Грязная история
Шрифт:
— Впечатляет!.. — Крупица вскочил с шаткого стула и понесся на кухню. Турецкий услышал звуки льющейся воды. Крупица появился с чашкой в руке и плюхнулся на стул, расплескав воду на шорты и небрежно смахнув брызги на пол.
— Материал надо напечатать и в Новороссийске, и в Ставрополе. У меня там дружок в одной газете, заведует отделом. Газетенка, правда, из тех, которые называют «желтой». Но пользуется большой популярностью. Я ему готовую статью сразу перешлю на электронный адрес, чтобы материал одновременно появился и у нас и у них. Скажу, пусть сделает ссылку: «Перепечатано с разрешения автора». Мы им устроим эффект разорвавшейся бомбы! — с угрозой произнес Крупица и резко хлопнул в ладони. — Спасибо всем! — неожиданно добавил он и кивнул Турецкому, а потом выключил
Турецкий постарался скрыть, что удивлен необычным поведением журналиста, но Крупица понял его и объяснил:
— Я уже весь в тексте. Оставьте телефон, позвоню.
Он быстрым шагом пошел открывать дверь и энергично потряс руку гостя на прощание. Но Турецкий понял: журналист его уже не видит. Он весь в тексте.
17
Турецкий был очень доволен собой. Журналист ему понравился, хватка у него действительно журналистская. Правда, диковатый немного, но это не столь важно. Главное, он увлекся темой и, похоже, пока не напишет статью, ни на что отвлекаться не станет.
Плетнев встретил его с унылой физиономией. Радостное лицо Турецкого, похоже, его раздражало.
— Ну, как твой журналист?
— Обещал написать суперстатью. Да еще продублировать в Ставрополе, в городской газете.
— А как он тебе? Не трепло?
— Если о человеке можно сказать, что его посетило вдохновение, то это о Крупице.
Тетя Валя удивилась, что племянник вернулся довольно быстро. Как раз к обеду. Она стала накрывать на стол, гремя посудой, когда в дверь постучали.
— Да кто ж там, коли все свои дома? — игриво спросила Валентина Денисовна, догадываясь, что это ее воздыхатель решил навестить свою невестушку.
Дверь осторожно приоткрылась, и заглянул Сергей Иванович. Он смущенно кашлянул в кулак, потому что на этот раз вовсе не к невестушке торопился.
— Я, Валюша, к хлопцам… — объяснил он и открыл дверь в комнату. — Здорово, ребятушки… Мне тут… помощь нужна. У вас…
Турецкий понял суть и, показывая на холодильник, сказал:
— В холодильнике. Но мы не будем…
Валентина Денисовна враз посуровела, хотя в первый момент, увидев на пороге Сергея Ивановича, радостно улыбнулась своему жениху:
— Даже и не думай! — В голосе ее прозвучала угроза. Но Сергей приосанился и принялся оправдываться.
— Да нет, Валюш! Я не того!.. Не это имел в виду. А вы, ребята, уже уезжаете? Вроде собирались… Что-то я ваших сумок не вижу. Или передумали?
— Нет, не уезжаем, а у тебя какие дела, извини, Сережа?
— Тут у меня… у родственника незадача одна. Очень нужен совет. По вашей части… Да он вам сам все объяснит.
Валентина Денисовна проводила мужчин подозрительным взглядом и даже выглянула в окно, убедившись, что вся процессия гуськом направилась в глубину сада.
Но если бы она догадалась выглянуть из другого окна, которое выходило на дорогу, то заметила бы незнакомую машину и даже блеск окуляров бинокля. Правда, тетка Турецкого все равно не поняла бы, что за ее домом ведется наблюдение.
