Гуль. Харизма +20. Том 2

— О великолепная Анхесенхамуптари, в тебе течёт кровь владыки Хамуптари, ужасающего и проклинающего. Никто другой не может дотронуться до его каноп, не осквернив их. Что же до твоего сиятельного брата, он не может покинуть пирамиду, так как его волей она двигается к Нехиптонешу. Это отнимает все силы фараона. Это, и нападки дикарей извне, пытающихся проникнуть внутрь.

Имхотеп обращался к Лиззи, но маска была повёрнута к Мэдлин. Похоже, НИП решил для себя, с кем будет легче вести разговор.

— Мы понимаем, — царственно кивнула ведьма, — и принимаем эту священную миссию.

— Очень хорошо, — быстро подытожил он.

— Но вы сказали, что канопы были похищены, есть ли информация о святотатцах?

— Увы, нет, — покачал головой жрец.

— Слушай, птенчик, я очень хочу помочь, но ты требуешь слишком многого! — неожиданно вспылила Лиззи. — Как нам по-твоему их искать? Разнюхивать? Антон?

— Мне нужно место кражи и, может быть, если это произошло недавно… — Я кое-как пожал плечами.

— Вы можете просто предоставить это мне? — Мэдлин как всегда полностью владела собой, но мы с Лиззи сразу же ощутили в воздухе грозу.

— Да, разумеется.

— Как скажешь!

Ведьма пристально посмотрела на меня, положила руку на плечо мумии, оглядела придворных, которые немного отшатнулись под взглядом нефритовых глаз, повернулась к Имхотепу.

— Мы исполним волю несравненного фараона.

— Ну слава богам.

— О, у меня квест обновился! — сообщила Лиззи. — Найти четыре канопы… мне кто-нибудь расскажет, что за канопы такие?

— Как скоро вы сможете выступить? — поспешил уточнить жрец.

— Как только наш орнитоптер будет соответствующим образом вооружён.

— Этим немедленно займутся.

— Хорошо. Предоставьте нам место для отдыха.

* * *

Кажется, Мэдлин говорила, что пирамиды — огромные нагромождения камня, в которых почти нет свободного пространства. Что ж, в пирамиде Аменхотепа, пространства было предостаточно. Его оказалось так много, что в самом центре разместилось помещение с кристаллическим ядром. Огромный жёлтый камень был установлен там в золотых захватах, опутанный сетями золотых жил и лентами светящихся иероглифов. Двадцать мумий сидели вокруг него и безостановочно бормотали какие-то молитвы, набирая код внутри раскладных скрижалей или чего-то подобного. Не знаю, по каким принципам работала эта система, но, всё же, она работала: пирамида парила на энергетическом столпе, оживший сфинкс тянул её к цели, а скарабеи-истребители подзаряжались на своих постаментах.

Меня пропустили в главный энергетический узел без каких-либо вопросов, кажется, алгоритмы безопасности теперь воспринимали нас как дружественных мобов. А сколько было разговоров про ловушки, проклятья, нежить… кстати о ней. Я вышел через тяжёлые каменные двери, которые сомкнулись за моей спиной, отправился искать дальше. Нигде, совершенно нигде не пахло едой, одни только мумии, но я пока что держал себя в руках.

Ушебти не отвечали на мои вопросы, вряд ли они вообще умели говорить. В энциклопедии об этих мобах говорилось просто как о разновидности големов, а что такое «голем», я не спрашивал. Вероятно, некое подобие дрона.

Барвул давно закончился, я не ел уже пять часов, в животе зарождалась грызущая боль, ещё через два часа я начну терять интеллект. Неужели в целой летающей крепости не найдётся и кусочка мяса… хотя, зачем оно роботам и трупам? Пирамида предназначалась для мёртвых, — не для живых, и этого Невхия не изменила.

Я посетил все ангары, полные истребителей, внутренние сухие доки, в которых стояли десятки галер, склады, — иначе не сказать, — где дремали ушебти. Только в одно место меня не пропустили, — к особенно роскошным золотым створкам, скреплённым печатью. Назад возвращался с урчащим желудком, но вдруг учуял запах, от которого сердце забилось чаще. Мясо.

