Грязные связи

Что-то смягчилось в его глазах. Может, понимание, но я не знал его так хорошо, чтобы быть уверенным наверняка.

Я сел возле Кэси, и моя рука машинально направилась к ее волосам в поисках комфорта между ее прядей. Колин следил взглядом за моими движениями, выражение его лица прочитать было невозможно.

Кэси наклонилась ко мне и опустила руку на бедро, поглаживая кожу моих штанов.

— Мы не станем их убивать.

Колин уставился на окна позади меня. На горизонт? На облака? Кто, блядь, знал? Он держался пальцами за чашку, словно за свою жизнь.

— Если я сдам их копам, мой отец убедится, что я пойду вместе с ними.

Он потер бровь, будто предупреждая головную боль.

— Мы можем бороться против него.

Брови Колина сошлись на переносице, пока он метался взглядом между мной и Кэси.

— Доказательство, которое отец хранит против меня… Оно не куплено.

Тошнота скрутила все внутри меня, и Кэси рядом со мной напряглась.

Он сглотнул, а на лице отразилась боль.

— Ты помнишь Брэда? Артиста из «СоХо»?

Она сжала руку на моем бедре и поморщила нос.

— Старого бойфренда? Около… восьми лет назад?

Прошлой ночью она рассказала мне многое о своей жизни, включая детали отношения к сексу ее и Колина. Как бы тяжело мне не было слушать о любовниках, которых она делила со своим мужем, я был благодарен ей за честность.

Это дало мне новое понимание ее одиночества. Первой мысль было то, что этот Брэд делил постель с Кэси и Колином. Но они женаты только семь лет, и она, казалось, не помнила его.

Колин кивнул в ответ.

— Одной ночью мы подрались, — он перестал качать коленом. — Он ударил меня. Я ударил в ответ. Он ударился головой… — Колин запустил руку в волосы, и колено снова начало покачиваться, пока он пытался посмотреть ей в глаза. — Он ударился головой о стену под странным углом. Я думал, я убил его.

Блядь. Я бы мог посвятить ее в остальное, но Кэси сделала это за меня.

— Ты попросил помощи у Трента, не так ли? Только он тебе не помог, — ее голос стал на тон ниже, а рука без устали скользила по моему бедру. — Он закончил начатое, и использовал это как угрозу против тебя с того дня. Я права?

Он встал и принялся расхаживать по кухне, сплетя пальцы на макушке. Его глаза были похожи на глаза призрака.

— Он появился в моей квартире с мужчиной, которого я никогда прежде не видел. И тогда я понял, что Брэд все еще был жив, — хватаясь руками за гранитную столешницу, Колин уставился за окно расфокусированным взглядом. — Мужчина пристрелил Брэда, как только они вошли. Они избавились от тела. Остальное ты знаешь.

В желудок словно свинца налили. Это было убийство, с которым Колин был безоговорочно связан. Это была его квартира. Его любовник. Но на курок нажал наемный убийца Трента. И, вероятно, есть какое-то купленное доказательство, которое указывало на Колина.

Какого хера Тренту нарываться на проблемы? Я встал и прошел через открытую дверь кухни в гостиную. За окнами солнце освещало красоту города, накрывая своими лучами реку и синеву глубокой воды.

День наполовину закончился, а мое напряжение не спадало. Я хотел, чтобы было принято решение, разработан план, чтобы будущее с моей девочкой могло начаться. Но сначала мне нужно отрезать все обходные пути.

— Как бы сильно твои родители не были обеспокоены тем, чтобы сохранить твою сексуальную жизнь в секрете, новости о том, что любимый комментатор «Тренчент» — гей, будет гораздо хуже.

Сладкий аромат Кэси достиг моего носа прежде, чем ее руки скользнули по моей талии поверх футболки.

— Моей матери не плевать на имидж, но мама Колина презирает то, что ее сын — гей. У каждого из наших родителей свои планы, но Трент жонглирует их требованиями, чтобы оставить их счастливыми и верными. В итоге ему насрать на имя «Тренчент» или тех, кого трахает Колин. Он рискнет скандалом, лишь бы удержать в своих руках власть и тех, кто в ней находится.

Людей, таких как Кэси и Колин, которых он контролировал всю жизнь. Мое тело воспламенилось, а пальцы напряглись. Я хотел выбить из него дерьмо настолько сильно, чтобы он встал на колени, хныча и умоляя прежде, чем я покажу ему власть пятнадцатисантиметрового лезвия. Этого не случится, но у меня осталось еще одна мысль, которой я не поделился.

— «Timex», которые тебе передали в клубе, были от меня.

Кэси обошла вокруг меня. В следующий миг она стояла возле окна, и синева ее глаз метала тысячи вопросов. Блядь, удерживая нижнюю губу зубами и с золотом в ее волосах, которые блестели против яркого неба, и изгибом ее груди в этой узкой футболке, она была прекрасна настолько, что от этого останавливалось сердце. Огонь полыхнул в ее глазах, когда она ткнул пальцем мне в грудь.

— Ты сказал «никакого дерьма между нами», помнишь?

Я не мог сказать, злилась она или дерзила, но по мне прокатилось сладкая волна возбуждения.

— Никакого дерьма между нами, малышка, — я согнул колено и украл быстрый поцелуй. — Мы обменивались часами месяцами. В каждых было сообщение на чипе, внедренном внутрь, — Колин прислонился плечом к стеклу возле нас, с осторожным интересом обратившись ко мне.

— Предполагаю, он не знает, что часы передаешь ты?

Я ухмыльнулся.

— Я связывался с Трентом анонимно, представившись влиятельным членом Чикагского департамента полиции. Он отказывался от моих сообщений некоторое время, пока я не сделал ему предложение, от которого он не смог отказаться. Все, что ему нужно было делать, это снабжать меня информацией о подпольной гоночной сети.

Трент владел самой крупной мультимедийной компанией в мире, и если кто-то и мог раскопать подпольную сеть, то это был один из его журналистов. Хэл Пинкертон оказался этим журналистом. И где-то по пути Кэси вышла на эту же информацию.

Ее зубы всерьез занялись ее нижней губой, а взгляд направился куда-то вдаль.

— Что Трент получает взамен?

Я провел большим пальцем по ее губам.

— Он предоставляет мне карту гонок, которые, естественно, мне не нужны. Но он думает, что полиция организует рейд и поймает гонщиков. Рейд, который поймает Неуловимого у финишной линии и придержит его достаточно долго, чтобы дать победить засланному человеку.

Ее брови взлетели до небес.

— Святое дерьмо.

Пораженная улыбка тронула ее губы. Кэси припала к моей груди и обернула руки вокруг меня.

— Ты пообещал ему, что полиция накроет гонку в обмен на информацию? — она прикрыла рот рукой. — Чтобы заманить его сделать ставку против тебя?

Колин выровнялся возле окна.

— Мой отец… наш отец находит сеть всей подпольной гонки. Что означает, его ставка должна быть чертовски большим риском с оплатой настолько астрономических размеров, что он не смог отказаться.