Губитель

Пока я шёл по коридору, изучал изображения ближайших обломков, висевших в системе. Опытным глазом я определил, что тут, похоже, поисковики не работали, а если и работали, то эпизодически и несерьёзно. Думаю, хабара тут будет немало, как бы нам тут на полгода не задержаться. Хм, и вывозить-то нечем. Крейсер у меня не грузовое судно, и так почти всё свободное место занято, уже на обшивке креплю контейнеры.

Обломков было действительно много, включая крупные фрагменты двух станций и несколько обломков орбитального терминала. Остального не вижу: наверное, на планету упали. Кстати, орбита замусорена, и с десяток обломков готовы вот-вот сорваться вниз. Надо будет поработать буксиром: у крейсера есть транспортный луч, я сам установил и программы в искинах прописал для использования.

– Похоже, мы тут задержимся, – сообщил я девчатам.

Они находились у себя в каютах, так как мостик крейсера – закрытая зона, только для меня. Но мы находились на прямой связи и, пока летели, общались, обсуждая увиденное.

– На планете есть выжившие, – сказала Мари.

Ей было доступно оборудование наблюдения, вот она из каюты и приблизила изображение; ничего сложного там нет, тем более она имела необходимые знания из баз по пилотированию. В ручном режиме сделала – и готово. Действительно, на светлой стороне планеты был виден довольно крупный городок на двух берегах реки.

– Похоже, уровень жизни, как на Юнон: вон повозки с тягловыми животными, явно торговый караван идёт, вон два грузовика проехали, – подтвердил я, изучая изображение. – Кстати, система пустая, только наши радары и сканеры тут засветку дают, остальное всё давно мертво. Вольных торговцев или исследовательских судов не видно. Может, и не бывало их здесь. Если учесть, что мы отклонились сильно в сторону от маршрута, а летим в государства, образованные после падения Содружества, то может оказаться и так, что тут уже давно никого не бывало и жители планеты находятся в полной изоляции…

– Может. – начала было Мари, но я прервал её.

– Погоди, что-то не так. Радар ничего не показывает, а сканер фиксирует массу в пустом месте.

– Невидимка?

– Похоже, да. Кто-то под режимом маскировки, и мощной, раз даже наши сканеры его не пробивают. Странно, что прячется. Он нас боится?.. Приготовьтесь к бою. Остальных из капсул поднимайте. Не знаю, кто это, но мне не нравится, что неизвестные не опознаются.

К тому моменту я поднял защиту корабля на максимум. Мощные пушки были готовы к ведению огня, ракетные пусковые прошли проверку и дали рабочий отклик. Я просвечивал боевым радаром место стоянки неизвестного корабля, показывая, что вижу его, но он продолжал молчать.

Я не стал переть буром на неизвестного, наоборот, ушёл вбок и укрылся за крупным обломком, который раньше был большим грузовым судном, а сейчас являлся огрызком в два километра. Тем не менее спрятать за ним крейсер я смог. Встал носом к неизвестному, чуть выставил радар и отслеживал, что там происходит.

– Не двигаются.

Честно говоря, неизвестный корабль изрядно напрягал меня. Я даже проверил подсумок на ремне, где находился артефакт Джоре «Исход». Я закончил его неделю назад. Больше трёх лет делал, с того самого момента, как очнулся в этом теле, по два-три часа в день я тратил на его создание. Сейчас я создаю симбионт Джоре. Кому-то покажется, что надо было начинать с симбионта, но нет, моё решение было трезвым и продуманным. Иметь запасной шанс на случай гибели необходимо всегда, хотя погибать я не желаю, мне этот мир очень нравится. Я только путешествовать начал, развеялся душой и не хочу, чтобы так быстро всё закончилось.

Девчат я уже отправил в спаскапсулы; если случится худшее, искины отстрелят их в сторону планеты, и там у них будет шанс выжить. Ну а у меня есть «Исход». Симбионт я буду ещё года два делать, мне не к спеху. Сейчас я развиваюсь как псион, и симбионт пока ставить нельзя: это значительно затормозит моё развитие. Тем более для симбионта программы писать надо, а я ещё и не приступал, только начал с болванки. Поэтому в случае неприятностей я серьёзно рассчитывал на «Исход».

