Гуло: Первая проверка

— Мидин?! — в один голос переспросили Кристина и Федя. — Не может быть!

— Может. У вас он считается землёй обетованной? Мне таким он и показался во снах. Он звал к себе, сочувствовал, убеждал, что жить среди людей я уже не смогу. Мидин же — древнее прибежище монстров рад принять любого преследуемого, непонятого и отвергнутого. И однажды я решился. Я даже не собирался — проснулся среди ночи, накинул куртку и двинулся в неизвестном направлении. Я не помню сколько времени был в пути. Я не замечал смены дня и ночи, дождя или жары, обходился без еды, питья, сна и, по-моему, прошу прощения за подробности, без справления нужды. Словно, великая сила города из снов отключила все потребности организма, оставив лишь способность к передвижению. Наверное, та же самая сила предоставляла мне попутные машины, чьи водители не требовали денег и не задавали лишних вопросов. Путь мой окончился в какой-то умирающей деревушке всего лишь с тремя жилыми избами, чьи хозяева испуганно смотрели на меня, когда я проходил мимо. Минуя пустые глазницы оконных проёмов брошенных домов, я вышел на окраину кладбища. Вот тут, с начала пути, во мне шелохнулось что-то ещё, кроме желания двигаться. Удивление? Нет, скорее восхищение! Размеры кладбища поражали. Оно казалось бескрайним. В деревушке со всеми её, даже брошенными домами, не смогло бы и за века скопиться подобного количества покойников. А изящные каменные кресты, величественные склепы, изящные надгробия? Они как-то не вязались с предками испуганных обитателей трёх домиков.

Я рвался исследовать хотя бы малую часть кладбища, осмотреть хотя бы несколько могил, пока ещё окончательно не стемнело, а потому смело шагнул в необычно зелёную и сочную траву. Однако, через несколько шагов дали о себе знать последствия пути. Одновременно я почувствовал зверский голод, вселенскую жажду, неимоверную усталость и рухнул на землю.

Очнулся я ночью от чьего-то прикосновения.

Открывать глаза я не спешил — привычка, которая иногда спасает жизнь. Сперва я пришёл в себя, восстановил в памяти произошедшее. Получилась забавная цепочка — я выхожу из дома, оказываюсь на кладбище, отрубаюсь. Время ушедшее на дорогу попросту выпало из памяти или его кто-то убрал. Я приоткрыл веки.

— Проснулся, — послышался рядом хриплый голос, не внушающий особого оптимизма.

— Конечно, проснулся, Воркал, — гораздо более мелодичный и высокий, похожий на женский, — тебе же не позволили сожрать его во сне.

Первый собеседник рыкнул в ответ что-то невразумительное.

— Спокойнее, стражи, — густой баритон либо большого начальника, либо диктора советских времён, — не нам решать судьбу ищущих приюта, отвергнутых людьми. Такова воля основателя Мидина.

Я решил, что дальнейшая имитация полудрёмы вызовет ненужные подозрения у тех, кого назвали стражами и открыл глаза окончательно. Я увидел перед собой пятерых. Они расположились полукругом. Я приподнялся на локте и…

И тут же пожалел, что проснулся. Двое из присутствующих выглядели вполне обычно, а вот их друзья заслуживают особого описания. Конечно же, в первую очередь я посмотрел на женщину. Ни до, ни после я не видел более совершенной красоты. В лунном свете её кожа отливала мрамором. Высокая причёска была убрана причудливым образом, обрамляя лицо волнами ниспадающих локонов. Глаза, о господи, меня до сих пор бросает в дрожь, когда я вспоминаю эти огромные зелёные с позолотой глаза. Их взгляд настолько парализовал меня, что я не сразу обратил внимание на остальное. А обратить стоило. Грудь. Да, Кристина скажет, что мы все пялимся на грудь при встрече. Но поверьте, там было на что пялиться. И дело вовсе не в том, что она была идеальна. Нет. Не знаю зачем, но красавица исколола обе груди длинными спицами, отчего казалось, будто на ней, особого покроя, колючий бюстгальтер. Зрелище незабываемое — завораживающее и отталкивающее одновременно. Мой взгляд скользнул ниже и я едва сдержал крик ужаса. У женщины не было ног! У самой талии начинались и извивались, уходя в траву четыре омерзительных, толстых щупальца.