Валерчик и Боксер времени зря не теряли. Как поставили перед собой цель найти «крутого» защитника Гали, так и шли по его следу, словно ищейки. Правда, заслуги Валерчика в том, что они все-таки вышли на след своего обидчика не было никакой, даже самой минимальной. Он довольно вяло подчинялся Боксеру, и, если бы не страх за свою жизнь, а опасения у него были вполне обоснованные, давно бы смылся. Галька лежала в морге, половина дела была сделана. И главное, не его руками, чему он был чрезвычайно рад. Валерчику еще не доводилось убивать, и он не представлял, как бы пережил свое «боевое крещение». Хорошо, что Баул взял на себя «мокруху». Но чтобы все срослось, надо еще найти пацана, и этот геморрой тоже взвалил на себя Баул. Да так и пропал где-то. Со вчерашнего дня мобильный его не отвечал,
хотя прозванивался. Черт знает, где его носит, когда так нужно поскорее найти хлопца и отнять кассету. А пока план был таков: устроить наружку за тем здоровым мужиком, который на «Ставриде» обломал им весь кайф, прикрыв Гальку, к тому же покалечив руку Валерчику.Валерчик злорадно вспомнил, что мужик хоть и выскользнул из их рук, вывалившись из окошка на барже, но далеко не убежал. На набережной подлянка ему нарисовалась в виде трех ментов. Застукали бизона возле трупа, повязали и в ментовку замели. Не зря умные люди говорят: за все приходится расплачиваться. Вот и этот хрен думал, что «увинтил» от Валерчика и Боксера, да недолго радовался. Правда, непонятно, за какие такие заслуги менты его отпустили. Не похож он на тех, кто прогибается. Но факт тот, что с утра он, уже такой кучерявый, похилял по мент-стрит, разве что знамя над головой не держал.
Боксер лично никому не доверяя, спозаранку устроил наружку за ментовкой и очень удачно сел ему на хвост. Но тот как-то сумел оторваться, таскался неизвестно где полдня, и Боксер обнаружил его уже только после обеда, когда тот вышел из пиццерии в центре города и побежал за автобусом, чтобы на ходу запрыгнуть в него. Боксер сопровождал его в машине, как почетный эскорт, но этот ломина вышел на остановке и обосновался в сквере. На мобиле засел, но ему, видать, отлуп дали. Потому что морда у мужика была мрачная, глаза в кучке, злющие… Боксер вызвал Валерчика на подмогу, а то мужик стремный, одному трудно за ним уследить. Валерчик сразу рванул к ресторану «Глобус», как Боксер велел, да тут к этому чуваку какой-то тип подозрительный подвалил на иномарке, по виду центровой, еще и с шоферюгой. Водилу тип отпустил, и они сидели уже вдвоем с этим злющим, балакали о чем-то. И надо же, пока Боксер с Валерчиком его из машины пасли, эти оба-два вскочили и в такси запрыгнули. Черт бы их побрал! Вот подфартило сволочам, свободное такси прямо напротив них остановилось. Водила высадил какого-то мордастого, и, пока тот расплачивался, эти уже тут как тут. Время горячее, авто всю улицу запрудили, те в поток и протырились. Боксер завелся, но по части соображения он Валерчику фору на сто очков вперед даст.
— Номер смотри, номер! — заорал он и из пепельницы ручку выхватил. Валерчик тем временем затараторил, как попугай повторяя цифры, чтобы не упустить какую-нибудь. Боксер записать успел и скупо похвалил Валерчика: «Молоток!» Потом они в таксопарк наведались, узнали, кто водила, и приперлись к нему среди ночи. Потому что смена его заканчивалась совсем поздно. Водила, конечно, обалдел и даже немного застремался, потому как у Боксера на роже написано, чего от него ожидать можно. Но адрес сразу вспомнил, куда отвез клиентов, подобранных у «Глобуса».
— Мужики, извините, номер дома не посмотрел. Но улицу помню.
— А о чем они говорили, не помнишь? — спросил Боксер.
— О всякой муре, я не прислушивался. Понял только, что оба центровые. Ну, по-московски говорили. Не так, как мы…
А потом еще желал им счастливого пути, не веря своему счастью, что так легко отделался. Боксер даже соизволил ему сказать на прощание: «Благодарствую». Валерчик чуть не умер от смеха, таким прикольным ему показалось это слово из уст Боксера.
И вот теперь они парились в машине, наблюдая за неказистым домом, где помимо здоровяка и центрового проживала какая-то тетка. Под стать своим жильцам тоже шухерная — так и шныряла из дома во двор да обратно. Как будто у нее шило в заднице. А тут до кучи приперся в эту беспокойную хату еще мужик, тоже не хилый, хоть и старый хрен.
У Валерчика опять заныла рука, и он невольно застонал, прижав ее к груди и баюкая, как младенца. Боксер на мгновение оторвался от окуляра бинокля и презрительно процедил:
— Хватит с ней нянькаться, будто у тебя одна культя осталась…
— Типун тебе на язык! — перепугался Валерчик, но руку опустил на колени. Боксер опять уставился в бинокль и замолчал.
Через несколько минут дверь открылась, и во двор гуськом вышли дед, центровой, а за ними здоровяк, на которого Валерчик точил зуб.