Губительный поцелуй

Я знала, что он был прав. Это была его работа... один он был замечательным и хладнокровно хорош.
– Послушай, я... я сожалею о том, что произошло в Жажде сегодня вечером. Я знаю, что ты на меня злишься.

– Ты думаешь, что я злюсь.

– Тебе следует.

– Следует?
– Он выгнул бровь, его резкое выражение лица таяло.
– Хорошо, тогда я злюсь.

– Я знаю.

– Все равно, ты должна была уйти. Я знаю, что ритуал расстраивает тебя. Тем более, что на этот раз это была девушка.

– Это отчасти смешно. Я привыкла ко всему происходящему с мальчиками. Почему с девочкой должно быть по-другому? Возможно, я одна здесь сексистка.

– Она будет в порядке

– Ты не сомневайся. Это у меня даже не второй. Это тебя беспокоит?

– Немного, - призналась я, и провела по нему взглядом.
– Есть много женщин ангелов?

– Это она и есть? Я не видел отпечаток.

Я кивнула. Так как ангелы и демоны не имеют здесь в человеческом мире крылья, по-видимому такие вещи были не физическими, поскольку они были метафизическими - они сохраняют знак крыльев. Это было похоже на большую татуировку, которая растягивается на спине вниз в разные стороны. Ангельские крылья были бледными и тонкими, пернатыми линиями. У Демона крылья были рельефными и черными и перепончатыми. Это был единственный способ отличить их с первого взгляда.

– Существует равное количество мужчин и женщин ангелов, - сказал он.

– Равное. Все равное, - проворчал я.
– Надо держать равновесие на универсальных качелях, не так ли?

Он изучал мое лицо.
– Я знаю, что ты расстроена.

Не нарушая наш зрительный контакт.

– Ты действительно сказал Роту, что он может убить меня, если я сорвусь?

Он помолчал некоторое время.

– Нет

Демон сказал это с такой уверенностью, там должно быть, что-то больше. Мне нужно знать правду.

– Тогда что же сказал, что он понял это так?

Его пристальный взгляд стал жестче.

– Ты не можешь позволить того что бы история с тем парнем повторилась. Это слишком опасно, Саманта.

Сегодня вечером было так холодно... или, может быть, нет. Может быть, это казалось только мне и было моим побочным эффектом. Мое пальто не было достаточно толстым, чтобы держать тепло. Я надела слишком тонкие колготки под юбку. Я вздрогнула.

– Это та самая причина, по которой ты держался подальше от меня на этой неделе. Так что бы у меня не было соблазна поцеловать тебя снова. Я не причиню тебе боль снова.

Его яркие синие глаза прожигали мои.

– Ты не причиняла мне боль в первый раз.

– Но я могу в следующий раз.

– Мы не знаем этого наверняка.
– Он оторвал свой взгляд от меня, его пыл поутих.
– Я держал расстояние, потому что мне нужно знать, то влечение, что я чувствую к тебе было не из-за того, что ты есть. Что если эта душа внутри меня была магнитом, притягивающим меня ближе к тебе с первого момента нашей встречи.

Это было то, чего я тоже боялась. То, что это... это всепоглощающее чувство, которое я испытывала к Бишопу было не реальным. То, что это был просто еще один побочный эффект, будучи холодной и голодной все время. Все потому, что у него была душа, и я мечтала о ней.

– И?

– Его брови сложились вместе.

– Безрезультатно. Я буду знать, когда мы получим твою душу обратно.

Сердце у меня в груди колотилось, как у дикого зверя.

– Ты думаешь, это будет так просто? Найти Стефана, найти мою душу, засунуть ее обратно как аккумулятор? Щелк, Саманта вернулась и стала нормальной, и ты не будешь чувствовать себя так странно около меня?

– Ничто не дается так просто.
– Он смотрел мне в лицо.
– Позволь мне делать мою работу. Позволь мне его найти. И тогда мы сможем понять все остальное.

Я запустила руку в волосы, распутывая пряди, и поняла, что дрожу.
– Честно? Даже если ты очистишь весь город от серых, все равно останусь я. Это значит, что барьер останется на своем месте, и ты здесь застрянешь.

– Все хорошо.
– Бишоп потер пальцами виски, он нахмурился еще сильнее.
– Все в порядке. Все будет хорошо. Клянусь, так и будет. Не о чем волноваться. Совсем не о чем.

В его голосе слышалось тревожное безумие, то, что я хорошо помню с прошлого раза.
– Ты в порядке?

– Почему я должен быть не в порядке? Все превосходно. Когда он засмеялся, в смехе были смешны резкие нотки безумия.

Он был не в порядке. Совсем не в порядке.
– Ты сказал, что нашел альтернативный способ справляться с сумасшествием, когда оно начинает приходить. Что это за способ? Глубокое дыхание? Медитация?

– Что-то на подобии.

– Потрудишься объяснить?

– Не совсем.

Его упорство уклоняться от ответа злило меня.
– Ничего не изменилось, ведь так? Ты ничего мне не рассказываешь.

– Я говорю тебе то, что ты должна знать. Но некоторые вещи...ты бы не захотела знать.

Я вздрогнула.
– Я думала, что мы работаем вместе. Как команда. Другие не знают мой секрет...

– И ты никогда им не расскажешь.- Он крепко схватил меня за плечи так, будто его встревожили мои слова. Безумие в его глазах усилилось.
– Ты меня слышишь? Никто не должен знать о твоих настоящих родителях.

– Я тебя слышу. Расслабься. Я опустилась и взяла его руку. Электричество вспыхнуло между нами, и сумасшедшее выражение начало уходить с его лица.

Кожа к коже. Прикосновение к нему только усиливало мой голод, но это было необходимо - по крайней мере сейчас - чтобы успокоить его.

Другие знали, что я могу так делать так же, как и видеть прожекторы. Но они не знали всей правды, которую знал Бишоп.

– Лучше?
– спросила я.

– Намного. Он кивнул, наши пальцы сплелись вместе на мгновение, которые было одновременно и блаженным, и мучительным, затем он неохотно отпустил мою руку.
– Я знаю, ты разочарована из-за некоторых вещей, которые я делаю, но ты должна мне доверять.

– Я хочу...

– Но?

Мое горло сжалось, когда наши глаза встретились.
– Как я могу доверять тому, кто даже не назвал мне своего настоящего имени?

– Меня зовут Бишоп.

– Так было не всегда.

– Нет, не всегда.

Он посмотрел мне в глаза, и на короткий миг я был уверена, что он скажет мне. Затем что-то внутри них закрылось, выкинув меня наружу тогда, когда я только собиралась заглянуть внутрь.

Не поймите меня неправильно, мне нравилось его имя. Я любила его имя, правда. Оно было правильным и подходило ему. Но оно было ненастоящим. Оно было вымышленным, как актер в Голливуде, который хочет оставить свои скромные начинания далеко позади.