Гвоздь в пятке

На картонной обложке красовалось отвратительного вида темное пятно, а первые семь-восемь страниц насквозь промокли и слиплись. С какой стати мне вздумалось использовать справочник в качестве импровизированной подставки – понятия не имею. Но растение я поливал исправно. Результат налицо.

На первый взгляд мое поведение может показаться непростительной беспечностью. Но, уверяю вас, только на первый взгляд, и не жителю Пиджин-Форка. Видите ли, в чем дело… в наших краях телефонный справочник – штука практически бесполезная. Во-первых, даже если вы не знаете чей-нибудь адрес или телефон, то не станете делать из этого трагедию. Рано или поздно наткнетесь на нужного человека в городе. А во-вторых, сам справочник смехотворно мал. В сравнении с телефонной книгой того же Луисвиля он выглядит тонюсенькой брошюркой.

Промокнув обложку первым, что попалось под руку, – а под руку мне попался носовой платок, – я открыл книгу на букве «С». Ну, что я вам говорил? Никакого толку от этого справочника. Делберт Симс значился проживающим по адресу: Автострада 1, п/я 107. Откуда мне, скажите на милость, знать, где кончается одна автострада и начинается другая? И вообще, стану я рыскать по округе, пересчитывая почтовые ящики! Самый верный путь – позвонить Верджилу Минрату. Учитывая, сколько раз полиция задерживала Симса за пьяные дебоши в общественных местах, шериф должен был выучить данные Делберта наизусть. Однако мне не удалось даже набрать номер. Дверь с треском распахнулась, стекла дружно зазвенели, будто по кабинету пронесся смерч.

Даме, которая нарисовалась в дверном проеме, ни одно из призовых мест на конкурсах красоты в ближайшем будущем не светило. Слово Хаскелла Блевинса. Едва она открыла рот, как я вынужден был признать, что и на титул мисс Сладкоречие ей рассчитывать не приходится.

– Я вам тыщу раз звонила! Где вы, черт возьми, шляетесь?

Неестественно черные волосы дамы были собраны на затылке в некое хитросплетение под названием, кажется, французский жгут. Еще одна любимая прическа прекрасной половины Пиджин-Форка. Писк моды начала семидесятых.

С минуту незнакомка с французским хитросплетением на затылке молча сверлила меня взглядом. За это время я успел ее хорошенько разглядеть. Весьма колоритная, доложу я вам, особа. Помимо уже упомянутых чернильных волос ее отличали яркие губы и устрашающе длинные ногти. И то и другое густо-кровавого цвета. Алое, в го-рошек, платье с оборочками, не скрывающее упитанных прелестей, навевало ностальгические воспоминания о старьевщиках и блошиных рынках. Веселенькое такое платьице. Наверняка пережило свои лучшие времена году эдак в тридцатом. Тем не менее я расцвел в улыбке. Клиент есть клиент, как выразилась Гертруда Стайн. Или еще кто из великих.

– Прошу прощения, что доставил вам столько хлопот, – с чувством произнес я. – Отлучался по делам. Чем могу помочь?

Дама все еще торчала в дверях и пялилась на меня. Ставлю месячный заработок, полвека ей стукнуло лет пять назад. Но она наверняка придушила бы первого, кто дал бы ей больше двадцати пяти.

– Что-то вы не больно похожи на частного сыщика! – выпалила посетительница.

Дождался наконец!

– А вы многих видели? – поинтересовался я тоном куда более дружелюбным, чем мне бы хотелось.

Особа небрежно дернула плечом.

– Так это вы ищете убийцу животных?

Я кивнул. Система слухов Пиджин-Форка в действии. Если и дальше так пойдет, местную газету придется прикрыть.

– Да, я расследую убийство Терли.

Дама в дверном проеме коротко и энергично кивнула.

