Хандра Сузумии Харухи
Шрифт:
Точно робот Сузумия Харухи медленно повернула лицо и уставилась на меня своим убийственно серьезным взглядом. Честно, я слегка трухнул.
– И когда заметил?
– Таким ледяным тоном обычно разговаривают с валуном на обочине дороги.
Я помедлил, вспоминая когда же это случилось.
– Ну, недавно.
– Вот как?
– С раздраженным видом Харухи подперла подбородок ладонью.
– По крайней мере, мне так показалось, ведь ты каждый день выглядишь по-разному.
Это впервые, когда нам удалось завязать разговор!
– Что касается цветов, то понедельник это желтый, вторник - красный, среда - голубой, четверг - зеленый, пятница -
Я вроде как сообразил, что она хотела сказать:
– То есть, если каждому цвету сопоставить число, то понедельник будет соответствовать нулю, а воскресенье - шестерке, так?
– Правильно.
– Но почему бы понедельнику не быть единицей?
– Твое мнение кого-то интересует?
– Э-э-э, действительно.
Этот ответ ее, кажется, не удовлетворил, и она сердито на меня посмотрела. Ничего не оставалось как сесть, ежась от ее взгляда, и терпеливо ждать звонка.
– Я тебя раньше не встречала? Давным-давно?
– Вряд ли.
Тут в кабинет влетел учитель Окабе, и наш разговор прервался.
Хотя первая беседа с Харухой вряд ли заслуживала чести войти в том избранных воспоминаний, она вполне могла стать тем переломным моментом, которого я с таким нетерпением ожидал.
Пока единственным удобным моментом для нашей болтовни оставалось время перед самым началом уроков, так как со звонком на перемену Харуха обычно исчезала из класса. Но поскольку я сидел прямо у нее под носом, то мои шансы перекинуться с ней словечком оценивались гораздо выше, чем у остальных в классе.
Но больше всего удивляло то, что Харуха вполне нормально со мной разговаривала. Я-то ожидал от нее продолжения репертуара в стиле: “Ты мне надоел, идиот, заткнись! Отвали!” Похоже, два чудика нашли друг дружку, раз уж у меня хватило смелости разговорить ее.
Однако когда я на следующий день пришел в школу и обнаружил, что вместо трех хвостиков Харухи вообще обрезала свои длинные пушистые волосы, то вновь почувствовал себя не в своей тарелке.
Прекрасные волосы, ниспадавшие до талии, теперь оказались безжалостно укорочены до плеч. И хотя новая прическа все равно очень ей шла, но она ведь остригла волосы сразу после моей трепотни о догадке насчет ее хвостиков. Выходило так, что Харухи и в грош меня не ставит. Вот непруха!
Когда я спросил ее о причине, то получил:
– Просто так.
Кроме фирменного раздражительного тона, она больше ничем не высказала своего неудовольствия или плохого настроения. Обсуждать свои поступки со мной она не собиралась.
Впрочем, как я и ожидал; так что все нормально.
– Ты и вправду пыталась записаться во все школьные кружки?
Начиная с того дня, болтовня с Харухи перед уроками стала для меня что-то вроде чистки зубов по утрам. Конечно, если я не заводил разговор, то и Харухи не делала никаких встречных попыток. Презрительное молчание было мне единственным ответом, если мой язык поворачивался поинтересоваться ее мнением о телесериалах, погоде, то есть о том, что она считала “пустейшими пересудами”. Учитывая это, мне всегда приходилось тщательно выбирать тему для беседы.
– Среди них есть хоть что-то выдающееся? Я бы туда записался.
– Нет, - уныло ответила Харухи.
– Одна тоска.
Она повторила это еще раз, тяжко вздохнув. Она и в правду тосковала?
– Я-то надеялась, что эта школа окажется хоть чуточку лучше. А здесь все то же самое очень среднее образование. Ничего нового. Похоже я поступила не туда.
Уважаемая, хотелось бы знать,
чем же вы руководствовались при выборе учебного заведения?– Все эти спортивные клубы и кружки по интересам - бред собачий. Если бы здесь действительно работали необычные клубы или кружки...
– И что же по-твоему делает кружок плохим или хорошим?
– Заткнись. Если мне нравится клуб, значит самое то, а если не нравится, то полный отстой.
– Вот как? Ну, так и знал, что ты это ляпнешь.
– Хм!
Она с раздражением отвернулась - наш лимит разговоров на сегодня оказался исчерпан.
На следующий день:
– Я тут кое-что слыхал краем уха... Так, всякую ерунду... Ну, вроде как ты давала от ворот поворот всем парням.
– И почему я опять должна выслушивать всякую чушь?
– Она тряхнула головой, рассыпав волосы по плечам, и уставилась на меня блестящими черными глазищами. Бог мой, выражение крайнего неудовольствия все чаше сменяло ее непроницаемую маску.
– Это все Танигучи тебе наплел? Черт, не могу поверить, что меня угораздило опять попасть в один класс с этим придурком. Слушай, а он случаем не маньяк, который меня преследует?
“Вряд ли”, подумал я.
– Не знаю, что ты там еще слышал, меня не колышит, хотя насчет парней все верно.
– Разве ты не хотела с кем-нибудь подружиться?
– Ни с кем!
Судя по всему, ее девиз - полное отрицание.
– Все они пошлые придурки, чтобы заводить с ними какие-то отношения. Каждый из них сначала назначает мне свидание около железнодорожной станции в воскресенье, затем мы, точно по расписанию, идем в кино, в парк аттракционов или на футбол. В первый раз когда мы вместе едим, то это обычно бывает полдник, а затем мы мчимся в кафе пить чай. А под вечер он выдает коронную фразу: “Увидимся завтра!”
“Ну и что здесь такого!” подумал я про себя, но вслух повторить не решился. Раз Харухи говорит, что ей это не подходит, значит так оно и есть.
– И вот наконец, каждый без исключения считает своим долгом признаться в любви по телефону. Черт! Уж это-то почему не сказать мне при личной встрече?!
Сочувствие к бывшим ухажерам Харухи переполняло меня. Признаваться в своих чувствах тому, кто смотрит на тебя как на червяка, любого заставит дрожать в коленках. Да у них язык к гортани присохнет от одного взгляда на твою физиономию! Представляю, что эти парни думали, глядя на меня, беседующего с Харухи.
– Да, ты, наверное, права. На их месте я бы назначил девушке свидание и прямо сказал о своих чувствах.
– Да кого интересуют твои чувства!
И в чем я опять провинился?
– Хотелось бы знать - все парни на планете такие ничтожества? С восьмого класса ломаю над этим голову.
Хм, с тех пор мы вряд ли изменились к лучшему!
– Тогда какой тип парней тебе подошел бы? Он что, должен быть зеленым человечком?
– Мне нравятся пришельцы и все такое прочее, необычное. А уж парни они или девчонки - дело десятое.
– И почему ты так повернута на всем нечеловеческом?
– Потому что все человеческое - полный отстой!
– Ну... может ты и права.
В чем-то Харухи действительно права. Было бы здорово, если бы моя симпатичная соседка вдруг оказалась наполовину инопланетянкой. А Танигучи, который сидит рядом и краем уха подслушивает о чем мы там толкуем с Харухой, - на самом деле замаскированный шпион из будущего. Обладай Асакуро Руоко, которая сейчас почему-то мне улыбается, каким-нибудь паранормальным даром, то более интересной школьной жизни мне и не надо.