Гвардеец

И этот туда же! Какой из меня переговорщик или там член технической комиссии?! Клоуна с собой берут, чтобы союзников в перерывах между кабинетным мордобитьем развлекать! Всё что я знаю про итальянский флот, это то, что когда-то в пятидесятых годах в Севастополе на воздух взлетит переданный по репарации итальянский линкор «Новороссийск», как говорят в народе, взорванный в отместку за бесчестие итальянскими боевыми пловцами. Если эти итальянцы такие мстительные, то нахрена нам этот геморрой с их кораблями, можно взять свою долю и просто металлом, а лучше деньгами! А с другой стороны, а чего не прокатится в загнивающую капиталистическую Англию, и судя по всему потом и на Мальту, где базируется сейчас итальянский флот. Даёшь круиз, по Средиземному морю! Хрен с ними, прокачусь, развеюсь!

Глава 15

Долгая командировка получилась, обратно я вернулся только в победном мае сорок пятого года, встретив День Победы на переходе из английского порта в Мурманск, на американском лёгком крейсере, который вёз нашу делегацию домой.

Исландия, Англия, Мальта и Египет, я исколесил за это время множество городов и стран. После долгого пути на попутном советском сухогрузе в Исландию, самолётами наша делегация перебралась в Лондон, после чего начались трудные и нудные переговоры. Как и предсказывал Кузнецов, моё участие в них ограничилось только рассказами о проведенных боях. Союзники слушали мои рассказы со снисходительной улыбкой, задавая тупые вопросы, типа того, а был ли у меня на корабле ручной медведь?! Суки конченные! В их взглядах явно читалось недоверие и усмешка. Мол повезло тебе дикарь, да и немцы не моряки а дерьмо, вот если бы ты с нами схлестнулся, мы бы твои обосранные портки вместе с тобой и твоим крейсером после боя в море бы прополоскали! Ты бы щенок мол на своём буксире даже наш вельбот не потопил, а не то что тяжёлый крейсер или линкор! Эти твари, которые после известий о выходе потопленного нами «Тирпица» в море, бросили на произвол судьбы десятки торговых кораблей и тысячи моряков на них, на произвол судьбы, позволяли себе относится к нам как к людям второго сорта! Потихоньку я закипал, моя расшатанная боями и близкой смертью психика, такого к себе отношения позволить не могла и глава нашей делегации, по фамилии Рюмин, чутко уловил момент, когда эти концерты настала пора прекращать! Мне быстренько навесили на грудь пару новых английских и американских железок и выпнули пинком под зад на Мальту, осматривать в составе технической комиссии реквизированный итальянский флот.

В морской войне на Средиземном море до восьмого сентября сорок третьего года союзники сражались только с итальянским флотом. Двадцать третьего сентября адмирал Каннингхэм пригласил адмирала Де Куртена, морского министра и начальника штаба флота, чтобы подписать соглашение, касающееся участия итальянских кораблей, как военных, так и торговых, в действиях против немцев. Это соглашение обеспечивало итальянское сотрудничество в морской войне без всяких ограничений и таким образом ставило итальянский флот на один уровень с флотами союзников. И они воевали, итальянский флот бил немцев и держал под своим полным контролем районы Бриндизи и Таранто. В последующем командование союзников передало в ведение итальянского флота и ряд других обязанностей. Среди них было, между прочим, военное и политическое руководство всей территорией Италии южнее линии фронта до тех пор, пока правительство в Бриндизи не сможет начать эффективно исполнять свои обязанности!

