Гусиная звезда

Белкин, пытаясь не блевануть от кульбитов, которые выделывал вертолёт, опустил на глаза очки от шлема, и таким образом принялся просматривать картинку, полученную с беспилотника. Видео изрядно рябило и было искажено из-за обработки, но при некоторой практике, можно смотреть точно также, как и при дневной съёмке. Лагерь представлял из себя четыре жилблока, притащенные тягачами по снегу и поставленные крестом; в центре высилась куча барахла, рядом стояли два гусеничных вездехода. Включив увеличение картинки, сержант как следует выругался, потому как отчётливо увидел открытые двери жилблоков. Ясен пень, что без крайне веской причины никто не будет оставлять двери открытыми, когда на улице мороз под тридцатник.

– Видал?
– спросил он у Ракова.

– Видал, - хмуро кивнул тот, - Хрень какая-то...

– Главное, не вижу света и людей, - заметил Белкин, - Восьмой! Скажи москитным, чтоб обследовали район вокруг.

– Нахрена?

– Похоже, в лагере никого нету. Надо начинать искать сразу, иначе потеряем время.

– Понял, - согласился пилот, - Но у него горючки маловато, много не налетает.

Беспилотник начал обследовать местность вокруг лагеря - вот следы гусениц, буровые установки... и нишиша более того. Так, решать задачи по мере поступления, сказал себе Белкин, и перестал ломать голову до поступления новых данных. Тем не менее, мысли лезли даже через дикую болтанку, точнее, она их подогревала. Если бы Лига не запретила ввоз на планету всего на свете, не пришлось бы рисковать жизнями, продираясь через вьюги на старинных вертолётах. Это ещё при том, что производственники прыгнули выше головы, наладив выпуск хотя бы такой техники. Некоторые реально не верили, что Ми-8 разработан в двадцатом веке! Но факт налицо, летает до сих пор. Иначе пёрлись бы сейчас на лыжах или собачьих упряжках.

– Садимся?
– прервал раздумья вопрос в шлеме.

– Да. Только не вздумай садиться прямо туда, - уточнил сержант, - Хрен ещё знает, что там случилось. Садимся за сопкой.

Белкин выглянул в окно, пользуясь тепловизором шлема, и убедился, что погода более-менее устаканилась. Ветер всё ещё раскачивал машину, но по крайней мере, можно рассчитывать на безопасную посадку. Внизу проплывали однообразные холмы, засыпаные толстым слоем снега. Здесь он вроде бы таял летом, но один шиш, большую часть времени землю сковывало холодом. Вертушка, задрав нос, плавно сбросила скорость, и потихоньку опустилась на поверхность, поднимая целую тучу снега. Опытные пилоты не бросали машину куда попало, потому как знали, что наст может быть не столь надёжным, как кажется. Вертолёт буквально пробовал поверхность колёсами, и только если она оказывалась прочной, садился.

– На земле, - последовал доклад по форме.

– Нихрена подобного, Шан-Мрык не хочешь?
– неизбежно прозвучала "шутка" с астрономической длиной бороды.

– Короче, я за дровами, остальным разойтись, - сказал Белкин, навьючиваясь рюкзаком, - Мы с Олегом на разведку, остальным - отойти от вертушки, осмотреть местность, проверить наличие всех поражающих факторов.

– Есть, - ответствовали солдаты без особого энтузиазма.

Поражающих факторов - дофига, так что, проверять придётся долго. Радиация, бактериология, химия, волновые воздействия... для начала. Белкин и Раков, привычными движениями приведя в боеготовность складные лыжи, в темпе потащились через сопку - благо, пологая. Забравшись наверх, по склону уже скатывались гораздо быстрее, так что, потратили не больше десяти минут. Бытовки лагеря маячили всё ближе, и сержант то и дело останавливался, осматривая их в оптику, но ничего нового не увидел. Раков на всякий случай держал наготове автомат, хотя все понимали, что на открытом снежном поле они как мишени. Главное, стрелять тут некому. Наверное, невовремя подумал Белкин.

На этот раз он не ошибся, ни стрелять, ни что-либо ещё делать тут было решительно некому. В лагере не нашлось никого, только в открытые двери модулей ветер наносил снег, и он же хоронил всякие следы произошедшего. Действуя осторожно, но быстро, солдаты осмотрели все четыре бытовки - пусто. Белкин практически обрадовался тому, что внутри обнаружились следы погрома, иначе это всё выглядело бы совсем подозрительно. Распотрошённые ящики намекали... осталось только понять, на что именно.

– Как у вас, пехота?

– Никого не нашли, - ответил сержант, - Пока оставайтесь на месте, тут делать нечего.

– Как не нашли?
– не одуплился пилот.

– Это как нашли, только наоборот!
– разъяснил Белкин.

– Сука такая, следам писец, - покачал головой Раков, пиная сапогом свежий снег.

– Да ты на дуб рухнул, чтоли?

