Ханкерман. История татарского царства
Шрифт:
».
Войска, пройдя Новгород, шли по реке Волхов вниз по ее течению к Ладожскому озеру, где потерпели поражение от шведов.
Поражение обидное, шведов было в пять раз меньше. Видя малочисленность противника, Саин-Булат решил атаковать, не дожидаясь подхода русской пехоты, но татарская конница так и не смогла прорвать сомкнутого шведского строя и понесла большие потери от мушкетного огня. После поражения царевич вернулся в Касимов.
Прежде всего, определимся, был ли Касимов в то время самостоятельным или полностью зависимым государством, как утверждают некоторые историки? Понятно, что вся округа – это великокняжеские земли, частично отданные татарам в удел. В качестве примера приведем Духовную грамоту Ивана III,
Касимов в той грамоте как княжеское владение не назван. Напротив, Царевичев Городок упомянут наряду с Крымом, Казанью и Астраханью, куда русские князья вскладчину должны были отдавать «выход».
Духовная грамота Ивана IV Грозного (1572 г.), описывая мещерские уделы, практически повторяет грамоту его деда Ивана III, и в этом завещании о Касимове – ни слова. Зато отмечен Звенигород: «А что пожаловал царевича Муртазалея, в крещении Михаила, Кобулина сына Ахкибекова, городом Звенигородом, а до того был Звенигород за царем Симеоном казанским…, а служит царевич Муртазалей, а во крещении Михайло, сыну моему Ивану, а отъедит куды-нибудь, и город Звенигород сыну моему Ивану».
Великий князь мог наградить вотчинами кого угодного, но мог их забрать и отдать другому отличившемуся. А вот Касимов оставался номинальной вотчиной чингизидов, где салтан обладал полной властью и правом суда над подданными. Так что суверенитет государства сохранялся в полной мере, хотя выбор салтана оставался за великим князем.
Да, Касимовское царство после завоевания Казани и Астрахани утратило свое политическое значение противовеса дикой степи и Казанскому ханству, но сохраняло значение элитного военного поселения и в таком виде просуществовало еще сотню лет. Что касается размеров удела, то имеется карта царства. Его территория вполне сопоставима с германскими государствами той поры.
Для управления этой территорией, а точнее для защиты окских переправ и засечных полос Ивану Грозному срочно требовался опытный полководец царских кровей, так как в том же 1567 году шестидесятитысячная орда крымцев появилась на Оке и, пройдя краем по «мещерским уделам», напала «на рязанскую украйну». Напомним, что русская армия и татары со своими царевичами в то время были в Ливонии, где продолжалась война. Засечные полосы охраняли от степной и крымской угрозы отряды земской пограничной стражи. Существенного отпора они дать не смогли, города и селения бывшего Рязанского княжества были сожжены. Бывшая «лучшия провинция» пограничной Руси превратилась в пустынь, и именно в 1568 году Старая Рязань окончательно прекратила существование как город.
Ободренные легким успехом крымцы подошли к стенам Переяславля-Рязанского. Командовали обороной города воевода Алексей Басманов и его сын Федор. Умело сочетая орудийный огонь с крепостных стен и быстрые вылазки, а также преимущества укреплений «засечной полосы», Басмановы успешно отбили нападение татар. Карамзин указывает, что «…Ширинский Князь Мамай, хотев долее грабить в селах Пронских, был разбит и взят в плен с пятью сотнями Крымцев; на месте легло их более трех тысяч». Басмановы как герои были приняты Грозным в Москве и имели с ним долгую беседу, в которой указывали, что все беды русские от «бояровой измены». Семена упали на благодатную почву: считается, что с этого и началась на Руси опричнина в ее карательной форме.