Масса неизвестного корабля была не меньше моей, а ведь у меня, я напомню, тяжёлый крейсер, и до этого момента я думал, что у меня на этой стороне вселенной самая большая дубина. Сейчас я начинал в этом сомневаться.

Находясь в укрытии, я не стрелял и вообще никак не проявлял агрессию. Минут через десять, подумав, я выпустил через пусковую разведывательный зонд. Тот мигом канул в никуда, а я, просмотрев пришедшие с него данные до места обрыва трансляции, наконец сделал вывод.

– Отбой тревоги, – сообщил я по громкой связи.

Девчата явно напугались, когда я отправил их в спаскапсулы, и теперь требовали объяснений, желая знать, что же это такое было.

– Аномалия. Похоже, начала образовываться чёрная дыра. Засосала в себя что-то похожее на крупный обломок орбитального терминала и переваривает. Вот и получился такой казус: не маскировка это была, а излучение чёрной дыры. Кстати, приближаться к ней не стоит, поди знай, чего от неё ждать. Штука плохо исследованная. Пару раз мне приходилось через них проходить, ощущения очень неприятные.

– Приходилось? Когда? – удивилась Мари.

– В прошлой жизни, – честно ответил я.

Снявшись с места стоянки, а точнее, укрытия, я за шесть часов увёл крейсер за планету: мне казалось, что так будет безопаснее. И пока не ушёл за планету, я прям ощущал спиной чужеродный неприятный взгляд. Бр-р-р, очень неприятный. Зонд было жаль, их всего четыре в запасе осталось, но хоть для дела использовал.

Я поставил крейсер на средней орбите. Думаю, его тушу жители планеты смогут рассмотреть даже без биноклей, ну а с оптикой-то точно. На борту была ночь, я ещё три часа назад должен был лечь. Остальные уже спали, и я тоже направился отдыхать.

Трое суток я чистил орбиту планеты, пока не увёл в сторону всё опасное, включая несколько крупных обломков, которые точно бы натворили дел. Жители планеты, несомненно, засекли наше движение и наблюдали за нами, но сигналов пока не подавали, да и на связь не выходили. Антенны «Губителя» засекали на разных частотах информационные пакеты, скорее всего, с коммуникаторов и планшетов, причём интенсивность сообщений возросла на порядок с тех пор, как нас обнаружили. Но больше никакой реакции девчата, которые отслеживали аборигенов, не заметили. Впрочем, нас это не особенно волновало.

Мы вполне могли спуститься на планету под видом торговцев, у нас было что продать, и немало: я находил контейнеры с коммуникаторами, с тысячу штук точно продать можно, планшетов пару тысяч. Спутники есть восстановленные, их можно разместить на орбите. Нам удалось накопить медкартриджей, и мы могли оказать жителям планеты медицинские услуги, да и близняшкам было бы полезно получить разнообразный опыт врачевания.

Правда, спускаться на планету я им запретил, пока они не изучат боевые базы, хотя бы по ручному оружию и дроидам – станут «погонщиками». Так что пока я чистил орбиту, они получили нужные базы и активно учили их, находясь в учебных капсулах. Ещё две наблюдали за аборигенами, собирая информацию, искины крейсера помогали взламывать перехваченные сообщения. Меня не беспокоили, я плотно был занят вывозом мусора с орбиты. Непростая работа, надо сказать. Однако чем бы ни занимался, работа когда-нибудь подходит к концу, вот и я закончил.

Мы как раз ужинали в кают-компании, дроид-няня присматривал за детьми, искин его контролировал: если что, отправит девчат, и они решат возникшие вопросы. За ужином я объявил о своём решении не вступать пока в контакт с аборигенами. Я не хотел торопиться с высадкой на планету. Девчата ещё учились, поднимали боевые базы: у меня была капсула виртуального тренажёра для десантников, и в ней они отрабатывали изученное. Я тем временем на своей яхте, ну или на боте, изучал ближайшие от стоянки крейсера обломки, очищая их от всего интересного.