Грязная история
Шрифт:
Дальше речь шла о самой провинции Кунди. Она занимает северо-западную часть Махинди и по размерам почти равна Бельгии. И снова нас предупреждали насчет климата и непрестанных дождей, так что я окончательно уразумел, что житье там — вовсе не сахар. С западной стороны провинция отделялась от остальной территории Махинди рекой Ниока, каковая была естественной границей с соседней Республикой Угази.
Подумать только, эти ублюдки сказали о Ниоке всего несколько слов!
А затем тон инструкции вдруг стал ужасно напыщенным:
«Губернатором провинции Кунди является его превосходительство эмир Осман-дан-Фуадо. Кроме того, по праву рождения он духовный лидер и глава общины фулани в Махинди.
В некоторых отношениях эмир — особа весьма противоречивая. Противники в Центральном правительстве считают его феодальным автократом и деспотом, противником парламентской системы, что соответствует действительности и республиканской конституции 1959 года. В Кунди, где у эмира нет оппонентов (или, во всяком случае, никто
К формулировке общих представлений об администрации эмира следует подходить сугубо прагматически. В противовес достойной сожаления страсти к публичным казням и в определенном смысле схожей с гестаповскими методами работы его личной стражи необходимо подчеркнуть, что в этом, по большей части примитивном, обществе поддерживается порядок и уважают права собственности, чего нельзя сказать об остальных провинциях Махинди.
Отношения ГМАОЦА с эмиром и назначаемыми им чиновниками в высшей степени удовлетворительны и в будущем должны оставаться таковыми. Со стороны персонала ГМАОЦА недопустимы какие бы то ни было критические замечания в адрес эмира и его доверенных лиц. Нарушившие это правило будут немедленно уволены.
Еще одно предостережение: фулани Кунди — люди гордые и умные. У мужчин сильно развито чувство собственного достоинства и чувствительность к насмешкам. Неудачная шутка для них оскорбительнее пощечины. Европейцам из персонала Общества следует постоянно соблюдать крайнюю осмотрительность.
Положение женщин фулани в Кунди (многие из которых очень красивы) довольно необычно для общества, исповедующего мусульманскую веру. Однако надо помнить, что фулани, по сути, смешанная раса. Поэтому неудивительно, что они усвоили и практикуют самые распространенные обычаи Центральной Африки. Об одном из таких обычаев необходимо упомянуть особо. Он позволяет главе значительной в деревне семьи предоставить свободному мужчине, коего хочет за что-то отблагодарить или просто почтить, одну из своих дочерей в наложницы. Неженатым мужчинам-европейцам следует вести себя в такой ситуации крайне тактично. Предлагаемую в подобных случаях женщину выбирают из тех, кто достиг брачного возраста, и отправляют в дом принимающего с торжественными церемониями. Тем не менее вежливый отказ от дара в конечном счете разумнее, поскольку впоследствии его весьма затруднительно отвергнуть (см. также параграф „Здоровье“)».
На этой радостной ноте составители инструкции вернулись к деловым вопросам. В Кунди возделывают две рыночные культуры: какао на юге и хлопок на севере. В деревнях вокруг трех главных городов выращиваются овощи для местного потребления, а также разводят овец и рогатый скот. Из овощей были упомянуты сорго, таро, маниока и свекла. Похоже, здесь мне не грозило набрать лишний вес.
А сведения продолжали обрушиваться на меня лавиной.
«Основные города Кунди: Фор-Гребанье (в 1965 году население 65 000 человек) — столица провинции; Матендо, порт на реке Ниока, и Кавайда — центр разработок ГМАОЦА по добыче вольфрама и касситерита. Построенная ГМАОЦА временная железная дорога связывает Кавайду с причалом Общества в Матендо, где добытая руда перегружается на баржи».
Я заметил, что они ни слова не упомянули о районе, где залегают редкоземельные элементы, хотя именно его мы должны охранять. Те руды, что переправляют по временной железной дороге, а потом вывозят на баржах, вряд ли имеют к ним отношение.
Я стал читать дальше:
«Фор-Гребанье и Матендо соединяют прекрасные дороги, почти на всем протяжении 180 км покрытые асфальтом. Около Фор-Гребанье есть небольшой аэропорт, а в Кавайде — взлетное поле. Местные телефонная и телеграфная связь ненадежны. Для связи ГМАОЦА пользуется коротковолновым передатчиком и ныне прокладывает кабель через Угази, где телеграфная служба до сих пор состоит под надзором европейского персонала».
Инструкция завершалась бодренькой главкой под названием «Здоровье»:
«Для здоровья людей, не страдающих гипертонией и сердечными заболеваниями, климат провинции особой угрозы не представляет. Хорошее здоровье в Кунди, как и везде, в основном зависит от здравого смысла, самодисциплины, правильной диеты и внимания к личной гигиене.
Среди встречающихся в Кунди заболеваний — бильгарциоз, проказа, анкилостома, филяриатоз, аскаридоз, фрамбезия, дизентерия различного происхождения и венерические болезни. Случаются также вспышки эпидемий тифа, желтой лихорадки, оспы и менингита. Эндемическими являются сонная болезнь и малярия, хотя в последнее время правительственным бригадам медиков, работающих под руководством Всемирной организации здравоохранения, до некоторой степени удалось поставить под контроль вспышки малярии в городах и примыкающих к ним деревнях. Очень распространены среди местного населения болезни, вызванные авитаминозом, но, поскольку это результат невежества в области питания, нас они не затрагивают.
