Хаидэ

— Я не соврала Нубе, когда рассказывала о вас, весенние птицы. Ты неутомим, она нежна и быстра. На вашу любовь приятно смотреть.

В тихом голосе звучало преувеличенное восхищение. Не обращая внимания на насмешку, Техути прижал руку к груди.

— Благодарю тебя, любящая подруга, за помощь и поддержку. И прощаюсь с тобой. Я счастлив и желаю счастья тебе. Прощай.

Подбоченившись, женщина подошла вплотную, почти прижалась к его груди, шевельнула бедрами, подавая их к его животу.

— Ты меня гонишь? Меня? Которую брал на таких же камнях, под таким же небом. Рычал и стонал от страсти! Я помню, ты говорил — еще, Онторо, еще!

— Я не гоню! Но ты. Ты говорила, что помогаешь мне. И вот я достиг цели, спасибо тебе. И я кланяюсь и говорю, что помощь уже не нужна.

— Так она лучше? Скажи! Многие мужчины любят рассказывать о своих женщинах, это сладко. А ты? Сладко ли тебе перечислять ее тайные достоинства, мне — такой же, как она, женщине?

— Ты не такая, — сдержанно ответил Техути. Прислушался, стараясь, чтоб Онторо не заметила этого. Вдруг их тихий разговор разбудит княгиню?

Распахивая покрывало, она прижалась к нему. Блеснули в луне черные гладкие груди. Прошипела:

— Зато ты такой. Только сам еще толком не понял. Ты вообще тугодум, хоть и жеребец отменный.

— Что ты хочешь? Тебе нужна моя помощь? Скажи, я… я постараюсь помочь. Я думал, что теперь, когда княгиня забыла Нубу, он твой и мы в расчете.

Не слушая, она опустила вниз руку с тихим смешком.

— Ты снова готов, жеребец. И теперь твой жезл указывает на мой живот. Стоишь тут и хочешь меня.

— Нет!

— Тогда почему ты даже не набросил плащ? Решил покрасоваться? Ты победил, я восхищена и снова хочу тебя, жрец без бога.

Техути оттолкнул женщину и она опустилась на белый камень, раскидывая ноги. Зашептала:

— Она не проснется. Будет спать, пока я не скажу секретного слова. Не узнает. А я не могу, как плохо, плохо бедной Онторо, пока вы одариваете друг друга ласками. Подари мне хоть малую часть. Стань выше и чище, просто обними меня на прощание, оставь память. И я никогда больше не приду без зова.

Сворачивась, села, похожая на черную улитку, бережно провела пальцами по его щиколотке и, сгибаясь, поцеловала.

— Я, гордая и сильная, умоляю тебя. Униженно прошу о милости…

Техути отодвинул ногу, вздрагивая от подступившей к бедрам горячей крови. Валяющаяся в ногах Онторо перевернула все внутри. Свирепое наслаждение от унижения злобной и хитрой твари кинулось в голову, кружа ее. Вот она. Та, что повелевает тьмой, и она тоже у его ног, молит о кусочке женского счастья. Обе! И свет и темнота, обе они его!

— Мне жаль тебя, встань, — протягивая руку, он был готов к тому, что случится и когда, вцепившись, женщина рванула его к себе, упал сверху, хватая ее за плечи, толкая коленом в раздвинутые ноги. И через несколько мгновений, зарычав от сладкого спазма, ударился в нее напряженным содрогающимся телом. Обмяк, тупо водя глазами и слушая непрерывный звон в пустой голове.

— О как сладко, как сильно ты одарил меня, добрый Техути. Ты поступил высоко, так высоко, как не могут поступать низкие, не знающие благородства. Мое сердце поет.

Ласкаясь, женщина склонилась над лежащим без сил мужчиной, шепча ему слова благодарности, и тонкие косы ползали по его животу и груди.

— Я буду помогать тебе всегда. Потому что ты помог мне. У нас есть время, пока не засветит утренняя звезда. Выслушай то, о чем ты в ослеплении страстью еще не подумал. Ты говоришь, все хорошо? Но у твоей любимой есть муж. И есть сын. На каком месте находишься ты, советник княгини? Утолитель страсти и помощник в племени? Но ты раб ее мужа. Не стоит забывать.

— Я знаю это. Но что же мне делать?

— Мы вместе подумаем, как быть. А еще… Если что-то случится вскоре, не отворачивайся от моих советов. Мы не можем знать будущее, но мы можем обращать его себе на пользу. Каждое событие, что еще не произошло, можно вплести в правильную паутину и выткать верный узор. Поверь, я подскажу самое верное. А ты сам решишь, как поступать. Обещай мне.

— Я обещаю. Если это не повредит княгине. Я люблю ее.

— Слова-слова. Ты снова говоришь их и снова лежишь рядом со мной, обнаженный и полный страсти.

Она тихо засмеялась и накрыла рукой его рот.

— И снова хочешь сказать — сама попросила. А я отвечу опять — не лги сам себе. Помни, ее муж — помеха твоему счастью.

— Что же? Что же мне делать? — он следил, как черная тень застит звезды и снова открывает их, а по голому животу пробегал чуть слышный ветерок, когда она поднялась, запахивая прозрачные покрывала. В кустах ожины журчали сверчки, держа в тонких лапках новорожденное лето.

— Пока ничего. Люби свою звезду. Так сильно, как сумеешь. И хватай каждый миг удовольствий, не упускай. Этим ты славишь добрую мать тьму, ей нравятся счастливые дети.

Она приложила руки ко рту. Луна нарисовала вдоль плеч и острых локтей бледные полосы. Ухнув по-совиному, Онторо прошипела несколько слов на неизвестном жрецу языке. И когда он резко вскочил, тронула его за горячее плечо, успокаивая:

— Она еще спит. Но уже обычным земным сном. Теперь сможешь разбудить ее. Если захочешь.

Шагнула в сторону и исчезла.

Оглядываясь на темные клубки ожиновых кустов, Техути двинулся обратно, тихо ступая по плоским каменным плешам, в щелях которых росла щекотная трава. Опустился на колени рядом с лежащей на боку Хаидэ, прислушался и лег, осторожно натягивая на себя край плаща.

Сонно ворочаясь, женщина нашла его волосы, погладила, скользнула рукой по спине, прижимаясь к животу и груди. И не просыпаясь до конца, засмеялась.

— Ты — царь моего тела. Хочешь еще?

Техути молчал. Но она вжималась в него, мягчая и просыпаясь от собственного желания. Мучаясь стыдом, он обнял гибкую под руками спину, отзывающуюся на каждое касание.

«Не упускай удовольствий» шепнул ветерок, шевеля кончики травы.

И мужчина, бравший одну женщину, чтоб через короткое время, почти рядом со спящей, взять другую, — снова ощутил всплеск наслаждения, когда мир, качнувшись, перевернулся и застыл, бесстыдно разглядывая его новыми, перевернутыми глазами.