Тот слегка пораскинул мыслями и кивнув, полез за инфракрасным фонариком. Вкупе с визором шлема достаточно мощный источник мог просвечивать неплотные среды - как раз снег, например. Таким образом, под ровным белым покрывалом сразу становились видны отпечатки следов. Как и опасался Белкин, следов вокруг бытовок было столько, что ничего не разберёшь. Недолго думая, он двинул вокруг территории, намереваясь отыскать следы, ведущие куда-либо в сторону. "Фигово" - настойчиво сообщала голова. В геологоразведочной партии дюжина рыл, причём, натурально рыл - доходягам там делать нечего. Итого, внезапное нападение животных отпадает. Взрыв или пожар, уничтоживший передатчик - тоже. Судя по беглому осмотру, радиостанция вообще осталась на месте и в полном здравии. Так какого?...

– Какого?!
– крякнул Раков, водя фонариком по глади снега.

Обширная тропа из следов уходила в сторону побережья. Солдаты переглянулись и пожали плечами.

– Восьмой!
– не стал ждать Белкин, - Обнаружил следы в сторону моря!

– Тя понял...
– офигел "восьмой", - Сейчас прошмонаем там.

– Ты вот ещё на это посмотри, - сказал Раков.

Сержант посмотрел и слегка поёжился. Часть следов оказалась весьма странной, непохожей на обычные подошвы обуви. Собственно, следов от сапог там оказалось куда меньше, чем этих. Белкин ещё раз осмотрел горизонт в оптику, но увидел ещё один шиш. Сверху, невидимый среди низких облаков, прошёл беспилотник, словно стальной шар по столу прокатился. Белкин вызвал взвод и выслушал вполне ожидаемое, а именно, что всё чисто, никаких поражающих факторов не обнаружено. Пока пехота чесала тыковку, пытаясь придумать хотя бы версию, снова проклюнулась "вертушка".

– Там это...
– нерешительно произнёс пилот, - Плавсредство.

– Лиговские?
– рыкнул Белкин.

– Не похоже... Сейчас сброшу картинку.

Дёргаясь, камера постепенно приблизила точку на поверхности моря. Сержант несколько секунд не мог понять, что это такое вообще, потому как это было парусное судно. Не то чтобы фрегат с кучей мачт, а просто большая длинная лодка с косым парусом. Даже при фиговом качестве изображения было заметно, как сильный ветер треплет парус, а судёнышко козлит на волнах. Произнеся ряд междометий, Белкин не поленился проверить показания медицинской системы, которая контролировала, чтобы боец находился в твезвом уме. Индикаторы показывали "чисто", значит, скорее всего, глюки отменяются. Тем более, коллективные.

– Чё за черти?
– задал животрепещущий вопрос Раков, - Колонисты?

– Развлекаются таким сплавом?
– хмыкнул Белкин, - Там волнение баллов пять, вода ледяная. Представляешь себе этих, чтобы они таким занимались?

– Исключено, - согласился солдат, - Кто тогда? И чё делать будем?

– Сухары сушить, гааа... Восьмой, подбирай нас!

– А остальных?

– Остальных пока не надо, легче пойдёт.

– Чего задумал?

– В любой непонятной ситуации - стреляй маяком, - процитировал инструкции Белкин.

Знающим это всё объясняло, так что вопросов не последовало. Вертушка, поднявшись из-за сопки, притёрлась к земле рядом с лагерем, забрав двоих, и пошла в сторону от берега, набирая высоту. Преследовать плавсредство без особых указаний нельзя, потому как оно и так уже ушло за границу. Кроме того, единственное, что сейчас можно было сделать с лодкой - пустить на дно НУРСами, блоки коих исправно висели на бортах вертолёта. Ни высадиться, ни прицепить тросом не выйдет, болтанка из-за порывистого ветра делает такие попытки крайне чреватыми. А вот засандалить в лодку пулей-маяком, чтобы она оставалась в поле зрения - самое то. По крайней мере, обращаться с винтовкой тут умели, и в наличии она имелась. Вертолёт даже не пересекал координат границы, просто повернулся к цели боком, и из приоткрытой двери высунулся длиннющий ствол.

Предварительно Белкин изъял из ящика маяк, проверил его на годность, и загнал в затвор. В дверь тут же начало лопатить зарядами снега, так что, действовать следовало как можно быстрее. В оптике ловим цель, приближаем... Стабилизатор, кое-как справляясь, удерживал наведение, ведь вертолёт отнюдь не шёл ровно. Когда стрелок нажал на спуск, выстрела не последовало, только автоматика наведения отметила точку на картинке. И точка благополучно ухнула в воду. Лишь с пятой попытки Белкин посадил метку на корпус лодки, и тогда уже активировал спусковой механизм. Теперь оставалось помотылять прицел рядом с нужной точкой, и автоматика сама ловила те микросекунды, когда ось ствола упиралась в метку. Достаточно тупо, чтобы оказаться доступным любому пехотинцу - иначе попасть с вертолёта в лодку не представлялось бы никакой возможности. Отдачей крупнокалиберной винтовки сержанта запихнуло к другой стене салона, и дверь тут же закрыли. "Вертушка" развернулась к суше, подбирать взвод.