H.I.V.E. Гранит
Шрифт:
– Поехали, по пути расскажешь, что видел и что знаешь. А то мы тут всего восемь часов. И лишь два часа назад несколько групп вроде нашей в разные стороны отправились на разведку.
Усач после рассказа военного пошёл на уступки и нацепил ему наручники в положение «спереди». И даже вернул флягу с ремнём, позволив нацепить их на пояс. Полноводная широкая река и обрушившийся мост изрядно впечатлил милиционеров. Для себя Гранит отметил, что судя по реакции новых знакомых, ничего похожего рядом с их городом не было.
Насмотревшись по сторонам, усач достал старенькую «мыльницу» и сделал несколько снимков окружающей местности.
– Всё, поехали, - после этого приказал он. – Нужно начальству доложиться.
Как специально на берегу не появилось никого из заражённых.
О себе он сообщил совсем немного. Мол, два дня назад неизвестным способом территория его части оказалась в центре незнакомой местности. Изменения сопровождались густым туманом со специфическим неприятным запахом. Некоторое время часть сидела в состоянии ожидания нападения. И лишь этой ночью были отправлены на разведку несколько групп. Прапорщику выпала честь совершить длительный рейд по реке. Из-за темноты он не заметил препятствия и повредил лодку. С трудом добрался до берега, пересидел ночь и утро, после чего выбрался на дорогу, на которой его встретили милиционеры. Так же он сообщил, что видел несколько раз крупных существ самого ужасного облика. Некоторые из них были похожи на горилл без шерсти и с наростами на шкуре. Другие напоминали таких же безволосых волков и львов размером с корову. Про паразита, низших и иммунных, про погибших товарищей он пока не стал говорить. Связано это было с тем, что так его могут принять за переносчика заразы или психа. И ему повезёт, если просто турнут из машины, но ведь могут и пулей наградить. Это, во-первых. Во-вторых, могла начаться паника, что нарушило бы многие планы Гранита. Возможно, что когда милиционеры вернутся в город, то там уже половина населения будет лежать в коме и готовиться восстать уже тварями, что алчут человечины. Или там уже вовсю хозяйничают руберы и кусачи, которые среди мирного населения в городской застройке практически непобедимы.
К городу, откуда были милиционеры, УАЗ подъехал через двадцать минут после осмотра реки. И первое, что Гранит увидел, это два больших красно-белых шлагбаума слева и справа от дороги, высокую «стекляшку» поста ГАИ рядом и большой плакат с надписью, что проезд запрещён без пропусков. Причём всё это было установлено точно не сегодня.
– А ваш город закрытый, что ли? – поинтересовался у милиционеров Гранит.
– Ага, - подтвердил его сосед на заднем сиденье, - закрытый, Янтарь-восемнадцать. Не слышал?
– Нет, - отрицательно помотал он головой.
Возле шлагбаума их машину остановили другие милиционеры, заглянули в салон, внимательно осмотрели Гранита в наручниках, о чём-то тихо перекинулись фразами с усачом на улице. Заминка продлилась пару минут, после чего «уазик» покатил дальше.
Всё то время, пока машина ехала по улицам, Гранит не спускал любопытного взгляда с обстановки за окном. Городок выглядел точно так же, как огромное число таких же поселений в России. Типичные «брежневки» и «хрущёвки» из серого и красного кирпича, панелей и блоков с плоскими и двух-, либо четырёхскатными крышами, покрытыми шифером или плоскими металлическими листами. Вдоль дорог росли привычные тополя и берёзки. А вот чего почти не было, так это красочных рекламных плакатов, афиш, стендов, вывесок над магазинами и различными заведениями. Если что-то из перечисленного и попадало на глаза, то почти всегда это была простенькая короткая надпись на квадратном или прямоугольном фоне, выкрашенном в один, реже в два-три цвета.
