Грязь

Придется доказывать свою верность. А если он не поверит? Тогда придется лишиться очередного пальца или куска кожи. Только не это. Лучше бы он убил меня. Лучше гнить под землей, чем терпеть все это. Но он никогда не даст мне такой возможности. Будет до самого конца преследовать меня. Даже если он исчезнет каким-то чудом, я не смогу быть прежним. На мне всегда будет клеймо Вонючки. Даже во сне я боюсь, что он найдет меня. Это мой сон и я вправе распоряжаться им, как мне заблагорассудится. Нет, не вправе. Теперь от меня нет ничего. Я ничего не могу. Он всегда будет во мне. Будет напоминать мне, кто я такой.

– Я знаю, кто ты. Я ничего ему не скажу. Просто ответь, что думал Теон по этому поводу, - настаивала Миранда.

– Что думал он? Он… он думал, что она боится.

Боится, как и я сейчас. Все это может быть проверкой. Очередной забавой лорда. Он хочет проверить насколько я ему предан. Для этого он подослал ее. Чтобы отвлечь меня. Он хотел запутать меня. Ничего не выйдет. Я помню. Помню, что меня зовут Вонючка. Я предан своему хозяину. Сильно предан и готов сделать для него все. Хозяину стоит только сказать.

Миранде надоело ждать, поэтому она подошла к клетке и обвила решетку своими пальцами.

– Ты можешь доверять мне. Я твой друг, поверь мне.

– Ты мой друг,- повторил за ней он.

– Да, а друзья должны говорить друг другу все. Просто ответь, чего боится Старк.

– Он думал, что она боится лишиться свободы.

Свободы? И это все? Бедная девочка боится, что ей обрежут крылышки, и тогда она навсегда будет обречена.

Обречена остаться в этом замке навсегда.

– Теперь ты точно останешься здесь, - тихо сказала Миранда и поспешила покинуть псарню.

Выйдя во двор, она увидела шныряющих во все стороны слуг. Они были везде. Спешили выполнить свои обязанности, а если нет - значит их ждет наказание. Рамси сам накажет их за медлительность и отлынивание от работы. И ты, Старк, ничем им не поможешь. Лишь сделаешь хуже себе. Он не любит, когда кто-то вмешивается в его дела. Тебе лучше сидеть тихонько в уголке и молиться богам, чтобы твоя смерть была быстрой. Если с тобой не расправится он, то это сделаю я. Я тоже умею делать больно. Скоро ты в этом убедишься.

Бросив взгляд в сторону темницы, она заметила, что двери все еще заперты. Так долго.

Он так долго. Там. С ней.

Хочу быстрее тебя увидеть.

Около минуты она продолжала смотреть на дверь, словно могла открыть ее силой мысли.

Ничего не получалось. Дверь была заперта, и его все не было и не было.

Я подожду. Буду ждать столько, сколько потребуется.

На этой мысли она отправилась к себе.

*****

Я не хочу этого.

Это мерзко! Они будут прикасаться ко мне своими руками так, что потом останутся синяки. Я уверена, что они унизят меня. Втопчут в самую грязь, лишь бы показать свое превосходство. Им ведь так нравится это чувство. Они захотят превзойти себя, поэтому будут делать со мной грязные вещи. А мои сопротивления лишь принесут мне боль.

Мне будет больно, и им это понравится. Боль другого человека лишь доказывает их власть. Они хотят быть сильными за счет слабых.

Но я не слабая. Я сильная и я выдержу. Это так нелепо! Твердить себе эти слова, когда ты знаешь, что это все. Это чертов конец. Ты - обречена. Он не изменит своего решения, потому что ты красиво его об этом попросишь. Он не такой добрый, как ты думаешь.

Доставить удовольствие его ребятам. Наверняка, для этого он выбрал самых жестоких, чтобы они сделали мне больно. И они сделают, если только я не спасу себя сама.

Снова.

Я должна сделать это снова, потому что никто больше не сделает это вместо меня.

Пока нет.

Мне нужны силы, но их так мало осталось во мне.

После его слов на нее, словно свалилась вся тяжесть потолка. И стены. Они тоже подступали со всех сторон, пытаясь задушить ее. Ей хотелось оттолкнуть его и убежать.

Далеко.

Туда, где никто не сможет ее найти, если только она сама этого не захочет. Там будет спокойно, не будет воин, там будет комфорт и тишина. И еще там будет день. Здесь, в этой камере так сыро. Сумерки. Они окутывают стены из холодного камня, нежно ложатся на труп солдата позади него и медленно подступают к ней.

Сначала они должны завернуть его в свою паутину. Так будет легче. Ей будет легче от того, что сумерки, расположившись вокруг него, затмят ее. Он будет видеть только силуэты и не сможет увидеть ее.

Только силуэты.

Но и ее силуэт может передать чувства. Она стоит так близко, что он буквально вдыхает их.

Ты пахнешь страхом, милая. И гордостью.

Быстрее бы сломить и показать тебе, кем ты являешься на самом деле. Хочу, чтобы мои ребята трахнули тебя во все щели и заткнули твой поганый рот навсегда. Хочу, чтобы твои губы шевелили лишь слова мольбы.

Глаза! Если они вырвут их, то это только к добру. Ненавижу, когда ты смотришь на меня свои глазами. Прямо сейчас я вижу в них беспомощность, хотя нет. Ее уже там нет. Ты что-то придумала, и теперь в них пляшет озорной огонек. Хочу, чтобы он погас навсегда, и тогда ты не сможешь сделать это снова. Поменять мои планы.

Такая слабая. Такой ты видишь меня сейчас? Видишь мой страх, мое смятение, мою боль? Ты видишь все это? Я хочу, чтобы ты не видел. Ничего из этого.

Я хочу, чтобы ты видел во мне силу. Хочу, чтобы ты понял, что я не никчемная девочка. Нечто большее. Просто приглядись и ты все поймешь. Поймешь, что я буду сражать до самого конца. Даже если этот конец никогда не наступит, я хочу быть сильной, но не властной.

Я хочу быть храброй, но не хочу переставать бояться.

Я не хочу, чтобы во мне видели безнадежность, даже если у меня нет плана. Я еще не знаю, как спасти себя, но я потрачу все свои силы ради этого.

Именно это он и видел сейчас в ее глазах. Он видел решительность, неотступность и силу.

Нужно отвести ее к ним, как можно быстрее. Это должно закончиться навсегда. Ее влиянию должен прийти конец. А может наоборот, ее влияние на тебя только усилится? Раз так, то ей тоже придется чем-то пожертвовать.

Рамси, не желая терять больше времени, схватил ее за запястье правой руки и потащил в выходу из темницы. Его пальцы были крепко сжаты, и у нее не было возможности вырваться. Только следовать за ним.

Ее запястье такое тонкое, что он впервые боялся. Боялся, что сделает ей больно. Он был бы рад, будь это не она. Но это, черт побери, была она и ее хреново запястье такое тонкое, что его план уже дает трещины.

Потерпи. Ты должен сделать то, что задумал.

И я сделаю это.

Его цепкая хватка уже стала оставлять на ее бледной коже красные отметины. А еще они чувствовали.