Гвардии Рон

Существует, конечно, дорожка для передвижения членов экипажа замурованной в рокрит самоходки, но она тоже засыпана песком, который абсолютно точно мониторится отдельным ауспексом. Выводы о способностях гвардейцев портить жизнь хаоситы сделали.

Если Рон сунется к одному из ДОТов и даже как-то уничтожит его, через пять-десять минут тут будет не протолкнуться от хаоситов. Ситуация патовая. Максимум, что может натворить Рон — уничтожить один-два «Истребителя». Но оставшихся трёх хватит, чтобы остановить ударную танковую роту, которая всё равно будет атаковать по этому направлению.

Рону не хотелось выполнять работу не до конца, поэтому он решил пронаблюдать, каким образом хаоситы снабжают экипажи пропитанием и водой.

Устроившись поудобнее, Рон замер в одном положении, не сводя глаз с ДОТа. Одновременно с этим он раздумывал о способах проникновения.

Можно соорудить метлу, или даже тупо применить любую железяку в качестве летательного средства, зачаровав его соответствующим образом. Можно наложить на ДОТ чары невидимости, но это не решает проблемы с вокс-передатчиками, которыми снабжены абсолютно все хаоситы, задействованные в обороне «Истребителей». Убирать их бесшумно не удастся, во всяком случае достаточно продолжительное для диверсии время.

Рону почему-то вспомнились походы Фреда и Джорджа в Хогсмит. Они использовали подземные ходы, точное количество которых не знал никто, ввиду чрезмерного изобилия.

И вот тут Рона посетила идея. Нет, не идея, а ИДЕЯ. Он взялся за малую пехотную лопату и начал остервенело рыть. Сильно далеко мускульной силой копать не пришлось — тоннель двух метров в глубину он прорыл минут за двадцать. Пусть внутри тесно, передвигаться можно только лёжа, но для его целей сойдёт. Выбравшись на поверхность и выглянув из-за оврага, Рон начал рассчитывать необходимую длину будущего тоннеля с помощью встроенного в визор шлема дальномера. Нужно будет прокопать не менее шестидесяти метров, но это для Рона ерунда.

Вернувшись в микро-туннель, он зафиксировал в интерфейсе шлема прямой угол, чтобы случайно не выйти на поверхность слишком рано, или не уйти в глубину. Направив палочку вперёд, Рон откашлялся зачем-то и произнес вербальную формулу:

— Меафаците!

Заклинание специализированное, его он выучил после урока, преподанного ему авиацией Антанты, в памятный день на одном балканском холме.

В этом мире заклинание работал почти так же, правда, со спецэффектом — почву не выбрасывало в полуметре за спиной заклинателя, а будто бы сжирало в Бездну. Вполне может быть, что сейчас какому-нибудь демону варпа на голову посыпались три тонны чистой кокиаминской землицы. Или, что более вероятно, земля банально была аннигилирована. Хотя, судя по тому, что Рон уже видел, его магия способна на всё. Легко может статься, что сейчас где-нибудь в бескрайности космоса летает стремительно замёрзший куб земли.

Теоретизировать на эту тему Рону было скучно. Он отдавал себе отчёт, что в варпе нет таких понятий как «верх» и «низ», даже такого понятия как «голова демона» нет. И куб земли может выглядеть совершенно иначе и весить не три тонны, а, скажем, нисколько. Или бесконечность.

Более актуальным для размышлений был вопрос с лейтенантом Рейндорф. Она очень опасна, Рон даже думал, что следует взять её под плотный «Империус» и помыкать как угодно, но... он решил отложить этот вопрос на возвращение. Доказательств у неё нет, а из того, что Рон успел узнать об Инквизиции — там удивительно тщательно занимаются исследованием всей подноготной и по доносу людей не казнят. С одной стороны, Рону бы не хотелось, чтобы его подноготную исследовали слишком уж тщательно, но также это и давало определенные надежды на честный судебный процесс, а не на расстрел на месте по малейшему подозрению. Технопровидец Варлам однажды сталкивался с инквизитором, неким Армином Трайбалом. Весьма адекватный человек, несомненный гений и выдающийся детектив, расследовавший на Марсе загадочное исчезновение трёх десятков

трансмехаников в святилище Омниссии. Чем там дело закончилось, Варлам не знал, но впечатление об инквизиторе осталось у него весьма положительное. По одному представителю об организации лучше не судить, но факт того, что рядовой инквизитор Ордо Машинум оказался вполне адекватным и не рубил с плеча, вселял в Рона робкую надежду, что и другие Ордосы комплектуются кадрами сходным образом.

