Грязная буйная штучка

– Я думала, сегодня вечеринка у Лолы? – спрашивает мама, и я возвращаю свое внимание на наш разговор. Она хорошо выглядит, правда немного уставшей, и жарит сыр на гриле. Знаете, приготовление ужина для всей семьи – это ее обычное занятие в пятничный вечер, как и сегодня. Конечно, мы могли бы предложить ей помочь, чтобы она присела и отдохнула, но она нас убьет.

– Так и есть, – я подхватываю несколько кусочков сыра из ее тарелки. – Но я остаюсь дома.

– Ни в коем случае, – мама поворачивается ко мне с «даже-не-спорь-со-мной» лицом. – Завтра открывается магазин Оливера.

– Я знаю.

– Сегодня ты идешь гулять и останешься ночевать у себя, – настаивает папа. – Я отведу маму в кино, потом привезу домой и… – он пританцовывает он рядом с ней. – Поверь мне, ты точно не захочешь быть дома и увидеть, что произойдет после.

Боже мой, я не хочу слышать все подробности, так что закрываю уши, как Беллами, и делаю вид, будто готова залезть под барную стойку.

– Хорошо, вы выиграли, – соглашаюсь я, стараясь говорить непринужденно и скрыть панику в глазах, ведь я не хочу покидать маму. – Но завтра мы вчетвером идем гулять.

Папа кивает и пытается храбро улыбнуться. Я еще никогда не видела его таким сломленным.

***

Если честно, я очень рада, что смогла выбраться из дома. Хуже всего для мамы – видеть, как взволнованно мы следим за каждым ее шагом. Папа заверил, что моя очередь заботы о маме наступит через несколько недель. Я справлюсь. Беллами, конечно, милая, но ей всего восемнадцать, и она немного не самостоятельная. Она хороша, когда кого-то нужно подбодрить. Я же – дочь, способная справиться со всем дерьмом. Я буду той, кто будет возить маму на консультации, задавать кучу вопросов, заботиться о ней, пока папа на работе, и, конечно же, сведу ее всем этим с ума.

Но сейчас я чувствую себя просто ужасно. Единственные, кого я хочу сейчас видеть, кроме моей семьи – это мои девчонки.

Новая квартира Лолы – это огромный шаг после комнаты в общежитии. Я думала, после выпуска она переедет ко мне, но ей захотелось жить в городе, и, каждый раз приезжая в гости, я не могу ее в этом винить. Ее дом стоит севернее Gaslamp Quarter, он гигантский и многоквартирный, с высокими потолками и окнами во всю стену, с видом на гавань, и находится всего в паре кварталов от любимого Donut Bar. Эх, счастливая женщина.

– Харлоу-у-у! – слышу вопль через всю гостиную, и меня обнимают сразу четыре руки. Две принадлежат Лоле, а другие – Лондон, новой соседке и самой замечательной типичной американской девчонке: светлые золотистые волосы, веснушки, ямочки на щеках и неизменная улыбка. Все это прекрасно сочетается с ее секси-очками девочки-ботаника и сумасшедшим стилем одежды. Вот сегодня на ней голубая футболка Тардис, желто-зеленая юбка в горошек и черно-белые полосатые гольфы.

Лола в черном платье стиля ретро и с гладкой прической а-ля Бетти Пейдж. На их фоне окружающие выглядят простовато.

– Привет, Лола-Лондон! – говорю я, прижимаясь лицом к шее Лолы, это сейчас то, что мне надо.

Голос Лолы звучит у меня в волосах:

– Знаешь, это похоже на имя стриптизерши.

Лондон смеется, освобождаясь от клубка объятий.

– Или как название коктейля.

– Один Лола-Лондон со льдом! – заявляю я.

– Запросто, – отвечает Лондон и показывает на холодильник на кухне. – Мы можем попытаться придумать его сегодня; клянусь, я принесла все, что только может понадобиться: шейкер, выпивка, пиво, орешки и… – она поднимает правую руку и горланит: – Фритос! [марка начос, кукурузных чипсов – прим. редактора]

Она разворачивается и убегает, чтобы открыть дверь, а я одобрительно киваю Лоле и говорю:

– Мне нравится эта девчонка.

– Кое-кто сказал мне, что в этом сasa [исп. дом ­– прим. редактора] сегодня фиеста! – я оборачиваюсь на глубокий голос Анселя с акцентом. Все в доме замолкают, после чего раздается бурный хохот и аплодисменты. Он входит с сомбреро на голове, заполненной чипсами. Ну до чего же он очаровательный идиот.

Миа отрывается от него, направляется ко мне и обнимает за плечи:

– Ты в порядке?

Чуть ранее я звонила Лоле и Миа вкратце рассказать о последних событиях, и они меня хорошо знают, чтобы определить масштабы моей паники.

Я еле отвлекаюсь от завораживающего зрелища Анселя, исполняющего несколько странный танец тореадора.

– Ну… Как тебе сказать.

Она чуть отходит и изучает мое лицо, решая, что я здесь исключительно, чтобы отвлечься от обсуждений маминой болезни. Мы все переключаемся на Анселя, когда он начинает всем предлагать чипсы из сомбреро. Серьезно, внутренний ребенок, живущий в этом мужчине, просто бесподобен.

Я очертила круг над головой:

– А что это за иде…

– Без понятия, – перебивает меня Миа. – Он сходил с Финном за пивом и вернулся вот с этим. Не снимал это дурацкое сомбреро несколько часов и уже трижды заполнял чипсами. Так что в сторонку, дамы, – она наклоняется и достает пиво из холодильника. – Он только мой.

Как только упомянули его имя, в другом углу комнаты я увидела Финна. Наверно, они зашли вместе. У меня в желудке становится горячо, когда я слышу, как он смеется над шуткой Анселя и поднимает руку, чтобы поправить свою бейсболку. Его бицепс напрягается, и мой живот сводит. Я залпом выпиваю половину своего пива, чтобы прогнать это чувство выходящим воображаемым паром.

– Я не знала, что Финн будет здесь.

О чем я только думала? Ведь они не оставят его одного дома. Финн еще больше загрузил мой и так уже замученный и с трудом справляющийся со всем этим мозг. Миа вертит в руках свое открытое пиво, слегка улыбаясь одними глазами:

– Это ничего?

Мы – цивилизованные люди и члены одной компании, напоминаю я себе.

– Ты же знаешь, я в порядке.

– Пока он не начнет с тобой разговаривать, да?

– Ага, – смеясь, киваю я.

Лола гладит меня по спине и кивком сообщает остальным, что готова присоединиться к карточной игре.

– Тебе тут хорошо?

– Да, я просто побуду здесь и посмотрю, как вы развлекаетесь.

Когда я дала понять, что могу побыть одна, девчонки оставили меня на ярко освещенной кухне наблюдать, как они рассаживаются за столом. Ансель облизывает большой палец и начинает умело раздавать карты игрокам по кругу. Я чувствую себя немного потерянной, словно мне не стоит быть здесь, но и домой пойти я так же не могу. Мне не комфортно и слишком жарко в этой квартире.