Грязная сказка

— Я так скучал, — пропахший самолётным освежителем и пылью, он казался чужим. — Больше никогда никуда не полечу без тебя.

— Не торопись, — зарылась Таня носом Эрику под куртку и решила не резать его по кусочкам, а сразу убить. — Я должна тебе сообщить кое-что важное.

Эрик чуть отодвинул её от себя и заглянул в глаза.

— Очень-очень важное?

— Я беременна. И это не твой ребёнок.

— Уф, — он отпустил её, выдохнул, словно в него плеснули ледяной водой, и вцепился рукой себе в волосы. — Вот это новость.

— Извини, я понимаю — ты с дороги, устал и вообще, — пыталась Таня что-то говорить, но Эрик предупреждающе выставил руку ладонью вперёд, призывая её к молчанию.

— Это не важно. И давно ты знаешь?

— Несколько дней.

— И большой срок? — он рухнул как подкошенный на гостевой стул.

— Второй месяц, — стояла перед ним Таня и чувствовала себя провинившейся школьницей перед строгим учителем.

Она обещала себе не делать Эрику больно, но, видимо, иначе она не умеет.

— Назаров? — поднял он на неё понимающий взгляд, и Таня кивнула. — Да, уж. Могу я попросить тебя принести кофе? Что-то я плохо соображаю после этого перелёта.

— Эрик, — поставила она перед ним маленькую чашечку эспрессо без сахара и сливок, как он любил, по-итальянски. — Не принимай решения сейчас. Отдохни, обдумай. Я приму любое, кроме одного.

— Ты, в любом случае, оставишь этого ребёнка, — продолжил Эрик за неё, сделав глоток. Таня кивнула, неотрывно смотря ему в глаза.

— Тогда мне, действительно, надо подумать… — вдруг улыбнулся Эрик, — где мы будем жить такой большой оравой. Моя скромная съёмная квартирка не выдержит. А воспитывать одного… ребёнка или двоих, какая разница?

Он не произнёс слова «чужой», но Таня услышала его в той паузе, что сделал Эрик. И всё же решила поверить в его искренность и была ему благодарна. Он оказался даже лучше, чем она могла подумать.

Недели летели с такой скоростью, что Таня не успевала их считать.

Работа накрыла их с головой. Неприятность за неприятностью, проблема за проблемой, и их поездка всё отодвигалась и отодвигалась на неопределённый срок. Таню мало касались проблемы кампании, но она переживала за Эрика, и ещё её расстраивало, что она так давно не видела свою дочь, а Эрик не хотел отпускать во Францию Таню одну.

— Не переживай за меня, — целовал он её в лоб. — У нас всю жизнь такая жопа. Я привык. Это нормально. И вообще, тебе нельзя переживать.

— А ты не волнуйся за меня, — улыбалась она. — Просто я нестерпимо соскучилась по ребёнку.

— Обещаю, до Нового года обязательно вырвемся, — уверял её Эрик. — Заедем в Италию, познакомлю тебя со своей Анькой. Я ведь и сам ещё внука не видел. А потом — в Бордо.

И в Танином чемодане с подарками для Софи стали появляться всякие безделушки для Аньки, её мужа-итальянца и их малыша, а также для Макса, старшего сына Эрика, который учился в Москве.

Таня пока так и не переехала к Эрику. Просто наводила порядок в его холостяцком гнезде, иногда готовила ужин и оставалась на выходные. Эрик даже немного комплексовал, что она стирала и гладила его вещи, мыла полы, отдирала остатки его одиноких холостяцких ужинов с тарелок.

— Тань, пожалуйста, — смотрел он на неё виновато. — Ты заставляешь меня краснеть. Ты не обязана всем этим заниматься.

— Разве это похоже на обязанности? Мне просто нравится о тебе заботиться. Извини, что я не могу пока пригласить тебя перебраться ко мне. Мне как-то не комильфо выгонять Ляльку посреди зимы.

— Нет, это ты прости, что я сам не напрашиваюсь. Мне тоже пока как-то неудобно перед твоей подругой.

И Таня не знала, что там было на уме и на сердце у Эрика, но одно знала точно, что прикрывалась Лялькой потому, что пока не хотела в своей жизни торопиться с переменами.

Где-то глубоко в душе она, наверное, даже радовалась тому, что у Эрика столько работы, что ему просто некогда. И радовалась, что тот момент, когда они съедутся, всё откладывался на неопределённый срок. Не потому, что Эрик ей не нравился. Нет, всё у них было прекрасно, кроме двух вещей. Эрик постоянно сравнивал Таню с женой. А Таню всё больше и больше угнетало, что она до сих пор не поставила Влада в известность. Она считала, что не имеет права скрывать от Влада, что беременна от него.

Таня каждый день смотрела на фотографию поставленную на контакт Влада в своём смартфоне, и рука не поднималась удалить его номер. Каждый день она ждала, что Влад позвонит сам. Каждый день ей казалось, что именно сейчас он принимает какое-нибудь неправильное решение, а сама она упускает какой-то важный момент в жизни. Каждый день Таня прижимала руки к животу, которого ещё и видно-то не было, и это были такие важные для неё ощущения — знать, что это ребёнок Влада, частичка его души в ней. Он так хотел ребёнка, так о нём мечтал.

И с Лялькой она не расставалась, потому что каждый день та её долбила:

— Таня, скажи ему!

— Я не могу. Я боюсь, — вяло сопротивлялась Таня в ответ. — Влад не отпустит меня. С ребёнком, точно, не отпустит.

— Может, ты не будешь решать за него? За Эрика же ты не решала, — Лялька сидела рядом с Таней на полу у «плакательной» стены. Сегодня была Лялькина очередь жаловалась, но разговор плавно перетёк в их ежедневный спор.

— Я сама не смогу уйти. Я разобью сердце Эрику. И жить с Владом я не хочу. Мы уже пробовали, и у нас ничего не вышло.

— Таня, просто скажи ему про беременность. Только про беременность. Потом будешь решать, смотря по обстоятельствам. Пока не стало слишком поздно.

— Я, наверно, должна обсудить это с Эриком.

— Так чего тянешь? — Лялька поднялась с пола и пошла на кухню.

— Потому, что я не хочу это с ним обсуждать, — пробубнила Таня себе под нос.

— Я ничего не слышу! — крикнула ей Лялька.

Но Таня и не хотела, чтобы она слышала. И не хотела говорить с Эриком, потому что придётся посвящать его в проблемы Назарова. Придётся пояснять, почему для Влада так важна её беременность. А ещё… а ещё Таня не могла привыкнуть, что Эрика теперь всё касалось — она привыкла принимать решения сама.

Трудно сказать, почему Таня выбрала именно этот день. Всё откладывала, всё мучилась, а потом в одну секунду вдруг решилась. Ушла с работы на два часа раньше, взяла такси и поехала прямо к Владу домой.

— Привет! — позвонила Таня из машины.

— Таня?! — она закрыла глаза, чтобы не расплакаться, услышав его взволнованный голос. — Таня.

— Извини, что беспокою. Ты дома? — так хотелось казаться равнодушной.

— Нет, но, если надо, я подъеду.

— Надо. И скажи охране, чтобы меня впустили, потому что я уже подъехала и не хочу отпускать такси. Я постараюсь коротко.