Грязные связи
Шрифт:
Но самое интересное открытие: мы выследили его по ай-пи в подпольной гоночной сети. Подвиг, который Бенни смогла совершить благодаря тому, что создала платформу.
У Хэла Пинкертона был допуск к сети, которую ФБР хотела прикрыть, а «Тренчент Таймс» — раскрыть. Что меня смутило, так это то, что и Кэси, и Трент были зарегистрированы на одном и том же сервере. Они работали вместе? Или один выслеживал другого? Или это было простым совпадением?
Следующим вечером я гонял с толстым американцем, который называл себя Слиминатор. Перед, во время и после того, как я надрал ему зад, ее серебристый
Но когда я пересек финишную линию, я не искал ее. Мое внимание одержимо сосредоточилось на красной точке, мигающей на краю моего визора.
Она была в двадцати семи километрах от меня.
Я объехал город по кругу, чтобы сбросить хвосты, которые могли последовать за мной, что я и делал после каждой гонки.
Потом я последовал за ней.
Это было импульсивно и бесперспективно. В костюме Неуловимого я не мог задать ей вопросы, от которых все внутри меня гнило. И загадка вокруг нее и Хэла Пинкертона увеличила необходимость моей анонимности.
Последнее, что мне было нужно, это связь должности генерального директора «Тренчент Медиа» с Неуловимым.
Это не остановило меня от того, чтобы выжать газ и погнать за мигающей красной точкой. Я просто буду следовать за ней некоторое время, и, может, мне удастся уловить в поле зрения ее серебристый байк.
Я поймал ее на Роджерс Авеню. Ее задний габарит светил красным, словно маяк на фоне черного неба. Было за полночь, и минимум траффика заставляло меня оставаться позади. Когда она замедлилась на тихой улице, я подъехал к обочине под мостом и включил визор ночного видения. Она остановилась на красный свет через полкилометра впереди.
Наклон ее тела вперед, изгиб ее талии, мышцы ее задницы, обтянутые серебристой кожей, белокурая коса, спускавшаяся по линии позвоночника. Мои губы знали каждый изгиб этого позвоночника. Мои ладони покалывало от воспоминаний о ее попке.
Ее задыхающиеся звуки, медовый запах, и то, как она касалась языком своих зубов, когда улыбалась — я запомнил все это. Каждую очаровывающую деталь.
Но все это недоступно.
Недосягаемо.
Принадлежит другому мужчине. Мужу.
Ироническая сентиментальность, учитывая то, что я сделал бы все, в частностиубил бы, чтобы отомстить. И все равно мысль о том, чтобы украсть женщину другого мужчины вызывала во мне тошноту. Я всегда верил в то, что цель оправдывает средства.
Но я не собирался задумываться о средствах. Моя жажда ее тела была отвлечением. В этом я не нуждался.
Отвлечение, которое я мог оставить.
Светофор загорелся зеленым, но вместо того, чтобы покатиться вперед, она развернулась на 180 градусов и поехала в мою сторону.
Блядь, я не удивлен, что она увидела меня. Тяжело пропустить другой единственный байк на дороге. Мне не следовало ехать за ней. Стоит мне всего лишь произнести знакомое слово или шевельнуться знакомым образом, и она свяжет мою личность с мужчиной, который провел часы в ее теле.
Пульс ускорился. Я мог сорваться с места и оторваться от нее через пять блоков.
Подожми хвост. Защити свою задницу. Беги.
Так же, как и в ночь, когда я встретил
ее.Мои внутренности восстали против этой идеи, странный импульс подогрел мои вены, шипя от желания бороться.
Бороться за нее.
Глубоко внутри я знал, что из этого ничего не выйдет. Но я не мог принять этого. Не мог вынести боль, которая появлялась при этом.
Я убрал руки с руля, расслабил их на бедрах, и отсчитывал ее приближение быстрыми вдохами.
Она остановила свой байк на обочине возле меня. Мы находились друг напротив друга, наши ноги были в миллиметрах, и мы терпеливо ждали. Выражения наших лиц были надежно скрыты под визорами. Никаких ожиданий. Просто наблюдение.
Я выключил двигатель, она сделала тоже самое. Грохот машины раздался вдалеке, но эта широкая Роджерс Авеню под бетонными арками подвесного железнодорожного моста принадлежала нам.
Ее шлем наклонился вниз, когда она стала водить указательным пальцем по крышке бензобака.
— У тебя есть ключ от моей квартиры, а ты меня преследуешь? — она посмотрела вверх. — Мне стоит переживать?
— Я не принесу вреда.
Она прыснула со смеху.
— Слыша, как ты говоришь это своим проклятым голосом… — она откашлялась. — Хорошая попытка.
О, если бы она сейчас видела мою бровь. Бесспорно, она соответствовала изгибу моих губ.
— Тебя не было на гонках сегодня.
Ее шлем дернулся в сторону.
— Теперь скучаешь по мне, не правда ли?
Я бы сказал ей прекратить, но да, я, блядь, скучал по ней. Так сильно, что протянул руку и опустил на ее неугомонные пальцы на бензобаке.
Она отдернула их, отпрянув от меня всем телом. Напряжение сковало ее спину, когда она наклонилась вперед и ухватилась за рукояти руля. Смотря перед собой, она потянулась к зажиганию.
Я сжал руки. Господи, это я сделал с ней такое. Вся эта херня сделала ее раздражительной, уничтожила способность доверять, а обычный жар, который был между нами, исчез. Если она и лелеяла хоть какие-нибудь чувства к Неуловимому, они были глубоко похоронены под ее болью.
— Останься, — я скрестил руки на груди, запирая ладони в ловушке. — Я буду держать руки при себе.
Проходящие секунды напоминали вечность. В голове зарождалось давление, мое тело пульсировало от жажды сказать ей, кем я был и почему я сделал с ней то, что сделал.
Но я не мог рисковать. Трент контролировал ее угрозами, что означало, что она могла выдать ему любую информацию, которую я мог ей раскрыть.
Ничего из этого не имело значения. Не в этот момент.
Сейчас я был простым мужчиной, который хотел находиться рядом с ней.
— Расскажи мне что-нибудь, — она повернулась, чтоб посмотреть на меня, но все еще была готова сорваться с места. — Что-нибудь личное.
Это была тихая просьба, если не учитывать, как ее передали. Она не молила. Скорее пыталась наладить связь, которой у нас не было прежде.
Мои колени расслабились на байке, пальцы разогнулись под кожей перчаток. Я хотел этой связи. Я хотел, чтоб она была настоящей.
Я и решил поделиться с ней самой сокровенной, глубоко похороненной мыслью, которую даже я сам иногда боюсь произнести вслух.