Поначалу салтана Саин-Булата не затронули «прелести» опричнины. Касимов граничил с Земщиной, опричники сюда заглядывать опасались, городецкие казаки по-прежнему участвовали в западных походах и охраняли Шацкую засечную полосу. Вместе с тем активно росло православное население края, крепость Касимова теперь охранял русский гарнизон с воеводой и стрельцами. Из Новгорода и из-под Москвы далеко не по своей воле переселялись в мещерские земли
родовитые бояре, массово крестилась мордва. Да и сами татары, переходя в православие, получали от царя значительные уделы. Многие из них и составили в скором времени опричную верхушку.Опричнина, черкасский женский след
Говоря о правлении Ивана Грозного, невозможно умолчать об опричнине (1565 – 1572 гг.), и наша версия будет несколько отличаться от общепринятой. Какое мнение распространено? Якобы подозрительный до маниакальности царь Иван разделил государство российское на две части для борьбы с реакционным боярством, с целью получения абсолютной власти. Двуличие и коварство. Но что, если Иван Грозный был абсолютно искренен в своем поступке? Если таким образом он пытался «восстановить справедливость», вернуть завоеванную Батыем часть Руси и всю Степь его законным наследникам – чингизидам, оставив за Рюриковичами лишь северные земли, не завоеванные татарами? И сибирские, покоренные уже русскими.
Возможно, Иван Грозный хотел справедливо разрешить давний конфликт, выход из которого виделся лишь в кровопролитии? Не воевать, а объединить наследие Золотой орды путем династического союза. И его брак с крещеной татарской княжной Марией Темрюковной – попытка основания новой династии: Рюриковичей, породнившихся с крещеными чингизидами.
Обратимся к фактам: в 1559 году скончалась первая жена Грозного – Анастасия. Царь в трауре, ведь он искренне любил свою супругу. Но уже через восемь дней после кончины Анастасии «митрополит, Святители, Бояре торжественно предложили ему искать невесты: законы пристойности были тогда не строги».
Начинаются переговоры, одна из претенденток – сестра польского короля Батория Екатерина, но тот требует за руку сестры исконно русские земли с городами Смоленск, Псков, Новгород. Грозный решительно отвергает это предложение.
Выдвигается идея «вселенского смотра» – поиска лучшей невесты по всей Руси из дочерей русских бояр и дворянства (к этой практике Грозный обратится позже), но в 1560 году неожиданно для всех царь посылает сватов на Кавказ «у Черкаских князей дочерей смотрети». 15 июня 1561 года дочь хана Темрюка княжна Кученей «из черкас пятигорских девица» приехала в Москву вместе с братом Салтанкулом, в крещении – Михаилом. Им отвели лучшие хоромы близ Кремля. Вскоре царь «княжне Черкасской велел быть на своем дворе, смотрел ее и полюбил». Медлить не стали: невесту быстро окрестили под именем Мария, а 21 августа состоялось венчание в Успенском соборе. Молодых венчал митрополит Макарий.
Английский дипломат Джером Горсей, приглашенный на церемонию бракосочетания, писал: «После этого (смерти Анастасии) он (Иван) женился на одной из черкесских княжен, от которой, насколько известно, у него не было потомства. Обряды и празднества, сопровождавшие эту женитьбу, были столь странными и языческими, что трудно поверить, что все это происходило в действительности».
Видимо, английского посланника удивили мусульманские традиции при свадебной церемонии, ведь большинство родственников невесты, приехавших на свадьбу, спустились прямиком с Кавказских гор и крещения еще не приняли. Резать баранов у всех на глазах для них дело привычное, плясать с оголенными саблями – тоже.
Свадебным подарком невесте было золотое блюдо, декорированное чернью, на котором ей поднесли традиционные платок и кольцо, а также свадебный головной убор.
Выбор невесты из «черкешенок» – прямое выражение недоверия царя к боярам, ближайшему окружению. Традиционно родственники царевой жены становятся приближенными к трону, элитой государства. Как мы видели в начале Ливонской войны, среди высших командиров русского войска и так полно татар, как крещеных, так и верных исламу. Теперь черкесы заполняют и царев двор. Брат новой царицы Михаил становится главнокомандующим, ее племянник – Хорошай-мурза, в крещении Борис Камбулатович, женится на родной сестре патриарха Филарета Марфе.