Гюрза с бирюзой

Правда, существовала маленькая хитрость, которую тоже, хотя и не сразу, обнаружили эксперты: если перед тем, как снимать браслет, нажать на глаз змеи, опасное острие убиралось внутрь браслета и снова выдвигалось при вторичном нажатии. Но эти подробности если кому и были известны, то только непосредственным хозяевам безделушки. Посвященные в тайну «гюрзы с бирюзой» дамы могли снимать и надевать браслет совершенно спокойно, их жизни ничего не угрожало. А вот непосвященные…

Однако не только «экзотичность» дела заставила лучших специалистов Петровки попытаться раскрутить его до мельчайших деталек, хотя это, безусловно, сыграло не последнюю роль. Впечатляло количество жертв за неполные сутки — пять человек, причем четыре были молодыми и красивыми девушками.

Большое значение имело и то, что погибли достаточно известная телезвезда и не менее известный певец. Тиражи «желтых газет», вцепившихся в эту тему, мгновенно взлетели до небес, а Интернет был просто забит всевозможными мнениями и комментариями к ним. Но и это было еще не все.

Четвертая по счету жертва «гюрзы» оказалась подругой и усладой жизни одного высокопоставленного деятеля, имя которого и поминать всуе было страшно. Хотя бы потому, что официально он не имел и не мог иметь отношения к пострадавшей, ибо считался примерным семьянином, человеком высоконравственным и чуть ли даже не подвижником. Так что тайна становилась просто по-настоящему страшной… для тех, кто хотел бы ее раскрыть.

Высокопоставленный и высоконравственный деятель негласно повелел немедленно найти виновника, придать его вину гласности и примерно покарать, дабы другим было неповадно, во-первых, и для демонстрации высокого профессионализма следственных органов, во-вторых. Подключили даже Интерпол — и… нашли, но не виновника, а косвенную пособницу преступления.

Александра фон Хёнинген действительно существовала и действительно год тому назад сочеталась браком со своим дальним родственником в Германии. Восстановив титул и имя, они ждали теперь возвращения родового поместья, когда-то конфискованного социалистическим режимом. В этой части письмо было абсолютно правдивым.

Но дело осложняло то, что Александра покинула Россию задолго до трагедии и имела в этом плане железное алиби. Никого убить она не могла просто чисто технически. И связей с родиной не поддерживала, во всяком случае, следствию их выявить не удалось. Но ведь кто-то опустил злополучное письмо в почтовый ящик именно в России!

По настоятельной просьбе следствия баронесса фон Хёнинген ненадолго приехала в Россию. Опознать семейную реликвию — если, конечно, браслет именно ею и окажется, совпадения бывают самые невероятные. И — вернуть эту реликвию себе, если это будет возможным.

Первоначально следователи ни о каком возвращении браслета законной владелице и слышать не хотели: слишком многих людей погубила эта невинная, казалось бы, игрушка. К тому же Александра на первом же допросе окончательно запутала следователей, хотя отвечала на вопросы с предельной, казалось бы, искренностью и откровенностью.

К Артуру, по ее словам, она никогда близко не подходила, даже о его творчестве имела весьма смутное представление. Естественно, никакого письма она ему не писала и никаких подарков не делала. Делать почерковедческую экспертизу письма было занятием по меньшей мере бессмысленным: оно было распечатано на стандартном принтере, а в квартире Александры Интерпол подобной техники вообще не обнаружил.

«Гюрзу» баронесса фон Хёнинген, тем не менее, опознала мгновенно и решительно:

— Да, это мой браслет. Несколько лет тому назад у меня, мягко говоря, «позаимствовали» некоторые вещицы, в том числе и его. Я не заявила в милицию, поскольку знала, кто это сделал, и не хотела лишней огласки.

— Но сейчас-то вы можете назвать его имя?

— Это был мой тогда очень близкий друг, — уклончиво ответила Александра. — Семейное предание о браслете он, конечно, знал. Знал и то, что моя прабабка-итальянка, урожденная Медичи, оснастила, вернее, велела оснастить, фамильную реликвию этой «милой добавкой» — капсулкой с ядом, Медичи в этом деле всегда были непревзойденными специалистами.

— Значит, письма вы не писали и ничего господину Сонину не посылали?

— Сонин? Кто это?

— Артур Владимирович Сонин — последняя жертва этой вашей «семейной реликвии».

— А его настоящая фамилия Сонин? Вот не знала. Впрочем, я и псевдоним-то его смутно помню. Говорю же: знакомы мы не были, никогда не общались и я понятия не имею, для чего понадобилась вся эта нелепая мистификация с письмом от моего имени и почему браслет прислали именно Артуру.

— Так вы можете назвать имя того человека, который, по вашему выражению, «позаимствовал» браслет?

— А зачем? Столько времени ушло… И я его простила давно…

— Это, конечно, очень великодушно с вашей стороны, госпожа баронесса, но пять смертельных случаев… Кто-то ведь прислал этот браслет господину Сонину, правда?

— А вы можете гарантировать, что в обмен на имя я получу браслет обратно?

— Пока не могу, — покачал головой следователь. — Вот когда раскроем это дело, тогда… Так что вы сами заинтересованы в скорейшем завершении расследования. Или я должен напомнить вам об ответственности за утаивание от следствия важных сведений?

— Да пожалуйста, если вы так настаиваете. Это — Сергей.

— Какой Сергей? Фамилия у него есть?

— Понятия не имею, — пожала плечами Александра. — Он довольно известный поп-певец, выступает просто под именем Сергей. Какое-то время мы с ним были близки, потом разошлись. Ну, знаете, как это в жизни бывает…

— Разошлись потому, что он вас обокрал?

— О нет, просто — расстались. Пропажу я обнаружила несколько месяцев спустя.

— И ничего не предприняли?

— Почему же? Позвонила Сергею, сказала ему все открытым текстом. Но он страшно возмутился, все абсолютно отрицал, посоветовал заявить в милицию.

— Почему же вы не заявили?

— Так ведь больше полугода прошло. А признаваться в том, что много лет хранила в доме сильный яд, мне как-то не хотелось. Попереживала, даже всплакнула пару раз — от досады. А потом — махнула рукой. Знаете, Конфуций еще говорил, что лучше все потерять, чем сожалеть об утраченном.

— Не знаю, — буркнул следователь. — А кроме этого самого Сергея, вы никого больше не подозревали?

Александра покачала головой:

— А больше и некого было. Я — порядочная девушка, встречалась только с Сергеем, а посторонних в дом никогда не пускала.

— А если это было обычное ограбление? Вскрыли квартиру…

— Ничего из того, что лежало на виду, не пропало. Деньги, колечки, цепочки, довольно дорогой сервиз, видеоаппаратура… Я же говорю, что заметила пропажу спустя почти полгода, когда зачем-то полезла в секретер, где была шкатулка со всякими старыми безделушками.