Гуль

— Соседки? — Марк нахмурился. — Какой ещё?.. А-а-а! Шутишь! Чувство юмора — это хорошо!

Марку позвонил кто-то из пацанов. Он сказал, что забрал меня, что со мной всё в порядке, что я оставил тупорылых копов в дураках и что я — настоящий мужик даже несмотря на то, что никто из ночных бабочек так и не сделал мне минет. А ещё оказалось, что я их жопы тоже спас, потому что увел за собой полицейского, а второй посчитал, что не стоит в одиночку бросаться в погоню. Позже я понял, что звонил Теплый, потому что Марк сказал: «Кстати, ты, чепушила, ещё по мозгам получишь. Всех нас на измену посадил. Ничего его не подстрелили, так — по штанине чиркнуло!».

Я смотрел в окно. Мимо пролетали сначала промышленные объекты, магазины, частные дома, а позже стало больше высоток, красочных вывесок, светящихся витрин. Я смотрел и думал. Случившееся можно было списать на отравление или глюки от перевозбужденного состояния. В конце концов — на сон. Но откуда взялся этот долбанный шрам?

— Марк?

— Чего, Тим?

— Ты бывал в этой деревне раньше?

— Нет, — он помотал головой. — На трассу-то мы с пацанами иногда приезжаем, когда совсем скучно становится, а в деревню... На кой хер она нам?! Слушай, Марк, ты только Маше ничего про наши похождения не говори, ладно?

— Ага.

— Вот и молодца. А чего про деревню спросил?

— Да я просто… ночевал там в одном заброшенном доме и мне сон приснился странный… Там был монстр… Всё очень похоже на реальность. Не так как в обычно сне. Страшный такой, полуразложившийся труп… Гулем, кажется, себя назвал, — сказал я и посмотрел Марку в глаза.

Тот, оторвавшись от дороги, посмотрел на меня и улыбнулся:

— Ну, братишка, а как ты хотел?! Тут кто угодно, оказавшись в заброшенной деревне после побега от полицейских, ночью не только бы сны видел. В такой ситуации не стыдно даже в штаны навалить. Так что…, — Марк снова скосился на мои мокрые штаны. — А ты, кстати?..

— Нет!

— Шучу-шучу! — Марк вдавил педаль и на сотке пронёсся на мигающий желтый. — Ну что, поедем ко мне? Найдем для тебя новый шмот и вискариком подлечим. Я тут недавно игру крутую на плойку купил, можем…

— Вообще-то сегодня четверг, Марк. Я и так из-за тебя учебу пропустил.

— А, бля, — он шлепнул себя по лбу. — Школа же, ну… О, придумал! Хочешь мы тебе справку на недельку выпишем?

— Какую ещё справку?

— Да любую! У меня есть знакомая сестричка… ну-у, медсестричка… Так вон она мне по старой дружбе может состряпать. Хочешь на день, хочешь на два, на десять. Для тебя Тим, хоть на весь год!

— Ну-у…, — я подумал, что так как минимум будет спокойнее родителям, когда они увидят в электронном дневнике отметку о пропуске занятий. — Было бы неплохо.

— Замётано! Ко мне?

— Нет, отвези меня домой. Хватит с меня твоих…

— Ладно-ладно, брат, как скажешь. Тебе и в правду нужно отдохнуть и-и-и… Прости, что так по-дурацки всё вышло.

На следующий день Марк, как и обещал, привез мне справку. В ней было написано, что я болел и уже выздоровел через пять дней в будущем. Справка оказалась очень даже кстати. Мне нужно было время, чтобы осознать всё произошедшее и понять, что же со мной произошло. Если это были глюки, то нужно сделать так, что подобного больше не повторилось, а если не глюки… Да, конечно, блин, глюки! Что ещё, если не глюки?! Мифическая тварь из сказаний отведала моей крови? Ну-ну…

Проснувшись в субботу утром, я едва ли не воспарил над кроватью. Это было странно. Всего пару дней назад с сильнейшим отравлением и простреленной ногой на последнем издыхании я тащился по лесу, падая и спотыкаясь, а сегодня чувствовал себя так хорошо, как никогда. Будто каждая клетка моего тела вдыхала полной грудью, радовалась и щебетала. Я почувствовал невероятный прилив сил. Я настолько был переполнены энергией, что под напором собственной прыти впервые за последние три месяца вышел на пробежку. Полтора километра, которые я обычно пробегал, пролетели, не успев толком начаться. Я бежал, улыбался прохожим и чувствовал себя на небывалом подъёме. Когда твоё тело источает такую энергию, сложно сидеть на месте. Я навел в квартире генеральную уборку, потаскал гантели, которые показались слишком легкими, разобрал шкаф, приготовил обед, навел порядок на рабочем столе. И лишь к вечеру, заметив из окна, как на детской площадке молодая мама гуляет с парнишкой лет пяти, а второго малыша носит в тканевой переноске через плечо, я задумался… Странная мысль посетила меня, и я сел за ноутбук. Долго не решался вбить четыре буквы, но всё же сделал это: «гуль».

