Гвианские робинзоны

Затем козлы переправили на берег и повторили все операции, предшествовавшие извлечению паровой машины из земли. Только после этого она заняла место на борту лодки. А шедевр современной механики погрузили на просторный баркас Гонде, который незадолго до этого притянул на буксире паровик.

Робен подал сигнал к отплытию. Он торопил с последними приготовлениями, не давая ни минуты отдыха.

— Ну, дети, поспешим! Наши больные нуждаются в покое, необходимо, чтобы уже ближайшую ночь они провели в домашних условиях.

Так что все сборы завершили в мгновение ока. Миссис Браун и месье Дю Валлона с величайшими предосторожностями перенесли под балдахин, на корму. Сестры и мадам Робен поместились рядом.

Робинзоны уже собирались отчаливать, когда никем не замеченная маленькая пирога уткнулась в берег неподалеку. Вероятно, она пришла с другого берега. Какая-то женщина сидела на веслах. К своему глубокому удивлению, семейство Робена узнало в ней ту молодую индианку, сын которой погибал от укуса змеи и был спасен от неминуемой смерти благодаря находчивости Шарля.

Женщина гребла с необычайной силой и ловкостью, чтобы успеть застать своих благодетелей, и на сей раз вместе со спасенным ребенком привезла и второго сына, новорожденного, которому едва исполнилось несколько недель.

Ее затуманенный слезами взор был устремлен на белых, она печально и признательно улыбалась Шарлю.

Взявши на руки младенца, который забавно изгибался всем своим шоколадным тельцем и встречал новых людей блаженно-бессмысленной улыбкой, женщина прямиком направилась к юноше, спасшему ее ребенка:

— Сегодня утром убили его отца. У меня больше нет хижины, нет рыбы и маниоки. Дети погибнут от голода. Молодой белый очень добр. Он не хотел, чтобы краснокожее дитя умерло, когда его покусала змея. Может ли теперь благородный белый накормить сыновей женщины, которая оплакивает убитого мужа?..

Взволнованный Шарль принял на руки индейского малыша и протянул его мадам Робен, осыпавшей младенца ласками. Тот доверительно потянулся к заботливой и улыбающейся женщине.

— Идите сюда, дочь моя, — сказала мадам Робен индианке и указала ей на место возле себя.

Однако та отрицательно покачала головой и втолкнула в лодку своего старшего мальчика, совершенно растерянного и испуганного.

— Вы отказываетесь ехать? — удивилась француженка.

— Нет, не сейчас. Потом. Индейская женщина обязана выполнить свой долг. Она хочет провести в лес белых, чьи руки так сильны, а сердце так великодушно. Она отыскала следы тех, кто убил ее мужа и обокрал белых. Пускай же белые пойдут за ней, она покажет им место, где спрятано их сокровище, а потом отомстит за убитого мужа.

В третий раз робинзоны покинули голландскую землю, пересекли Марони и высадились на французской территории. Индианка не соврала. Пищевые продукты, боеприпасы, сельскохозяйственный и промышленный инвентарь — весь остаток груза, упрятанный похитителями в глубине непроходимой чащи, вернулся к владельцам благодаря проницательности и природному уму индианки, исполненной искреннего желания принести пользу своим благодетелям.

Ничто из вещей не пропало. На месте были даже ящики с динамитом, о котором позаботились Шарль и Никола в расчете на разработку крупных жил золотоносного кварца.

Поскольку два из трех баркасов Гонде так и не нашлись, а единственный оставшийся был загружен до предела, то решили, что он и совершит первый рейс к поселению робинзонов.

Никола, Шарль и негры-бони поднялись по реке с пассажирами паровой лодки, в то время как остальные сторожили имущество. Впрочем, это была излишняя предосторожность, потому что экваториальные бандиты никогда не совершают повторных нападений.

Через шесть дней, после трех поездок подряд в усадьбу, в распоряжении робинзонов оказались все привезенные из Европы предметы, с помощью которых они надеялись произвести на девственных землях Гвианы мирную революцию труда и процветания.

ГЛАВА 13

Сироты!.. — Новая семья, новая любовь. — Креол из Сен-Тома. — Индейские пастухи. — Тайны, непроницаемые, как джунгли. — Первое путешествие в страну золота. — Спутники. — По компасу! — Беды и радости старателей. — Скорбный путь. — Первая скважина. — Двое доблестных горняков. — Соперница Австралии и Калифорнии.

Три месяца прошло с того дня, когда гвианские робинзоны, наконец-то собравшись вместе после многочисленных невзгод и переживаний, вступили во владение техникой и домашней утварью, столь таинственно похищенными неизвестными злоумышленниками. Число колонистов еще более возросло, как легко было предвидеть. Ставших сиротами мисс Люси и мисс Мери удочерили инженер и его жена. Бедные дети потеряли свою мать через несколько дней после прибытия в поселок. Для крайне ослабленной бесконечными переездами миссис Браун стал губительным повторный приступ злокачественной лихорадки, против которой оказались бессильными самые преданные заботы и самые обдуманные методы лечения. Проблеск сознания вернулся к горемычной матери в последние минуты жизни. Слабыми пальцами она попыталась сжать руки мадам Робен, устремив на нее жалобный, просительный взгляд, как бы умоляя защитить ее молоденьких дочерей.

— Они станут для меня родными детьми, — прошептала на ухо умирающей жена инженера.

Это торжественное обещание, эти несколько слов, произнесенных благородной женщиной с той неповторимой интонацией, которую одна лишь мать способна найти в такую минуту, прояснили черты больной, облегчили ей расставание с жизнью. Она тихо скончалась, не отводя полных любви и сожаления глаз от своих дочерей, обезумевших от горя и отчаяния.

С этого фатального мгновения мадам Робен неукоснительно выполняла взятое на себя обязательство. Люси и Мери заняли в ее сердце такое же место, как и четверо сыновей, и никто из детей не чувствовал себя обделенным, настолько неисчерпаемым запасом материнской нежности обладала эта тонкая, чувствительная натура.

Восхищенные разрастанием своего семейства, юные робинзоны испытывали к новообретенным сестрам привязанность, переходящую в обожание. Никола, негры-бони, старый Ангоссо и добрая Ажеда относились к девушкам, как к неземным созданиям.

Не было никаких новостей только о Питере-Паулюсе Брауне, хотя для розыска маньяка предпринималось немало усилий. Невелик был интерес колонистов к этой малопривлекательной личности, но ведь речь шла об отце обеих девушек. А этого с лихвой было достаточно, чтобы стараться его отыскать.

Гонде также превратился в настоящего робинзона. На всякий грех находится милосердие. Бедняга двадцать тяжких лет искупал миг юношеского заблуждения. Грех его молодости был забыт. Он стал интендантом колонии, и его широкие познания в сельском хозяйстве оказались очень полезны для успеха затеянного дела.

Месье Дю Валлон выздоровел. С гордым выражением лица он обрел прежнюю твердость и энергию. Это был человек образованный, воспитанный, трудолюбивый и исключительно честный. Вполне естественно, что ему удалось завоевать не только уважение, но и симпатии колонистов. И, когда он попросил разрешения остаться с гвианскими робинзонами, Робен и его сыновья с большим удовольствием приняли креола в свое общество.