А про Рейндорф... Рон тщательно покопался в памяти арбитра Дитрика и почерпнул много полезной информации про эту особу.

Под «мы были больше, чем друзья» она имела в виду не какие-то романтические отношения, а самую настоящую дружбу, даже больше. Дитрик Асгилус был родственной душой для Зулы Рейндорф, закомплексованной десятилетней девочки, только-только оказавшейся в Схоле Прогениум после трагической гибели родителей. Сам Асгилус относился к ней как к умершей младшей сестре, даря ей тепло и опеку, защищая от довольно жестоких и более сильных детей. Нет, в Схола Прогениум не было беспредельной вольницы детской жестокости, какой ждёшь от школы для массовой подготовки пушечного мяса для бесконечных войн, но за себя постоять всё же требовалось, а маленькая Зула не могла. Дитрик защищал её, помогал постигать науки, тренировался вместе с ней, делился сладостями и вообще быстро стал для неё настоящим старшим братом. Рон сейчас сильно жалел, что убил его. Дитрик был хорошим человеком и тем больнее осознавать, что иного выхода в тот момент просто не было. И это одна из причин, почему он не стал избавляться от Зулы Рейндорф. Теперь Рон знал её с самого детства. Она тоже не самый плохой из людей. Пусть она обросла шипастой бронёй, но Рон видел в пробивающихся сквозь эту броню жестах и эмоциях, что внутри она всё ещё та беззащитная десятилетняя девочка, которую Рону совершенно не хотелось убивать. Может, это глупо, но Рон не хотел переступать через себя.

Интересно было узнать, каким образом Рейндорф узнала, что Рон замешан в убийстве Дитрика Асгилуса...

Время от времени Рон выбирался из тоннеля к оврагу, чтобы посмотреть на наличие или отсутствие признаков проседания грунта, который могли бы заметить хаоситы. Но, благодаря тому, что Рон копал на глубине трёх метров, никаких признаков осадки не наблюдалось.

Ближе к ночи Рон отошел в самое начало тоннеля и замерил расстояние. Вышло, что конец тоннеля под самым центром ДОТа. Настала пора действовать.

Рон аккуратно выкопал путь до рокритового фундамента и начал плавить его светящейся ультрафиолетом кислотой заклинания «Редукто».

За возможные вредоносные испарения Рон не опасался, так как встроенный в лицевую маску противогаз, если верить имперскому стандарту, защищал даже от специально созданных для борьбы с противогазами бактерий. Но Рон взял за правило, что любое утверждение Департаменто Муниторум об абсолютной защиты от чего-либо, нужно делить на десять. Впрочем, даже если бы «Редукто» создавал испарения, они не должны были быть экстраагрессивными в отношении специализированных средств защиты.

Специальный рокрит магической кислоте поддавался, но неохотно, поэтому Рон увидел свет в конце тоннеля только через три часа.

Повезло, что он вылез не посреди комнаты для отдыха экипажа, а в каком-то пустом хранилище для пустых топливных бочек. Возможно, здесь воняло прометием и отработанным маслом, но Рон был в противогазе и единственным запах, который он ощущал, был запах сухого пайка, которым он перекусил около часа назад.

Осмотревшись и удостоверившись, что на него не направлен десяток лазганов, Рон выбрался из тоннеля и начал готовиться к штурму.

— Протего Тоталум. — произнес Рон, одновременно снимая с себя дезиллюминационные чары. — Кхм-кхм...

Рон вдохнул поглубже и начал читать Литанию Ярости:

Я Его молот, я жало копья,

Я кромка меча, что разит беспрестанно.

Я его мысль, я грань острия,

На страже границ я форпост постоянный.

Я лат рукавица на длани Его,

Я Его молот, и в святости грозный

Не пощажу никогда никого

Для Императора дел грандиозных.

Я его ярость, и я Его гнев,