Гусары, молчать!. Тетралогия
Шрифт:
– Можно я тебя кое о чем попрошу? – за полчаса до боя подошла ко мне Софья.
– Валяй, – согласился я.
– Только не по лицу, пожалуйста. И постарайся не спалить мне волосы, иначе я потом оторву тебе всё, до чего дотянусь, – не совсем понял, просьба это была или безапелляционное требование, но она даже не выслушала мой ответ, отправившись на разминку.
«Тут и думать нечего, не по лицу, так не по лицу. Эх, сказала бы – не на лицо, так хоть посмеялся бы…», отстранённо подумал я, заглядывая в свой резерв.
Немного переоценил свои силы, точно не получится выйти на арену с полным показателем энергии, около четверти
Не буду ныть, что нам слишком мало времени на отдых дали, все в равных условиях. Как раз дополнительная проверка того, насколько мы способны экономить силы, настраиваясь на следующий бой.
Я, как показала практика, фактически провалил этот тест. Ну, ничего страшного, прорвёмся, надеюсь. Главное – сохранить роскошную шевелюру Софьи. В противном случае мне лучше никогда больше с ней не встречаться, реально самое дорогое оторвёт, за ней не заржавеет.
«Первокурсникам – пять минут до старта 1/32 финала!», оповестили нас, едва закончился предпоследний раунд, где выяснили, кто из четвертого курса проходит дальше.
– Уже почти стемнело, – пробубнил, поглядывая на небо.
Долго всё это проходит, а освещения на арене практически нет, будем в полумраке сражаться. Понятно, почему бои первашей поставили в самом конце, дали нам побольше времени на восстановление, но темнота уже начинает потихоньку сгущаться.
Это тоже вносит свои коррективы. Активирую «Пламенное прикосновение» – не смогу ничего разглядеть дальше, чем за пару метров. Пламя будет слепить глаза, а темнеет с каждой минутой всё сильнее и сильнее.
Софья же будет закидывать меня способностями, не умеет она свое тело в огонь превращать. То есть я ещё и идеальной мишенью стану, подсветив самого себя. Не вариант.
«Блин, опять через иллюзии сражаться?»
Не знаю, почему, но мне искренне не хочется окутывать себя в броню и сидеть под ней, пока у девушки не закончится энергия в попытках достать до меня. «Пламенное прикосновение», как выясняется, тоже не лучший вариант.
Вот у меня и остаётся всего один выход – иллюзии. Каким только образом они смогут мне помочь? Надо решаться быстрее, не так уж и много у меня заготовок, если их ещё и менять потребуется, то могу не успеть.
«Так, можно накинуть на себя ускорение и подвесить заклинание иллюзии, дожидаясь первой атаки Софьи. Она атакует, я ухожу в сторону и тут же активирую способность. На моем месте появляется моя копия, девушка немного ослеплена огненной вспышкой, после чего я подбегаю к ней сзади…»
Стоп, этот вариант мне не нравится. Я же дурной на всю голову, никогда в жизни не остановлюсь, не сделав какую-нибудь гадость. По заднице шлёпну, например, или приобниму, схватившись за её грудь. Замечательно это будет выглядеть, наверное, для сторонних зрителей.
Ни в коем случае, короче, такого делать нельзя. Авторитет Софьи не должен пострадать так же, как это произошло с Любомиром.
Этого, кстати, вообще из лагеря увезли куда-то. Никита откуда-то умудрился информацию добыть. Ему сказали, что очень сильные повреждения, местные маги, мол, стабилизировали, но окончательно излечить не смогли, пришлось тушку аристократа грузить в вертолет и в ближайший крупный город лететь, иначе помереть мог.
Ладно… Это что у меня получается, я и иллюзии не могу использовать? Софью не запугать, она отлично знает, какие способности я знаю, а какие – нет. Тьфу, чёрт побери, ну и в болото
тогда, не буду какие-то грандиозные планы строить. Как пойдёт, так пойдет. Главное – не по лицу…«Минута до начала боёв! Первокурсникам – спуститься на арены!»
– Запрещённого ничего нет? – о, это всё тот же охранник, который проверял меня перед первым боем. Странно, вроде и арена другая, каким образом он тут оказался?
– Нет, я пустой, – было бы настроение – можно было бы пошутить или пообщаться, но и этого у меня нет. И так с Любомиром выложился, а тут вновь придётся биться.
Охранник всё равно проверил меня, после чего разрешил спуститься вниз. Ну и какой смысл в его вопросах, в таком случае? Это я мог пошутить, что бомбу проношу, что он делать бы начал?
«Мля, фантазия, ты не в ту сторону работаешь!», остановил я тот бред, что транслировался мне в голову. Едва получилось прекратить думать о том, какие отверстия мне просвечивали бы, чтобы удостовериться, что бомбы нет.
Софья спустилась куда раньше меня. Занятно, что она максимально расслаблена. Никакой максимальной концентрации, словно на прогулку вышла. Может и забыла, для чего мы здесь, едва меня заметив? Полумрак, полная тишина, поскольку через защитный купол не пробивается ни звука. Эдак сейчас разденется и приставать начнёт…
– Начали сражение! – прозвучал гонг, но мы как стояли, так и продолжаем стоять, ничего не предпринимая.
Только я подумал о том, что можно что-нибудь забавное ляпнуть, как вспомнил о словах охранника. Не хочу, чтобы мои шутеечки разнеслись по всей России, лучше промолчу.
Софья тоже молчит и смотрит на меня.
«Млять, мы так долго стоять можем», нахмурился я, делая шаг в её сторону.
Она стоит.
Делаю ещё шаг.
Стоит.
«Ай, ну и фиг с ним», забил на все предосторожности и подошёл вплотную, слегка обнимая девушку.
Она потянулась ко мне, я ответил на её поцелуй, ощущая, как она поднимает вверх правую руку. Сдаётся, значит.
– Будешь должен отработать, – шепчет она мне на ухо, когда мы вместе покидаем арену.
«Отработаю, что уж там…», мысленно усмехаюсь я. Стоило столько времени париться, переживая из-за этого боя? Нет бы сразу мне сказать, что сдаться планирует, только нервы себе портить, пытаясь понять, как бы с ней поосторожнее обойтись…
Где-то в лагере
– Требую, чтобы его немедленно судили за подобное! – невысокий мужчина лет сорока с безумно писклявым голосом сидел напротив пятерки руководителей самых продвинутых и известных военных училищ в стране.
– За то, что он победил, да, вашего сына во время тренировочного боя? – спросил полковник Кутузов с явной насмешкой в голосе.
– Да как вы смеете?! Он опозорил не только нашего мальчика, но и нас! – теперь вступила в дело высокая и дородная женщина. Вот уж у кого столь мощный бас, так это у неё.
«Нашли же друг друга», подумал начальник Суворовского училища, пытаясь сдержать наползающую на лицо ухмылку.
– Мы уже пошли к вам навстречу, когда вы попросили перевода сына в другое место. Не вижу причин для того, чтобы удовлетворить эту просьбу, – ответил шестой член комиссии, который расположился слегка в стороне от всех, показывая, якобы, что он – третья сторона, которая ни в чём не заинтересована. До этого момента он не отсвечивал и не говорил вообще ничего, просто вслушиваясь в содержание этого скандала.