Гувернантка для чудовища

«Чаминг» на несколько мгновений завис, потом понял, что я использовала его же тактику – сбить с толку – и заулыбался.

– Зачет. Отбила подачу. Но про разбитое сердце я все равно в точку попал. Не ездят с такими лицами барышни, у которых все в порядке. Кстати, помогу до такси чемоданы дотащить. Мы в одном городе живем. Я увидел на твоем билете. Нужно будет организовать мероприятие – звони.

Он протянул простенькую визитку. «Казарин Артур. Event-менеджер. Организация торжеств под ключ»

– И да. Попутчикам скидка. Только сильно не затягивай, а то у меня знаешь, столько дорожных знакомых бывает, что забуду, как зовут ту самую, которая мне приглянулась.

Факт, что он начал ко мне приставать уже принял какую-то другую окраску. Может, он не ловелас, а просто человек, у которого знакомиться с новыми людьми – уже в крови? Нога волки кормят, а его контакты?

 И, словно подтверждая мои мысли, он продолжил.

– Я не только с торжеством могу помочь. У меня уйма связей в любой сфере. Нужна работа, подработка, заказ, снять квартиру, сдать квартиру – обращайся, Лена.

– Я Яна, – машинально поправила я и поняла, что попалась -таки.

– Ну вот и познакомились. Давай свой телефон, а то я подозреваю, что ты просто постесняешься просить помощи. Ты ж такая…, – он повертел пальцами в воздухе, подбирая слово, – особенная!

Здравый смысл подсказывал, что обмен контактами – это не преступление, и, вероятно, это может пригодиться.

– Могу быть репетитором русского и французского. Заносите в базу.

Странное дело… Как только Артур перестал меня рассматривать в качестве сексуального объекта, он стал гораздо приятней. Не стоит категорично отказываться от помощи – вдруг припечет так, что не будешь знать, куда бежать. Вот с Русланом думала, что ничто нас не сможет разлучить, а Судьба просто посмеялась…

Я чуть опять не уронила слезу, но под пристальным взглядом Артура, попыталась собраться. Дотерплю до дома и там уже дам волю своим эмоциям.

Артур помог с вещами, усадил меня в такси и напутствовал:

– Выше нос, Яна-Несмеяна!

Опять сердце сжалось. Интересно, сколько длиться будет эта боль? От каждой ассоциации, от каждого воспоминания, от каждого «нашего» слова, повторенного чужими устами…

Дом, милый дом…

Но и здесь мне сразу не удалось лечь на диван и предаться горю. Пол, мебель, покрытые толстым слоем пыли, взывали к моей совести, и мне пришлось, не разбирая вещей, взяться за веник и швабру…

Да и зализывать раны приятней в чистоте. Горячий ком подступил к горлу. Это ж я собиралась стать идеальной женой… Научилась варить кофе по лучшим рецептам, готовить кое-что. Приняла важность систематической уборки. И кому это все надо?

Устранив пылевые «ковры», я, наконец, сделала то, о чем мечтала – свернулась калачиком и накрылась, чуть ли не с головой, уютным пледом.

Все! Телефон выключен. Никакой соли и спичек никому не дам. Я в коконе одиночества. Одиночество… Одиночество…Мысль, бьющая по нервам, принесла, наконец, облегчение. Я утонула в целебном сне.

И проснулась, если не с желанием жить, то с убеждением, что нужно вставать и что-то делать. Руслан, такой целеустремленный и знающий чего хочет, пришел бы в ужас при виде меня, ленивой камбалой распластавшейся на диване. В конце концов, бабушка, сколько я себя помню, была всегда одна. И счастлива. Счастье – оно у всех разное. Найду и я свое.

Я разместила в интернете объявления «Репетитор. Русский и французский язык». Потом подумала и приписала: «Недорого».

«Quoi de neuf?» и «Enchant'e(e)» в российской глубинке пользовались спросом очень мало. Не сравнить с настоятельной необходимостью готовиться к ОГЭ и ЕГЭ по русскому.

Худо-бедно, но ученики набрались, и голодная смерть мне уже не угрожала. Вторая половина дня у меня была занята, а вот первая, пока дети были в школе и не могли приходить на занятия, сводила меня с ума.

Я старалась не вспоминать о потерянном счастье, но свободное время, словно невидимый монстр, поглощало мою энергию.

Очевидно, я нарушила какие-то неписанные правила Вселенной, слишком много думала о том, какая я несчастная, как она решила преподнести мне очередной урок.

Безбоязненно распахнув дверь, ожидая увидеть очередного ученика, я остолбенела.

– Гражданка Селиверстова? – с утрированной строгостью спросил полицейский, нарисовавшийся на пороге.

Я хоть и не совершила ничего противоправного, но поджилки затряслись. Сразу вспомнилось «От сумы и от тюрьмы не зарекаются»

Пересохшими с перепугу губами я еле выдавила:

– Да. Я.

И для убедительности кивнула.

– Младший лейтенант Суровцев, ваш участковый, – отчеканил незваный гость, который, как известно, хуже кого…– Поступил сигнал, что вы занимаетесь незаконной предпринимательской деятельностью и соответственно совершаете налоговое преступление. Информирую вас о последствиях. Вы можете быть привлечены к уголовной ответственности в соответствии со ст. 171 УК РФ, предусматривающей лишение свободы на срок до 5 лет.

– Но я же не швейный цех с таджиками содержу, – в голове не укладывалось, что олигархи миллиарды скрывают от налогов, а я едва на жизнь зарабатываю, и им ничего, а мне тюрьмой угрожают.

– Закон для всех одинаков, гражданка Селиверстова. Открывайте ИП, платите налоги и спите спокойно.

«Спите спокойно, товарищ дорогой», – сарказм как антидот убийственной информации. Ну да, ну да! Я хоть и не экономист, но наслышана об ИП немало. Сначала открой – заплати, а когда поймешь, что не тянешь – фиг закроешь. А у меня летом точно дохода не будет. Да и сейчас, в каникулы, родители извинялись и просили перенести занятия – они уезжают/ ребенку отдохнуть нужно/или просто «Петя на каникулах ходить не будет».

Значит, пора как-то социализироваться. То, что я осела дома, из депрессии меня не вытащило. Я безумно тосковала по Руслану, но уже начала смиряться – он не перезвонил, не нашел. Обиделся? Он мог. Или «не очень-то нужно было?» Ответ на этот вопрос я не узнаю никогда.

А пока нужно что-то решать с нормальной работой. Чтобы, как все, подскакивать по будильнику, глотать кофе с бутером, мчаться сломя голову в свой офис или в школу. Жаловаться, что устала и ничего не успеваю, что маленькая зарплата и начальство закручивает гайки. Ждать с нетерпением выходных, отпуска. В общем быть, как все, а не вот то все, что я себе намечтала.

Надо жить. Просто жить. Копить на новую мебель, смотреть слезливые сериалы и завести себе кота или собачку. И от этих мыслей стало так тошно, что я, ни в чем себе не отказывая, разрыдалась.

Прошло уже много месяцев, а боль расставания так и не исчезла. На время занятий с учениками она коварно утихала, и я, общаясь детьми, даже улыбалась, чувствуя удовлетворение. Но как только оставалась одна, начинался День сурка.

Я жила затворницей. Институтскую дружбу не спешила восстанавливать – расспросы были бы неизбежны. А я не готова.