Гвалактика белая. И только вера. Книга 12

– Прошли по явке восьмидесятипроцентную отметку, - понимающе посмотрел он на меня. – Это – наши звезды. И мы будем их защищать.

– Патриотично, - хмыкнула я, тут же поправившись: - А если с конкретикой?

– С конкретикой то же самое, что и без нее - такого единодушия я не помню, - его взгляд уперся в ленты на моем кителе. – Несколько женщин, попавших в выбраковку, потребовали от кангора организовать для них ускоренные курсы по управлению внеатмосферными катерами. Час назад их было меньше десяти, сейчас – более трехсот.

Правда о реальном положении дел…

– Спасибо, - вместо ответа кивнула я.

Дакири тоже предпочел обойтись без комментариев. Сел в мое кресло…

Кроме функционала «центра» координационный узел «Стахши» «держал» шесть посадочных столов. Три на тяжелый транспорт, столько же – на мелочевку. Задействовали и их, «ускоряя» выбраковку.

Мы не успевали… Ни в установленные Аршаном сроки - в предощущения, которые все четче и яростнее твердили, что опасность ближе, чем кажется.

– Госпожа лидер-капитан… - далеко отойти я не успела.

– Горит или…? – подняла взгляд на младшего офицера связи. Тоже из скайлов. Мальчик на побегушках…

Я – язвила, но того факта, что эрари по-полной использовал всех, кто по собственной неосторожности попадал ему под руку, это не отменяло.

Проблема была не в БиСи, без труда обрабатывавшего огромные массивы данных, которые мы на него гнали, а в пропускной способности наших сетей.

– Госпожа лидер-капитан! – окликнула меня стремительно вошедшая в зал Литайя.

Офицер понимающе кивнул – не ему спорить с Верховной,направился к сменившему меня дакири.

– Я могу чем-то помочь? – свернула я к ней. Через внутренний контур защиты жрица не прошла, предпочтя остаться у двери.

На ее лице на миг отразилось сомнение, но ответила Литайя твердо:

– Да! Нам нужно поговорить.

– Прошу, - продемонстрировала я приглашающий жест, указав на небольшую, оборудованную на скорую руку, комнату отдыха.

– Мы не могли бы пройтись? – ее взгляд не был спокойным, но для соответствующих выводов недостаточно. То, что последние двое суток тянула на себе эта женщина, иначе, как подвигом, не называлось.

– С удовольствием, - пусть и натужно, но улыбнулась я.

Хотелось не просто движения, хотелось идти, идти, идти… обманывая саму себя.

Забыв об иллюзорности мира, данные с диагноста которого уже давно зашкаливали на красном.

О надежде в глазах женщин.

О мужчинах, познавших, что такое недоверие.

О каждом из них, выбравших из двух слов на дисплее своего комма то, за которым был страшный путь в никуда…

Гул защитный полей. Жесткий ритм прорывавшихся сквозь него команд. Сумрак, оставлявший один на один с рабочим терминалом…

Это было там. Здесь властвовал вечер. Теплый, мягкий, похожий на иллюзию, из которой так не хотелось вырываться.

– У Кьесы есть дочь, - остановилась Литайя, когда мы, молча, дошли до угла здания. Дальше – небольшая парковая зона и защитный периметр, стойки которого едва проглядывали за густым, с серебристым отливом, кустарником.
– Ей нет и трех…

– И в чем проблема? – не сделала и я следующего шага.

Жрица поежилась – не от легкой прохлады, которую принес порыв ветра, от того, что тревожило:

– Уже сейчас понятно, что у девочки сильный дар. Выбраковку она не пройдет.

– И в чем проблема? – повторила я свой вопрос.

Еще один список, который увеличивался с каждой погрузкой. БиСи и Тимка, насколько могли, его уменьшали. Первый, отсканировав ментально-генетическую карту, подбирал индивидуальную программу, второй ее реализовывал, разрывая связи с гравитационными вибрациями планеты.

Не сказать, что совсем безболезненно, но…

Мне хватило воспоминаний о Кими, чтобы свалить эту процедуру на скайлов.

– Ее мать – отступница, - Литайя спокойно приняла мой взгляд. – При других обстоятельствах мы нашли бы, кто взял за нее ответственность, но теперь…

– Что ты предлагаешь?! – резче, чем стоило, спросила я.

И ведь понимала…

Одного понимания в этой ситуации было мало.

– Если ее заберет кто-нибудь из ваших… - Литайю моя жесткость совершенно не смутила.

Я – усмехнулась. Не без горечи… Вариант, конечно, неплохой, но это без той самой конкретики, которую я не так давно требовала у дакири.

Через двадцать два часа группа должна будет покинуть систему… От одной волокиты согласований и разрешающих виз можно озвереть, а ведь нужно еще определиться с кандидатурой, чтобы и парня не подставить под будущие проблемы, и девчонке судьбу не сломать больше, чем это уже произошло.

– И давно это пришло тебе в голову? – без энтузиазма посмотрела я на Литайю.

– Да я все понимаю… - Литайя на миг отвела взгляд. Потом вдруг засмеялась… горько, надрывно. Сорвалась на кашель, заговорив лишь, когда восстановила дыхание. – Извини… Это – от бессилия. Я никогда не думала, что вот так…

– Я могу записать ее под своим именем, - Кирьен встал рядом со мной, в очередной раз напомнив, каким может быть незаметным.

– Вот видишь… - вскинулась Литайя, вздохнув с облегчением.

– Помолчи! – не дала я ей закончить. Чуть развернулась, чтобы глаза в глаза… - Ты хоть осознаешь, на что подписываешься?!

Не мальчишка, как и остальные, но…

Война. Смерть. Ненависть. Предательство…

Вряд ли она будет помнить, а вот он…

У нашей действительности был высокий индекс неоднозначности.

– Я не могу спасти всех, но спасти ее в моих силах, - ровно, четко, произнес Кирьен, не отведя бесконечно уверенного, спокойного взгляда. Потом улыбнулся… легко-легко, перечеркивая этим незамысловатым движением губ всю боль, отчаяние, ярость… И добавил, возвращая этому миру то, что пытались отнять у него домоны: -У меня три дяди, пять родных братьев и столько же двоюродных, семь племянников. А девчонок – нет. Родители с радостью примут ее, как мою дочь.

Сейчас бы что-нибудь сказать…