Х 3

— Я наконец придумал, — улыбнулся парень. — Шамаргуддин. А? Как тебе? Брутально, мощно, впечатляюще.

— Иуэ, если ты сделаешь имя длинным и с кучей согласных — это не поможет. Он восьмерка, у восьмерок нет имени.

— Но он же герой, спаситель человечества. У него должно быть имя. Ему же еще потом, возможно, другие миры спасать. Ну там, памятники, празднования в его честь, все дела. И что, как праздновать героя без имени?

— Восьмерка не может быть героем, — тепло улыбнулась Оби. — В этом ваша проблема. Твоя, дяди Черчилля и той стервы. Вы считаете, что раз Отец ушел из восьмого сектора, то он внезапно стал человеком со всеми вытекающими.

— Нет, — покачал головой Черч. — Мы считаем, что он всегда был человеком.

— В этом-то и кроется ваша ошибка. Сектор помечает каждого. Накладывает свой отпечаток. В другом месте, в другое время, в другом обличье, но он снова покажет свой оскал. Когда вы будете меньше всего к этому готовы.

— Однажды восьмерка… — вздохнул Иуэ.

— Восьмерка навсегда, — кивнула Оби.

— Бывай, Алая. Не кисни тут.

— И тебе не сдохнуть, — обняла она его.

Так она вновь осталась одна, стоять на стене напротив ярко освещенного провала к источнику. Куда ушла эта троица — никто не знал, никто не видел. В небе в ту ночь можно было заметить странные звезды, которые как будто не опускаются, а поднимаются, но сквозь тучи никто смотреть не научился.

А иначе увидел бы фигуру огромного черного дракона, испещренного алыми прожилками, который тоже поднялся высоко в небо, пока не стал похож на маленькую алую звезду.

Оби недовольно поежилась и все-таки решила пойти спать. Подобрала странный осколок меча, который ей оставил Иуэ и потащила обратно в свой домик. Парень сказал, что этот меч очень важен. И что нужно обязательно отдать его Отцу, как только тот выберется.

Ей было все равно, но тем не менее, осколок она хранила — ей не трудно.

Пройдя по туннелю, она уперлась в преградившее путь переплетение живых лиан и положила руку. Каждый вечер она приходила сюда и пыталась почувствовать сквозь вибрации хоть что-нибудь.

Поначалу надеялась, что Отец сможет как-то пропустить ее внутрь, затем приходила по привычке. А теперь просто чтобы сказать, что она жива, с ней все в порядке и она ждет.

И дождется. Так и будет.

А затем пошла спать. Завтра будет новый день. А это на один день больше, чем этот мир уже просуществовал. И все благодаря старой уставшей восьмерке, хотя он никогда не стремился быть ничьим спасителем. Ирония Вселенной, но не всегда герои ходят в белом и идут спасать мир.

Иногда они ходят в черном-алом и просто хотят, чтобы их наконец-то оставили в покое. Просто для этого иногда приходится спасать целый мир.

Тяжела жизнь старой уставшей восьмерки. Особенно, если та практически бессмертна.