Та-а-ак, посмотрим. Мифическое существо с отвратительной внешностью… оборачивается молодой женщиной, заманивает путников к себе в логово и… пожирает… Я прочитал несколько статей и понял, что знаком с общей мифологией. Стало немного страшно. Ведь прежде я никогда не читал про гулей. Знал, что они есть в играх, кино, но… Мифологию о превращении в женщин и заманиванию в логово… Об этом я узнал только после того, как мне рассказал Эгон. В шее кольнуло.

В воскресенье с самого утра во мне проснулся небывалый аппетит. Я съел три яйца с беконом, пачку творога, пачку печенья, йогурт и три бутерброда с колбасой. Всё, что я ел, было очень вкусно. Я наслаждался каждым укусом, глотком, послевкусием. Интересно, что, впихнув в себя завтрак, которого в обычные дни мне хватило бы раза на три-четыре, я не сказать, что насытился. Лишь прикрыл дно в необъемной бочке собственного желудка. Тоже самое я испытал и в обед. Отварил пятисотграммовую пачку макарон и за раз съел со свининой. Не удивительно, что при столь увеличенном рационе, я должен был поправиться. Но не за пару же дней?! Я смотрел на себя в зеркало и видел изменения. Стал шире в плечах, руки обросли мышцами и, кажется, даже стали чуть длиннее. Значительно прибавилось силы. Нагруженную мокрыми вещами сушилку я перенес одной рукой.

По легенде в понедельник я уже во второй раз посетил врача, и тот вписал мне справку о выздоровлении. В школу идти во вторник. Последний больничный день я просидел за компьютером и учебниками. Самостоятельно прошел все пропущенные темы по основным предметам и решил пару дополнительных кейсов из интернета. Всё давалось легко и быстро. Я даже подумал о том, чтобы вырваться на несколько тем вперёд, чтобы они не казались незнакомыми на уроках. Увлеченный занятиями, я очнулся часов в восемь вечера и почесал голову. Это всё Я съел?! На полу рядом с рабочим столом лежали тарелки, валялись упаковки, в горки собирались фантики. Я помнил, что пару раз ходил на кухню, но чтобы столько… Я съел целую кастрюлю супа, которую приготовил на несколько дней, ужин, упаковку кукурузных хлопьев без молока, ветку бананов, две пачки орехов, пакет конфет, мороженное, паштет, буханку хлеба, мармеладные леденцы, диетические хлебцы с истекшим сроком годности, творожный сыр и даже усохшие корочки от пиццы, коробка от которой лежала на холодильнике с субботы. Я пошел на кухню и поискал чего бы ещё перекусить, а то?.. Стоп! Что происходит? В шее кольнуло.

… … …

— Ты точно болел? Выглядишь очень даже здоровым, — сказал Борис и потрогал меня за плечо. — Подкачался?

Изменения заметил не только Серов. Одноклассники вдруг стали больше обращать на меня внимание, хотя прежде «ботаник» не сильно их интересовал. Кучинская, с которой я разговаривал за год не больше трех раз, поинтересовалась моей болезнью, а потом спросила про домашку по алгебре. Воронская попросила показать ей справку. Я принёс ей липовую бумажку, а она разболталась и рассказала о том, как три месяца назад лежала с температурой под сорок. Но больше всего меня удивляла Москвина. Маленькая, не выглядящая на свой возраст девочка с милым личиком, узкими плечами и крохотным тельцем постоянно на меня смотрела. Нет, я, конечно, предполагал, что нравлюсь ей. Москвина всегда вела себя чуточку странно, особенно когда мы оставались наедине или сидели рядом на программировании, но в этот день она просто не спускала с меня глаз. Стоило мне в любой момент времени повернуться к ней, и я всегда заставал её врасплох. В такие моменты она вдруг очухивалась и отводила взгляд.

— Привет, — бросила Вишневская, проходя мимо меня.

— Привет, — ответил я и повернулся к Демидовой. — Привет, Маша, как вы домой тогда добрались?

— Привет, — она чуть улыбнулась и пошла к своему классу. — Нормально.

— Послушай, я подумал, может?..

— Тебе вредно много думать, Кононов, — встряла Вишневская и посмотрела на взбирающегося по канату одноклассника. — Маш, иди сюда!

На уроке физкультуры мы занимались всякой фигней. Кто-то кидал мяч в корзину, кто-то сидел на лавках и болтал, девчонки прыгали на скакалках. Так было всегда. Урок физкультуры становился серьёзным мероприятием только в дни, когда школьники бегали полосу. В остальное время — всё как всегда: физруки — себе, школьники — себе. Мы с Серовым ушли в конец зала, где он в мельчайших подробностях рассказал о том, какую щуку словил на выходных:

— Вода тихая. Стемнело, — он медленно провел ладонью, изображая водную гладь. — Отец уже удочки смотал, в машину всё сложил. Я думаю: дай последний раз брошу, — Борис забросил под баскетбольное кольцо воображаемый воблер и принялся сматывать леску. — Кручу себе и тут… Бац! Спиннинг дугой. Чуть из рук не вырвала! Я её раз, — он подсек в воздухе, — Подержал в натяжении, а потом потихоньку к себе. Тащу, а она — ни в какую. Туда-сюда, туда-сюда! Минут пятнадцать я с ней боролся. Дважды под камни уходила. В итоге папе пришлось по пояс в воду войти, но мы её достали. Во! — он показал фотку на телефоне. — А как твои выходные? Было че-нить интересное, или ты, как порядочный больной, в кровати всё время валялся?