Необходимо постоянно соблюдать следующие правила:
— использовать для питья и чистки зубов только кипяченую или обработанную химикатами воду. Добавление в воду спирта не спасает от вирусов и бактерий;
— купаться только в хлорированной
воде;— ничего не есть без тщательной тепловой обработки;
— не употреблять в пищу свежие фрукты и салаты;
— пить только кипяченое молоко, а также порошковое, приготовленное на основе обезвреженной воды;
— не покупать готовую пищу на улицах;
— очень тщательно мыть руки перед едой и после каждого прямого или опосредованного контакта с испражнениями, включая ваши собственные. Следует помнить, что любой использованный предмет, до которого вы дотрагиваетесь во время работы, — весьма вероятный источник инфекции. По возможности старайтесь не вдыхать пыль;
— не пренебрегать мерами предосторожности против малярии;
— постоянно сохранять оптимизм и не падать духом. Крепкое здоровье настолько же дело морали, сколь и профилактики. Физические упражнения укрепляют дух. Поэтому в нашем клубе в Кавайде для европейского персонала построены теннисные корты;
— неизменно помнить, что сохранение здоровья — это ваш долг перед самим собой и перед семьей, а не только обязанность по отношению к работодателям.
Добро пожаловать в Кунди!»
Они могли добавить еще: «И удачи, Джек!» — но, видно, не хотели, чтобы вы с самого начала чувствовали себя слишком оптимистично и весело.
Глава 3
Мы приземлились в Фор-Гребанье около полудня.
Над аэропортом нависали тяжелые грибообразные черные тучи, а когда наш самолет покатился по взлетной полосе, хлынул ливень. Он низвергался сплошной стеной, затопив всю полосу и сведя видимость почти к нулю. Мы изнемогали от духоты, сидя в самолете и дожидаясь, пока этот потоп утихнет и станет хоть что-нибудь видно. Через некоторое время к дверце самолета подкатил грузовик с брезентовым верхом и надписью «ГМАОЦА» на борту.
Кинк предупреждал, что здесь мы остановимся очень ненадолго — только чтобы пройти паспортный контроль Махинди, а таможенного досмотра и вовсе не будет. Мы оставили вещи в самолете, и грузовик доставил нас к зданию терминала. Оно представляло собой приличных размеров дом, обнесенный верандой, с металлической крышей и большими незастекленными проемами окон, что давало хоть какой-то приток воздуха. Однако при такой невероятной духоте и влажности здесь еще смердело гнилой древесиной, плесенью и мочой, так что сквозняк не особенно улучшил положение.
Войдя в здание, Кинк быстро переговорил о чем-то с приехавшим встречать нас представителем ГМАОЦА, после чего нас подвели к стойке, за которой сидел негр с суровым и властным лицом, одетый в белую рубашку с коротким рукавом, черный галстук и полосатое шелковое кепи. Рядом стоял чернокожий полицейский в тюрбане. На поясе у него висела длинная дубинка, обтянутая кожей. Полисмен смотрел на нас злыми, налитыми кровью глазами и так раскачивал своей дубинкой, будто намеревался пустить ее в ход.
Представитель ГМАОЦА, не обращая на него внимания, говорил со служащим паспортного контроля на языке, в котором я далеко не сразу узнал арабский из-за крайне своеобразного акцента.
— Вот люди, для которых в комиссариате были оформлены бизнес-визы.
Человек за стойкой напустил на себя еще более неприступный вид.
— Понимаю, — обронил он, — но за каждую визу надо внести гербовый сбор в размере пятидесяти франков и еще по двадцать пять франков — за визу.
Судя по мрачному выражению лица служащего, было ясно, что он ожидает криков и споров. Когда же представитель ГМАОЦА только кивнул и начал отсчитывать деньги, человек за стойкой еще больше насупился, видимо смекнув, что, раз деньги заплатили не торгуясь, он мог с тем же успехом запросить и больше. Здешний франк стоит одну пятидесятую часть французского, так что он заработал на этой сделке приблизительно два американских доллара, или по двадцать пять центов с человека. Да еще притом, что за этой сценой наблюдает полицейский! Я подумал, что Республика Махинди открывает человеку с головой любопытные возможности.
К тому моменту, когда служащий закончил возиться с тремя резиновыми штампами, чернильной подушечкой и шариковой ручкой, настроение у меня значительно улучшилось.
Грузовик вновь отвез нас к самолету, и вскоре, пробежав по залитой жидкой грязью полосе, мы взмыли в воздух. На сей раз пунктом назначения был полевой аэродром в Кавайде. На какое-то время она станет конечной точкой нашего путешествия, как сказал Кинк. Он подчеркнул слова «на время», так ничего и не сказав о дальнейших перемещениях, но в тот момент меня это не очень беспокоило, хотелось только скорее вновь благополучно приземлиться.
По пути в Кавайду нам пришлось лететь сквозь полосу туч, и пару раз нас здорово тряхнуло, но над самым городом небо более или менее прояснилось. Когда мы начали снижаться, я, вывернув шею, посмотрел в иллюминатор.
Сверху казалось, будто мы летим над сплошным темно-зеленым морем мха, где невозможно что-либо различить. Затем, когда мы немного снизились, я понял, что это покрытые лесом горы. Внезапно ковер зелени распался, обнажив участки длинных красных прогалин, и все они сливались в цепь больших, похожих на ангары строений, соединенных между собой неприглядного вида дорогами. Там работали экскаваторы и какие-то новые машины, похожие на гигантскую кишку. В красный склон холма из этих штуковин била длинная тугая струя мутной воды. Затем мы понеслись над маленькими, симметрично расположенными строениями — вероятно, это были жилые дома или армейские бараки. Через несколько секунд колеса коснулись взлетной полосы.