свободе – один очень короткий шаг.
Рэй впился в нее своими темными глазами, ожидая, когда она заговорит. Он именно так всегда начинал сеанс собеседования, позволяя пациенту сделать первый шаг. И, конечно же, не на что было ей отвлекаться в этом слегка обшарпанном, казенно-безликом и пахнущем дезинфицирующими веществами помещении.
«Я очень хорошо сплю», сказала Сара, впрыснув в тон своего голоса этот пробный шар. Она скромно опустила глаза. «Даже без обезболивающих».
«Вы по-прежнему их можете получать, если считаете, что в них нуждаетесь», сказал Рэй.
Сара молча покачала головой.
«Вы не любите лекарства, Сара?»
Она подождала минуту, а потом задумчиво кивнула. «Да», сказала она. «Думаю, да. Я благодарна, что их применяли, когда боль была сильной. Но если они мне больше не нужны, я не хочу их принимать».