Губительный поцелуй

Как бы я хотела быть кем-то, кто просто с готовностью принимает все, что сводит с ума, что произошло со мной за последние пару недель, я не та девушка. Чем меньше я думала о моих биологических родителях, и что это означало... и я, честно говоря, не знаю точно, что это значит... тем меньше я волновалась.

– Я не чувствую себя настолько сильной, - сказала я, глотая слюну.
– Я не знаю, почему кто-то будет даже иметь дело с кем-то вроде меня. Я никак не могу выкинуть что-нибудь из баланса.

– Думаю, ты недооцениваешь себя.

Бишоп был еще слишком близко ко мне, и его теплый, пряный аромат сделал почти невозможным для меня сосредоточиться.

– Ты когда-нибудь знал о другом нексусе?

– Они редки, но да. Однажды, много лет назад, я встретил одного.

– Что произошло?
– спросила я, затаив дыхание.

Он встретил мой взгляд.

– Я убил его.

Я задохнулась.

– О, мой Бог.

Его брови сошлись вместе, и он наблюдал за мной, как будто опасаясь моей реакции на это резкое заявление.

– Ты всегда говоришь, что ты одна, кто не имеет секретов, а я - скрытный. Но я не хочу, чтобы это было тайной. Мне нужно, чтобы ты знала об этом, теперь, когда ты знаешь про мою работу.

Я прокручивала это в голове, пытаясь отвергнуть это, но я знала, что не могла.

– Так это и было поручением на Небесах... нексус - это плохо. Реальная угроза.

Он кивнул, сжав челюсти.

– Именно по этому, я знаю, что ты - другая.

– Почему?

Он удивил меня, немного мне улыбаясь.

– Что тебе даже не пришлось просить меня, доказывает это все больше и больше. Ты знаешь, что нексусы... очень редки... и не могут получить доступ к силам, в то время пока их душа прикрывает то, что они есть на самом деле.

– Да. Натали говорила мне это. Поэтому она заставила Стефана забрать мою душу.

Что-то неприятное пересекло его лицо при упоминании о моей тете и Стефане.

– У нексуса, с которым я имел дело, удалили душу через черную магию. Магию крови.

Я сглотнула.

– Я думаю, что это не связано с волшебными палочками и пыльцой фей.

– Даже близко. Он знал, что он делает, и готов был пожертвовать другими жизнями в этом процессе. Твоя душа была забрана против твоей воли, и сейчас ты активно борешься, чтобы вернуть ее обратно.

– Я - боец.

– Мне ли не знать.
– Его губы скривились.

– Вот почему ты не хочешь, чтобы другие узнали обо мне, не правда ли? Потому что, если Рай или Ад узнают правду... тебе придется убить и меня тоже.

Любой признак веселья исчез с лица Бишопа. Этого было более, чем достаточно, чтобы сказать, что я была права.

– Как я говорил раньше, Саманта, ты не можешь позволить другим знать, что ты такое. Тебе не понравится результат.

Он начал поворачивать от меня, чтобы вернуться в главный клуб, но я схватил его за руку. Этот знакомый заряд астрономической энергии пролетел между нами... настолько мощный в этот раз, клянусь, я буквально видела искры. Он замер, прежде чем снова покоситься на меня.

Я держала его крепко.

– Знаешь, ты иногда выводишь меня из себя.

Он не отстранился.

– Извини?

Я разочарованно зашипела.

– Нет, серьезно. Ты отказываешься рассказать мне что-нибудь о себе, за исключением случаев, когда подкидываешь частички и кусочки. А затем, когда мы начинаем говорить о чем-то важном, ты хочешь отвернуться и не обращать на меня внимания. Но ты по-прежнему единственный человек, который хочет защитить меня. Это что-то значит для меня.

Да, что-то большое. Слишком большое, чтобы понять.

– Я не один. Крэйвен сегодня доказал, что он более чем готов выполнять задания, когда меня нет рядом.
– Его слова были очень жесткими.
– Ты действительно не думаешь, что ты ему нравишься? Я видел, как он целовал тебя... сегодня вечером и в субботу ночью. Может быть, тебе следует подумать еще раз.

Крэйвену я не нравилась. Вообще. Дважды он поцеловал меня... только потому, что другого выбора не было.

– Не смеши меня.

Он коротко рассмеялся.

– Не многие люди когда-либо называли меня смешным раньше. Но ладно. Не позволяй ему одурачить тебя, хотя. Брат, которого я знал... того, которого ты, возможно, видела в моей памяти... давно нет. Он - сейчас демон. Только потому, что он в состоянии играть роль очаровательно саркастичного бойскаута и тогда, и сейчас не означает, что он не опасен.

– Думаю. У вас есть что-то общее.

– Ты права. Есть.

– Но ты - ангел, не демон. Я знаю, что это значит, что ты хороший, даже если ты не полностью в это веришь. Если бы ты рассказал мне о своем прошлом, я не буду его использовать против тебя. Клянусь, что не буду, Бишоп.

Его брови плотно сошлись вместе.

– Почему ты хочешь знать так сильно?

– Просто хочу.
– Я не могла сказать ему правду. Я не могла сказать ему, что я хотела знать, потому что каждый раз, когда я видела его, я влюблялась все больше. Он мог чувствовать потребность защитить меня, он мог чувствовать что-то ко мне, но в его сознании это все было из-за его души и моего голода. Пока не доказано иное. Но для меня, я знала, что это было по-другому. Голод и сердце, это не то же самое, как бы он ни старался оправдаться и объясниться. Неважно, как он смотрел на Кассандру, или, как много у них общего друг с другом, он не смотрел на нее так, как он смотрел на меня.

Так, как он смотрел на меня прямо сейчас.

Он со свистом выдохнул.

– У нас нет времени для этого прямо сейчас.

Я послала еще один краткий взгляд в сторону главной области клуба через занавес. Я не могла видеть Крэйвена. И Стефана не было поблизости, тоже. Я знала, что мы обязательно должны быть там прямо сейчас, но я должна была это сделать. Я должна узнать правду.

– Позволь мне увидеть твои воспоминания. Тебе даже не придется рассказывать мне о них... может быть, ты можешь просто показать мне. Мы можем попытаться.

– Саманта, ты должна перестать быть так озабочена моим прошлым, и больше беспокойся о своем будущем.
– Он сжал челюсти.
– И убедись, что кинжал постоянно при тебе. Что бы ни случилось. Он у тебя с собой?

Я пожала плечами.

– Возможно.

Он посмотрел на меня.

– Серьезно, ты - самый упрямый человек, которого я когда-либо встречал. Ты знаешь это?

Я посмотрела назад.

– Опять то же самое.

Потом я застыла, когда он прижал меня спиной к стене и провел ладонью по моему боку и бедру.
– Что ты делаешь?