Мумии выделили нам комнаты, способные потягаться с роскошью «Сверкающей камы». В свете парящих чаш на стенах играли фрески и мозаики, на тёмно-синем потолке сверкали звёзды, чёрный скарабей держал в лапках солнце, тут и там стояли статуи мужчин, женщин и бисталов с подведёнными глазами, а ещё кошек, змей, шакалов, соколов, и жуков-навозников. И золото, — везде золотые вещи.

Мэдлин возлежала на роскошной кушетке, а перед ней на столике была расставлена золотая посуда с блюдами, от запаха которых пасть затапливала слюна. И всё же, невзирая на голод, я пока не мог отвлечься от самой ведьмы. Она радикально сменила стиль, тело Мэдлин от низа груди почти до щиколоток оборачивало узкое белое платье, на маленьких ступнях сидели сандалии, шею украшало ожерелье из янтаря и бирюзы; плечевые браслеты, запястные браслеты, серьги, кольца — золото, золото, золото, золото. Она надела парик в виде множества чёрных косичек, куда-то спрятав родной красный пучок, а поверх парика теперь сверкал головной убор в виде сокола, обрамлявшего лицо золотыми крыльями. Исчез радикальный контраст макияжа, пухлые губы перекрасились в красный коралл, а нефритовые глаза теперь были подведены тонкими чёрными линиями без теней. Вдобавок ко всему, платье держалось за плечи ведьмы двумя широкими, расшитыми бисером лентами, которые совершенно не скрывали белые груди. Так и лежала Мэдлин на боку, величественно подперев голову ладонью, весьма открытая и соблазнительная.

— Правда прелесть? — Лиззи отвлеклась от мольберта и полыхнула в мою сторону зелёными огнями. — Посмотри.

От неё сильно пахло красками, но я приблизился, заглянул через плечо и понял, что абстрактное искусство оставалось за гранью моего понимания.

— Она… великолепна.

— Просто совершенство, правда?

— Да, само совершенство.

Мумия подманила пальцем и шепнула в слуховое отверстие:

— И картина моя тоже хороша.

Я посмотрел на неподвижную модель, заметил, как подрумянились щёки.

— Мне непривычно показываться без соответствующего макияжа, — одними губами процедила ведьма. — Мы можем сделать перерыв?

— Разумеется, отдохни, Мэдлин.

Она грациозно села, достала из инвентаря курительные принадлежности, задымила. Лиззи продолжала что-то рисовать, а Мэдлин закинула ногу на ногу и задумчиво молчала. Потом она обратила внимание на меня, выдохнула тонкую струйку дыма.

— Антон, у тебя слюна капает.

— Угадаешь, почему?

В животе громко заурчало.

— Антон, кушай, еду я уже зарисовала.

Я сел прямо на пол, склонился над столом, но продолжал медлить. То, что было на тарелках, пахло великолепно и выглядело красиво, гармония цветов, множество ингредиентов, и очень много растительной пищи. Поймал взгляд Мэдлин, взял в лапы одну из тарелок, над блюдом возник дескриптор:

«Медовое мясо с морковкой и луком

Восстановление 20 % ОЗ для гуманоида нормального размера

Снижение затрат ОВ на 15 % в течение 100 ходов»

— Что это?

— Профессионально приготовленное блюдо. Ну же, попробуй. И не пытайся выбирать овощи, ешь всё.

— Мой носитель — строгий мясоед.

— Думаешь, я об этом забыла?

Что ж. Я опрокинул в пасть кусок мяса, покрытого густым тёмным соусом, не оставив на тарелке ни моркови, ни лука. Наслаждение, разошедшееся по телу через секунду, было сродни нежному взрыву, обволакивающей тёплой лавине. Я не помнил, когда в последний раз ел что-то по-настоящему сладкое, а это блюдо… переплетение вкусов овощей и мяса, их ароматов, текстур, яркое и насыщенное соцветие с тонкими штрихами…