Гуд бай, Америка!

День прошел своим чередом. Маргарет съехала, оставив мне очередную визитку. Я спокойно выкинул ее в урну, не собираясь копить подобные вещи, часто осложняющие дальнейшую жизнь. Каждый получил свое, кто-то может немного больше, хе-хе, и на этом — все!

Н следующе утро, заговорщицкий шепот, терзал мое ухо через телефонную трубку.

— Мама едет к бабушке. Думаю, ее не будет до самого вечера, хи-хи! Видел бы ты ее вид! Когда приедешь?

— Жди к двенадцати, сказал отвернувшись от навострившей ушки Мэг.

Сдав дежурство Джиму, за сорок минут дошел особняка Гриннов, при подходе к которому мне замахала Китти из открытого окна.

— Пойдем за топором! — Протараторила, сбежав навстречу и открывая дверь.

Прошли к хозяйственным постройкам и в сарае с инвентарем Китти показала большой колун, больше похожий на требуемую кувалду с клином с одной стороны.

— Тяжелый! — Сказал, взвесив в руке инструмент. Закрыли сарай и поспешили к пациентке, мирно лежавшей на кровати.

— Китти! Будь рядом! Мало ли что может произойти!

Я положил себе на грудь тяжелый колун и, мысленно перекрестившись, ухватился за голову зеленоглазой красавишны.

Знакомый бункер встретил костерком и склоненной над ним фигурой девочки в легком платьице.

— Боб! Уже вернулся! — Девочка подскочила и обняла меня, наткнувшись на большую ручку поленобоя.

— А это зачем?

— Стену будем ломать. Надо же тебе отсюда выйти!

— Ура! Как папа ломал сарай!

— Встань здесь! — Отодвинул ее в сторону, прикинув возможную траекторию осколков и размах тяжелого орудия.

Размахнувшись со всей дури обрушил острый конец на монолитную стену, вызвав глухой стук, звук падающих осколков и крик девочки в ужасе схватившейся за голову, испытывая видимо жуткую боль. Понимая, что второго шанса не будет, вдарил повторно изо всех сил по пошедшему трещинами месту, проваливаясь по самую рукоятку в пробитое отверстие из которого хлынул яркий свет.

— А-а-а! — Зеленые глаза источали ужас, а руки Мери легли поверх моих, сжимая в желании унять фантомную боль.

— Тише! Тише! Уже все! Ты дома! Китти! Быстро дай воды!

Крик замер, а в глазах девушки стал проявляться отсутствующий недавно разум.

— Дома? — Сказала она и оглянулась на Китти, протягивающей стакан воды. — Китти? Не может быть!

Она залпом выпила воду, а я встал с кровати, приставляя к стенке полезный инструмент.

— Ой! У меня голос изменился! — Она опустила взгляд, замерев от вида своей груди под рубашкой.

— Ничего себе! — Прошептала ошеломленно, проведя руками по своим выпуклостям. — И вправду выросла! А где мама?

— Мама у бабушки, папа на работе, а у тебя месячные! — Ехидна скорчила рожицу, забавляясь создавшейся ситуацией и не удержавшись от острОты.

— Я пожалуй пойду. А вы тут по-родственному пообщайтесь. — Сказал, кривясь от боли в голове, так как копание в чужой голове отразилось и на моей.

Я быстро слинял, пока сестры щупали друг друга, не представляя как разговаривать с взрослой девушкой у которой мозги десятилетней девочки.

Часов в восемь вечера позвонила Китти и принялась с придыханием и восторгом рассказывать в лицах реакцию вернувшихся домой родителей и переполох, устроенный ими с вызовом врачей, психиатров и прочих светил медицинского профиля.

— Умора! Она у меня спрашивает разрешение посмотреть мультики! Хи-хи! Прикольно! Теперь я старшая!

Среди ночи меня разбудила Мэг и сказала, что за мной приехали из дома Гриннов. Я оделся и вышел к авто, в котором сидела Миссис Грин.

— Боб. У нас сложились кое какие сложности, в которых есть и твоя вина.

— Вы о Мери?

— Да. Как ты вернул ей разум мы пока опустим. Просто она не может заснуть и абсолютно не терпит темноты. Говорит, что боится уснуть и вернуться туда, где просидела восемь лет. Поможешь?

— Конечно! Но чем?

— Поможешь ей уснуть… — Миссис Гринн улыбнулась. Я сбегал и попросил Мэг разбудить утром Джима, так как я уезжаю с миссис Гринн. После чего вернулся в машину, сразу сорвавшейся с места.

Особняк встретил яркими огнями в окнах и всеми домочадцами, собравшимся в гостиной. Мери сидела на коленях папы, который со смущенным лицом не знал куда деть руки от великовозрастной дочки, прижавшейся к отчей груди.

— Бобби! — Китти подскочила, когда мы с мамой нарисовались в дверях и потянула к центру переполоха. — Вот! Не хочет спать!

— Добрый вечер, — поздоровался я с главой семейства.

— Э-э, Боб. — Папаня поправил свою «ношу», стараясь не касаться некоторых частей тела. — Не мог бы ты побыть с Мери, пока она не заснет? — Он переглянулся с женой, получив утвердительный кивок.

— Только сегодня? — Мне стало немного смешно, что два родителя уговаривают меня лечь спать со своей дочерью.

— Надеюсь мне не придется после этого на ней жениться?

— На ком? — Обернулась Мери, околдовав живыми глазами глубокого малахитового цвета. — Я еще маленькая!

Папа и мама синхронно вздохнули и принялись уговаривать дочку, которая согласилась лечь спать, при условии включенного света и, если я буду держать ее за руку. Мне выдали пижаму, и мамочка пожелала нам спокойной ночи, хотя до утра оставалось не так уж много времени.

— Ты правда хочешь на мне женится? — Прошептала Мери, когда мы остались одни в широкой кровати.

— Пока нет.

— А потом?

— А потом — суп с котом!

— А как ты ко мне в голову залез? — Мери засопела и подвинулась поближе.

— Само получилось. Давай спать!

— Давай, — сказала девочка-девушка и притянула меня к себе, закрывая глаза и почти мгновенно отключаясь, отпуская свои перенапряженные нервы и расслабляясь волнительным телом, даже в просторной пижаме. Помаялся некоторое время, чувствуя себя большим плюшевым мишкой, и широко зевнув, последовал ее примеру.

Проснулся от яркого солнца, заглянувшего в окно, и со смущением принялся снимать с себя ножку и выпутываться из обнявших рук своей «невесты». Переоделся в ванной комнате и спустился под взглядами всего семейство Гриннов.