Всё это делало наше пребывание на Мальте в глазах итальянцев нежелательным. Фактически итальянский флот воевал с немцами, а тут мы, приехали и хотим их боевые корабли отобрать. Относились к нам не то что бы враждебно, но недовольство выказывали почти каждый адмирал и офицер флота. Но всё равно, несмотря на то что мы раньше были врагами итальянский флот мне понравился. Сухопутные войска итальянцев действовали в войне нерешительно и стойкости не показывали, запятнав свой мундир военными преступлениями, а вот флот… Несмотря на поражение в войне, он действовал как хорошо смазанный и отлаженный механизм, из-за чего, в первые дни перемирия и вывода флота на Мальту, немцы не смогли захватить ни один боевой корабль итальянцев на рейде или на воде! Немцам при оккупации портов недавних союзников достались только торговые суда и боевые корабли, стоящие в ремонте, да и то, часть из них они взяли только после ожесточённых боёв, уничтожив все экипажи.

Выполняя приказ своего командования о передислокации на Мальту и сдачи союзникам, итальянский флот понёс значительные потери от своих бывших братьев по оружию, но и сам навалял немцам от души и как следует. Невозможно даже коротко описать все бесчисленные приключения различных кораблей сразу после перемирия. Можно рассказать длинную историю о каждом корабле, каждом береговом подразделении, историю, полную волнующих приключений. Например, линкор «Чезаре», который использовался как плавучая казарма в Поле, сумел добраться до Таранто, а потом прибыл на Мальту. Хотя его повреждения так и не были исправлены, а от экипажа остался лишь горстка моряков, линкор благополучно совершил переход в одиночку, уклонившись от германских самолетов и торпедных катеров. В северных портах произошло множество столкновений малых кораблей с немцами. Все они пытались силой прорваться из портов и уйти на юг. Немцы обрушили на них удары самолетов, артиллерии и вообще всего, что могло стрелять. Эти столкновения часто принимали ожесточенный характер и дорого обошлись обеим сторонам, что можно видеть из списка потерь. За период с девятого по двенадцатое сентября в боях с немцами погибли четырнадцать итальянских кораблей разных типов. Миноносец «Ализео» возле Корсики был атакован десятью германскими катерами. В последовавшем бою миноносец потопил их всех, подобрал уцелевших немецких моряков и продолжил путь на соединение с союзниками. Адмирал Мартиненго был посмертно награжден Золотой медалью почета за аналогичный бой против немцев. Адмирал находился на борту торпедного катера и сам стоял за рулем. Он был убит пулеметной очередью во время боя с немецкими кораблями возле Ливорно. Ну а штаб итальянского флота три дня работал в полной осаде, в оккупированном немцами Риме держа оборону он вёл управление перебазированием флота, до тех пор, пока не поступило сообщение, что резервный штаб закончил эвакуацию и приступил к работе.

И вот у этих людей нам предстояло забрать корабли, которые они с таким трудом сохранили.

— Наша задача получить один линкор типа Литторио. У Италии их было четыре, один немцы потопили при переходе на Мальту, один захвачен немцами в доке, он не был достроен и вряд ли немцы его доведут до ума — ставит меня в курс предстоящей работы адмирал Калачевский — предварительные договоренности достигнуты, нам нужно оценить состояние двух оставшихся линкоров, для того, чтобы знать за какой бороться. Оба они за время войны неоднократно получали повреждения от авиабомб и торпед и ремонтировались. «Литторио», головной линкор серии, сейчас имеет повреждения от немецкой тяжёлой авиабомбы, которое получил при переходе на базу союзников. Нам бы конечно «Витторио Венето» больше подошёл, из оставшихся линкоров он самый боеспособный и в лучшем техническом состоянии. Оба линкора сейчас стоят в Египте, в Большом Горьком озере в зоне Суэцкого канала. На Мальте мы будем ждать разрешение от союзников посетить их, ну а пока осмотрим несколько крейсеров, эсминцев и подводных лодок.

— Я как бы совсем не подводник Владимир Алексеевич — честно признался я тогда адмиралу — мне их только топить приходилось.

— Ну и отлично, осмотрите их так сказать как потенциальные жертвы! Должны же мы знать их уязвимые стороны — хмыкнул тогда этот странный адмирал, больше похожий на профессора математики — мы, кораблестроители, часто считаем свои проекты верхом совершенства, пока не появится такой вот инициативный Жохов и не ткнёт нас носом в наше же дерьмо!

