Гусман де Альфараче. Часть первая
Шрифт:
Там прожил я некоторое время, чтобы сбить с толку сыщиков и жандармов, так как не сомневался, что меня разыскивают. Когда следы были заметены, я решил, что могу без опасений покинуть свое убежище и отправиться дальше. Так я и сделал, увязав мое сокровище в лоскутья от подкладки кафтана. Из одежды на мне оставались лишь старые полотняные штаны, кафтан да рубашка — одни лохмотья, но все чистое, стирать свои пожитки я не ленился. Словом, я щеголял почти в одном белье, хоть пляши танец с мечами, как толедские садоводы [149] .
149
…как
Выбрав две хворостины поровней, я привязал к одной свой драгоценный груз и вскинул ее на плечо, а другая служила мне посохом. Жить на манер кролика в клетке мне уже надоело, к тому же я боялся попасться на глаза сторожу или местным крестьянам, которые, заметив, что я обосновался в лесу, могли заподозрить неладное. Шел я только по ночам, стараясь держаться подальше от большой дороги и выбирая боковые тропки, пока однажды утром не добрался до рощи, именуемой Асукейка и находящейся в двух лигах от города Толедо.
Здесь, в тени айвовых деревьев, я приготовился провести день. Гляжу, подходит паренек ростом с меня, — должно быть, сын какого-то горожанина, как и я беспечно покинувший отчий дом, чтобы свет повидать. Он нес узелок с пожитками, но по всему было заметно, что этому выросшему в довольстве юному искателю приключений, у которого молоко на губах не обсохло, невмоготу тащить свой груз; он еле ноги передвигал. Однако возвращаться к родителям ему, видать, не хотелось, и он прятался, чтобы его не разыскали.
Он тоже ночью шел по дорогам, а днем скрывался в зарослях. С самой нашей встречи и до сумерек, когда мы расстались, этот парень носа не высунул из нашего логова. Вечером, собравшись в путь, он поднял свой узел и тут же бросил его наземь со словами: «Будь проклят, до чего ты мне надоел!»
Перед этим мы с ним успели познакомиться и рассказали друг другу о своем происхождении и странствиях. Парень заведомо врал, но и я не говорил правды, не оставаясь перед ним в долгу. Из его признаний достоверным было лишь то, что у него нет денег.
Случай был подходящий. Видя, как этот юнец огорчается, что ноша его тяжела, а кошелек легок, я догадался, что в узле у него платье. Спрашиваю, что там такое тяжелое? Он отвечает:
— Да разная одежда.
Только этого мне и надо было.
— Благородный кабальеро, — сказал я пареньку, — могу дать вам добрый совет, если соизволите его выслушать.
Он ответил, что готов послушать и за хороший совет будет премного благодарен. Тогда я сказал:
— Зачем вам таскаться с ненужными вещами? Отделайтесь от них и приобретите то, что теперь вам более необходимо. Вы говорите, что у вас там какая-то одежда. Вот и продайте ее — деньги легче нести, и от них вам будет больше пользы.
Парень был родом из Толедо, а тамошние жители народ смышленый.
— Резоны ваши справедливы, — осторожно возразил он, — и я вполне согласен с ними; только сейчас они не к месту, а совет без дела — что душа без тела, Я готов продать свой скарб, но что с того, если некому его купить? У меня есть причина избегать населенных мест, а потому я не могу ни сменять эти вещи, ни продать — никто здесь меня не знает и ничего не купит.
Тогда я спросил, что у него за вещи. Он сказал:
— Кое-какое барахлишко на смену.
Я осведомился, какого цвета и не очень ли поношенное. Он ответил, что все сшито из полушерсти и почти новое. Обрадовавшись, я предложил заплатить наличными, если платье придется мне впору. Парень с недоумением на меня уставился — ведь за все, что было на мне надето, не дали бы унции шафрана или тминного зернышка, а тут я берусь купить все его пожитки.
Я подумал, что он принимает меня за воришку, который собирается его надуть. И, словно моя мысль передалась ему, он долго колебался и
отказывался показать свой товар; вид мой не внушал ему доверия и не сулил ничего хорошего.Вот так мы судим о человеке! По одежде встречают, и, пока ума не узнают, только платье придает цену; а оно чаще всего обманчиво, и под худым плащом можно встретить хорошего человека.
Я вмиг догадался о его мыслях, точно в душу ему глядел, и, чтобы направить их на должный путь, сказал:
— Знайте, благородный юноша, что я такой же порядочный человек, как вы, и родители мои не хуже ваших. До сих пор я не хотел открывать вам, кто я, но теперь сделаю это, дабы рассеять ваши опасения. Родом я из Бургоса и ушел оттуда в приличной одежде, как и вы. Но в пути я поступил так, как советую вам: продал платье, когда оно не было мне надобно, а теперь, когда понадобилось, я не прочь обзавестись кое-чем на вырученные деньги и на те, что прихватил из дому. Хоть рвань на плечах, зато я при деньгах, на хлеб имею и идти легче, — на суму бедняка никто не польстится, он спокойно проходит по безлюдным местам, не боится ни грабителей, ни разбойников. Если вам угодно, продайте мне то, в чем сами теперь не нуждаетесь. И не думайте, будто я не могу заплатить, — деньги у меня есть. Я уже недалеко от Толедо, куда держу путь; мне хотелось бы скинуть с себя эту ветошь и войти в город прилично одетым.
Паренек развязал свой узел и вытащил ферреруэло [150] , штаны, куртку с откидными рукавами, две рубашки и пару шелковых чулок — все было точно на меня. Сторговались мы на сотне реалов. Больше эти вещи не стоили, — они, правда, были не поношенные, но из грубого сукна.
Немного приоткрыв мой сверток, я принялся извлекать оттуда медяки. При виде мелких монет парень скривился от досады: ему-то хотелось избавиться от груза, а тут его опять нагружают. Но он утешился мыслью, что ноша все же будет легче прежней и при любых обстоятельствах полезней. На том мы распрощались: он отправился искать удачи, а я в тот же вечер, хоть и поздно, вошел в Толедо.
150
Ферреруэло — короткий плащ без капюшона.
ГЛАВА VIII
о том, как Гусман де Альфараче, одевшись щеголем, затеял в Толедо любовные шашни с двумя дамами. Он рассказывает о своих встречах с этими дамами и об их проделках, а также о том, что случилось с ним в Малагоне [151]
В народе говорят: мартышку хоть в шелк нарядить, а все ей мартышкою быть. Истина сия неоспорима и не знает исключений. Можешь сменить свою бедную одежду на самую роскошную, но богатым облачением никого не обманешь, лишь себя разоблачишь перед всем миром. Сегодня на брюхе шелк, завтра в брюхе щелк. Кто в поте лица не трудится, тот непременно в грязь скатится, как ты увидишь дальше.
151
Малагон — город в провинции Сьюдад-Реаль.
Утром я перво-наперво обзавелся кафтаном, башмаками и шляпой. Плащ снес к портному и попросил заменить подкладку воротника шелком другого цвета. К куртке велел пришить новые пуговицы и вместо суконных откидных рукавов поставить другие, из добротного шелка. За небольшие деньги все стало неузнаваемым, и теперь я уже не боялся, что за грехи мои или по злосчастью могу угодить в западню и поплатиться за прошлое и за настоящее; ведь разыскивая того паренька и заметив на мне его платье, меня, чего доброго, могли обвинить в убийстве с целью грабежа и потребовать к ответу.