Очень много было людей в форме – милицейской и военной. Были и те, кто носил красные повязки на рукаве гражданской одежды. Прочитать надпись на них Гранит не мог, но примерно представлял, что-то вроде «патруль» или «дружина». Такие повязки он видел в своём родном городе в Подмосковье во время праздников и прочих мероприятий. Также он обратил внимание на то, что военнослужащие вооружены «калашниковыми» с деревянными прикладами, которые давным-давно списали во всех частях и выдали новенькие АК-74М. Да и форма у них оказалась
расцветки «флора» и «бутан» (он же «дубок»), которую носила российская армия в конце девяностых и до середины двухтысячных. Потом данные камуфляжные расцветки сменила, так называя, «пикселька».В двух местах в городе он увидел бронемашины – БРДМ. Несколько раз мимо проносились с мигающими «маячками» «скорые» на базе «буханок».
Ещё он заметил, как затвердели черты лиц у его сопровождающих. Словно встретив нового человека, с них слетели отчаяние и страх, которыми пропитался Янтарь-18. И вот сейчас, стоило им вернуться назад, как негативные чувства выдавили надежду и веру, что всё будет хорошо.
Райотдел располагался в старом - Гранит мысленно даже назвал его старинным – двухэтажном здании из шлакоблоков с узкими высокими окнами, украшенном двумя квадратными колоннами перед входом, которые поддерживали большой балкон (или это терраса была?) с ограждением в виде балюстрады с резными балясинами, выкрашенными в белый цвет.
– Пошли, что ли, - угрюмо сказал усач. – Надеюсь, что начальник будет на месте и быстро решит, что с тобой делать дальше.
Глава 7
Глава 7
– Это звучит, как полный бред, - рокочущим басом ответил Граниту начальник кадров, заместитель начальника РОВД, который сейчас находился на совещании в здании администрации города. – И почему у тебя на форме нет знаков различия? Где звёздочки? Даже погон нет.
– Это полевая форма. Ещё она служит для спецопераций, - пояснил ему Гранит. – Для неё не требуются подобные нюансы, которые могут лишнее сказать противнику или свидетелям из гражданского населения, - и добавил. – Разве вы не видели такую же?
– Я не встречал, - пробасил он. – Ладно, оставим это. Больше интересует этот ваш Стикс или Улей.
– Он не мой, - открестился Гранит.
– Плевать. Ты мне точно скажи, мы все обречены? – и уставился тяжёлым взглядом на бывшего «комода». Под ним Граниту стало неуютно. Он всё ещё был скован наручниками, а подполковник почти не уступал ему комплекцией, плюс, был вооружён пистолетом, сейчас покоящимся в чёрной потёртой кобуре, что оттягивала широкий ремень.
– Не все, но многие.
– Сколько?
– Из полутора сотен человек на точке только я один оказался не подвержен заражению.
– Мать! – кадровик ударил кулаком по столешнице с такой силой, что на той появилась трещина. – Полпроцента! – несколько секунд он тяжело дышал, потом вновь посмотрел на Гранита. – Как-то оттянуть заражение или вылечиться можно?
– Мой, эм-м, источник информации ничего такого не знал или не сказал мне. С его слов или человек иммунный, или нет. Первых очень мало. Очень-очень.
– Да понял я, - опять зарычал собеседник Гранита. Или он таким был всегда, или так подействовало сообщение, что ему жить осталось несколько часов, максимум сутки-полтора. Точнее, столько оставалось до потери разума, но, в принципе, для хомо сапиенса это одно и то же.
– Сколько в городе народа? – спросил Гранит.
Милиционер ответил почти сразу.
– Больше восьми тысяч человек.
– М-да… - покачал головой военный.
– Вот тебе и «м-да». Зараза, вот что делать, если всё это правда? – схватился за голову подполковник.
Гранит был полностью с ним солидарен и понимал его. Из восьми тысяч человек примерно лишь полсотни имеют защиту от паразита. Да и то, если брать чистый математический подсчёт. В ином случае, его можно назвать жизненным, таких счастливчиков будет чуть больше или чуть меньше.
Эта новость заставит кого угодно опустить руки. Зачем что-то делать, бороться, бегать и кричать, раз всё это БЕС-ПО-ЛЕЗ-НО?! Причём трагичный исход случится вот-вот. У ракового больного на четвёртой стадии и то какие-никакие шансы имеются на излечение. А у неиммунных в Стиксе их полный ноль.
Подполковник поставил локти на стол и обхватил ладонями голову. В такой позе он просидел несколько минут. А когда прервал молчание, то первая же его фраза заставила Гранита напрячься и приготовиться действовать.