Я бы назвал сие верхом уродства, если не видел бы её приятелей. Второй из них, судя по всему обладатель баритона, был высоким, статным мужчиной. Он возвышался над другими на целую голову и обладал фигурой античного бога. Фигурой, с которой кто-то целиком содрал кожу! Я чётко различал переплетение мышц и сухожилий, видел сочащуюся по всему телу сукровицу. Однако стражу это, по-моему, не доставляло никакого дискомфорта. По крайней мере я не заметил в лишённых век шариках-глазах ни малейших признаков страдания или боли. Только любопытство.

И наконец третий, которого, судя по всему, звали Воркал и, который, исходя из подслушанного, собирался мной подзакусить. Немудрено. Представьте себе крокодила, коему какой-то шутник приделал лапы кенгуру и научил ходить на них. Добавьте огромную, усеянную острейшими зубами пасть, постоянно гноящиеся глазёнки, и вы поймёте, что Воркал никак не мог исповедовать вегетарианство. Похоже, мне крупно повезло, что рядом находились остальные, подчиняющиеся хотя бы каким-то законам гостеприимства. На данный момент. Дальнейшее развитие событий выглядело весьма расплывчато.

— Кто ты такой?! — пролаял каннибал с мордой аллигатора.

— Путник.

— Путник?! Какого чёрта ты зашёл на нашу территорию, путник? Может ты шпион церковников? Знаешь, как мы поступаем со шпионами?

— Я похож на шпиона? Я просто ищу один город.

— Вы ошиблись, мой друг, — вступил в разговор освежёванный атлет, — поблизости нет никаких городов. Лишь небольшая деревенька, где живут ваши соплеменники.

В кошки-мышки я играть не собирался, а потому заявил прямо:

— Я ищу Мидин.

Мои собеседники попытались изобразить удивление, в чём, по правде говоря, не особо преуспели. А может и не старались вовсе. Они переглянулись и трое монстров отошли в сторону, о чём-то переговариваясь. Двое, внешне не отличающиеся от людей, судя по всему остались моей охраной.

— Ребят, как вы думаете — примут или сожрут? — попытался я завязать разговор.

Лица стражей остались непроницаемыми. Лишь один слегка пожал плечами, а второй, опасливо глянув через плечо произнёс одними губами:

— Мы здесь недавно.

Прекрасненько! Стоило наворачивать километры, сбивать ноги, чтобы стать обедом для аллигатора-переростка или ещё какой твари похуже. И кой чёрт дёрнул меня переться в этот проклятый Мидин?! Лучше уж обратно в психушку! Там хоть… Проклятие, тут я вспомнил, что за всё это время не выкурил ни одной сигареты. Голод, жажда, страх перед будущим отступили на второй план. Я начинал сердиться, а следовательно утрачивал всякое чувство опасности. Пускай жрут (может, подавятся), но прежде сигарету. И никаких разговоров! Иначе я сам кого хочешь сожру.

— Эй, конспираторы! — обратился я к троице. — Покурить кто-нибудь даст?

Стражи повернулись в мою сторону. Воркал злобно зарычал. Впрочем плевать я на него хотел. Раз пока не разделывают, переговариваются, возможно я им зачем-то нужен. Хотя, чёрт их знает, может они там приправы обсуждают или каким блюдом меня в меню поставить. От подобных уродов чего угодно можно ждать.

Троица между тем перекинулась парой слов и ко мне направилась женщина. Я невольно вздрогнул, наблюдая как ловко она перебирает щупальцами и оказывается всё ближе. В чём-то её с позволения походка была изящной — она словно плыла в густой траве, но при воспоминании о том, что эта трава скрывает, становилось не по себе.

— Меня зовут Ганша, путник, — она приблизилась почти вплотную, и я если не увидел, то очень живо представил, как сейчас в траве, вокруг моих ног извиваются необычные конечности красотки.

Она протянула руку. И тут я совершил невозможное — заставил себя коснуться губами пальцев красавицы. Они были холодны как лёд. Женщина улыбнулась и на миг я забыл об ужасе копошащемся у моих ног. Она ловко достала из-за спины изящный колчан — единственную свою деталь одежды — и вынула оттуда золотой, по виду, портсигар.