– Терли. Именно. Все верно, – подтвердила она. После чего включила скорость, на всех парах просвистела в кабинет и рухнула в кресло напротив моего стола. – Ну и контора у вас! – До сих пор массивные очки в черепаховой оправе, отделанной искусственными бриллиантами, болтались у дамы на груди. Теперь же она нацепила их на нос и демонстративно оглядела кабинет. – Оч-чень любопытно.

В ее интерпретации это самое «любопытно» прозвучало чем угодно, только не комплиментом.

– Могу я вам чем-то помочь? – настойчиво повторил я.

– Нет! – отрезала дама. – Это я могу вам помочь. – Она расплылась в улыбке, продемонстрировав следы помады на передних зубах. – Меня зовут Эммелин Джонстон! И я безумно счастлива, что кто-то решил наконец хоть пальцем пошевелить, чтобы отыскать убийцу!

Я едва успел проглотить стон. Это ж та самая Эммелин Джонстон, которая строчит письма редактору «Пиджин-Форк газетт»! Та самая, которая мечтала устроить панихиду по убиенным питомцам бабули Терли. Боже милостивый. Я мысленно прикинул, сколько мне понадобится времени, чтобы выпроводить ее из кабинета. Дня два-три? Если постараться, конечно.

– Рад знакомству, мисс Джонстон, – промямлил я с вымученной улыбкой. – Как это мило, что вы ко мне заглянули… но, видите ли, сейчас я очень…

– Миссис Джонстон! – прервала она меня с видом оскорбленной добродетели. – И вот что, молодой человек! Это вам не визит вежливости. Я пришла сообщить весьма ценные сведения по поводу убийства. Причем совершенно бесплатно!

С ума сойти! Какое чувство гражданского долга! Если бы еще эта патриотка Пиджин-Форка изъяснялась чуть поразборчивее. К сожалению, она издавала такое количество посторонних звуков, что слушать ее было чистым наказанием. Глядя на безостановочную работу челюстей Эммелин, я мог поклясться, что она сунула в рот целую упаковку жвачки. А то и две.

– И что же это за сведения?

Эммелин уткнулась носом в сумочку, покопалась и выудила несколько листков бумаги. До неприличия замусоленных, словно их корова жевала.

– Вот! Соизвольте взглянуть! Я соизволил.

Пять самых обычных страниц из школьной тетрадки, каких в любом канцелярском магазине навалом. И на каждой по одной-две строчки, выписанных одним и тем же кошмарным почерком, если такое вообще можно назвать почерком. Все буквы заглавные и нацарапаны карандашом. Похожие каракули все мы прилежно рисовали в детском саду. В детском саду?.. Перед глазами моментально встал незабвенный образ Джо Эдди. С чего бы это, интересно?

Первая записка недвусмысленно предупреждала:

НЕ СУВАЙ ДЛИННЫЙ НОС КУДА НЕ ПРОСЮТ!

Гениально. Очень в духе Джо Эдди. Повелительное наклонение глагола «совать» привело меня в восторг. Слава учителю изящной словесности. Эммелин ткнула кроваво-острым ногтем в записку:

– Это я получила сразу после своего первого письма в газету.

Она привычным жестом пригладила идеальную, волосок к волоску, прическу. Потом прошлась еще разок. И еще. Так обычно гладят кошек.

Я перевел взгляд на следующую записку.

НУ ТЫ СТЕРВА! ЗАТКНИ ПАСТЬ А ТО ПАЖАЛЕИШ.

По части грамотности автор был верен себе, но явно терял терпение.

Эммелин проследила за моим взглядом.

– Вторая! Я написала еще парочку писем, вот тогда мне и подбросили эту записку. Вы, конечно, читали мои письма? Я предлагала мэру собрать общегородской митинг. Ну, вы-то меня понимаете! Убийца не должен гулять на свободе. Мы же все в опасности! – Она снова прошлась ладонью по волосам. – Кошмар, кошмар! Я боюсь выпускать своих кисок во двор! Боже упаси! Ни за что, пока этот… этот психопат на свободе!