Адмирал весело рассмеялся, я тоже посмеялся, хорошо, когда твой непосредственный начальник с юмором, а Калачевский судя по всему посмеются любит.

— Вы какими-то иностранными языками владеете Виктор? — мы стоим на берегу Средиземного моря и наслаждаемся теплым зимним солнцем. У нас сейчас адские холода, от которых даже море и океан покрывается толстым льдом, а тут как летом.

— Чукотским немного, но его выучить просто, он на половину из русского мата состоит, а матом можно всё что угодно сказать, не прибегая к помощи нормальных слов — хмыкнул я, вспоминая как мы общались со старейшинами стойбищ — немецкий знаю на уровне военно-полевого разговорника, хэнде хох там, Гитлер капут.

— Обширные знания! — засмеялся адмирал — так получается я тоже чукотским владею! Ну что же, не плохо! И тем не менее недостаточно для самостоятельной работы. Я закреплю за вами переводчика Виктор, работы предстоит много, времени мало, а успеть надо многое.

Месяц мы как муравьи ползали по крейсерам, эсминцам, катерам и подводным лодкам базировавшимися на Мальте. Несколько устаревших линкоров Калачевский игнорировал, а между тем, будущий «Новороссийск» стоял от нашей гостиницы всего то в нескольких сотнях метрах. Этот линкор начальника технической комиссии не интересовал от слова совсем. В качестве трофея Советский Союз его не рассматривал, мы ждали разрешения от союзников осмотреть более современные корабли.

Толку от меня особого не было. После осмотра очередного корабля, я писал заключение об удобстве использования боевой рубки и систем внутрикорабельной связи, как я это видел, на этом моя часть работы закачивалась. Инженеры, читая мои опусы, наверное, едва сдерживали смех, но глубокомысленно кивали головой и хвалили меня за трудную, но отлично сделанную работу. Лицемеры одни вокруг меня!

На каждом корабле развивался британский военно-морской флаг, а вот ни одного представителя союзников на кораблях не было. И это учитывая то, что погреба боевых кораблей были полны снарядов, зенитные расчёты итальянских моряков и канониры несли вахты возле орудий и в башнях главных калибров! Захоти они поднять бунт, и от военно-морской базы союзников ни осталось бы камня на камне! Встречали и провожали нас итальянские офицеры, которые предельно вежливо, но с достоинством отвечали на наши вопросы и проводили экскурсии по кораблям. Более-менее оживали они, и начинали быть похожими на людей, а не на бездушных роботов, только тогда, когда им представляли меня. Оказывается, даже в итальянском флоте я личность известная. Меня тут же тащили в кают-компанию и за бокалом хорошего вина начинали расспрашивать о моих похождениях, в то время как лишённые сопровождающих советские инженеры мгновенно расползались по кораблю как тараканы, проникая в те места, куда даже крысы не сунутся. Наверное, это и была моя главная роль в инспекции, отводить своим присутствием глаза строгих сопровождающих, чтобы дать нормальным специалистам хорошо и беспрепятственно поработать. Обычно после пары бокалов и разговора, командир корабля сам отводил меня на мостик и знакомил с его управлением. Я настолько вошёл в роль, что, когда в виде исключения знакомая схема ломалась, мне становилось не по себе.

— Как вам это чудо Виктор?! — Калачевский с умилением смотрел на группу странного вида катеров, на которых не было установлено ни одного орудия или даже пулемёта. Маленький катер и управляется он похоже одним человеком.

— Что это? — предназначение этого судна оставалась для меня загадкой.

— Взрывающиеся катера! Торпеда под управлением человека! Пять с половиной метров длина, водоизмещение тонна и скорость тридцать три узла! Триста килограмм взрывчатки! — пояснил мне адмирал.