Хаос дорог

Биата нехотя кивнула. Что ж, значит, вопросы принадлежности rea решены. Раз уж Мею хватило дурости позвать меня, то он сам выбрал свою судьбу. Даже если в тот момент не осознавал, что делает. — Что ж, если все вопросы решены, то я бы хотел удалиться, – сообщил я, уже повернувшись к двери. Спорить или скандалить не было никакого желания – у меня внезапно появились незаконченные дела, а значит, мне предстоит все хорошенько взвесить и обдумать. — Одну минутку, Алесан. – Голос Биаты вновь звучал сдержанно–спокойно, – Один вопрос мы так и не решили…

Я напряженно замер. — Это который? – уже ожидая любого подвоха, осторожно поинтересовался я. — Тот, что касается твоего здоровья. Я все-таки целительница…

Вот уж послала Судьба на мою голову!.. — Делай, что хочешь… – устало произнес я и вышел из гостиной. Все же эльфы меня доконают гораздо раньше Семьи…

…И все-таки удобно, когда твои проблемы решаются сами собой. Биата избавила меня от лишней головной боли. Впрочем, чего еще ждать от целительницы? Хотя, следует признать, меня не так сильно беспокоил этот вопрос, как могло быть. Все-таки чувство самосохранения во мне отсутствует как таковое. Хотя при всем при этом я совершенно не спешу ступать на серую тропу. Думаю, всемилостивая danely Смерть понимает меня, потому и не торопится стучаться в дверь моей души. А ведь эту даму я бы в пустил без сожалений – не дело заставлять ждать на пороге столь почтенную госпожу.

Бездна! Я, кажется, совсем запутался в своих желаниях. Я не хочу жить – слишком устал бороться со всем миром, но и умирать желания не возникает. Правда, я и раньше был на редкость странным зверьком, должно быть, здесь и находится корень всех моих бед – я просто не знаю, чего хочу от жизни, а в результате все эти нелепые трепыхания и ошибки…

Впрочем, сейчас я прекрасно знаю, к чему иду. И зачем. — Алесан… – Голос учителя звучит, как всегда, ровно, но, если прислушаться, можно заметить и кое-что интересное – любопытство, чуть скрашенное тенью извечной насмешки. Сколько себя помню, Марвид всегда производил именно такое впечатление. Интересно, как этот старый морид умудрился сохранить это в себе? И не мешают ли ему жить подобные особенности характера? Хотя о чем это я?! Учитель потому и прожил так много, что все еще не потерял интерес к чудесам мира. А взгляд на все сквозь призму легкой иронии помогает не сойти с ума… Вот если бы я сам так мог… — Все еще дуешься? — На что? – Я чуть повернул голову, чтобы посмотреть на вошедшего в мою комнату эльфа. Все тот же строгий черный костюм, к которому я привык за годы обучения, все те же теплые искры в зеленых глазах, даже темно–изумрудная коса не покинула своего места. Иногда мне кажется, что время его совсем не трогает, обходит стороной, как бурная горная река обходит стороной скалы, выросшие на ее пути. — Уже не помнишь? Или не придаешь значения? – Все то же спокойствие в голосе, но глаза едва заметно сощурились, выдавая веселое настроение их обладателя. — Скорее второе, чем первое. Хотя в данном случае верен третий вариант. — Да? И каков он? — У меня появились кое–какие заботы. А значит, я должен жить. И цена моей жизни уже не существенна. Глупо обижаться на то, что способствует исполнению моих планов, верно? — Верно, вот только ты так говоришь, будто раньше… – Марвид замолчал, не решаясь озвучить свою догадку. — Мне было все равно? – за него продолжил я. – Так оно и было. — Что же изменилось сейчас? Мейлон? — Он входит в список причин, побудивших меня пересмотреть свое отношение к жизни, но он – не главная. – Не знаю, чего Марвид хотел добиться таким вопросом, наверно, сбить меня с толку, но ответил я легко, нисколько не собираясь скрываться. — А какая же тогда главная? – По мере беседы учитель медленно перемещался по комнате, и эту фразу он произнес, уже устроившись в кресле напротив меня. — Пророчество, – просто ответил я и жестом разрешил эльфу наполнить свой бокал. Странно, мне казалось, что я изжил все старые привычки, но стоило мне оказаться в обществе hal’mai, как я невольно вновь стал Владыкой. Жесты, мимика, интонации и даже образ мыслей – все похороненное на дне памяти пробудилось во мне с такой легкостью, что это пугало. — Пророчество? И что же тебя не устраивает в нем? – Марвид, протянув руку, взял со столика, стоявшего между нашими креслами, бутыль с янтарно–желтым вином и наполнил бокалы. Оба. И мой тоже. Что ж, значит, беседа будет долгой. — Все меня в нем устраивает, кроме одного: оно слишком многим известно. А это, к сожалению, лишь повышает вероятность его исполнения. До сих пор метания Домов и их слуг усиливало влияние этих нелепых строк на реальность, а не ослабляло его. — И у тебя есть доказательства? – Зеленые глаза насмешливо блеснули. — Помимо слов самого пророчества? – в том же тоне ответил я. Марвид заинтересованно подался вперед. — Самого пророчества? — Последняя строка, завершающая весь цикл: «Мы узрели – вы воплотите». И знаешь, чем больше вы трепыхаетесь, тем ближе становится предсказанный конец. Впрочем, на это мне плевать – меня бесит, что из-за этих действий страдают невиновные! — Ты сейчас о Мейлоне? – Конечно же, Марвид не упустил возможность упомянуть Рыжика. И ведь ничего им не докажешь, сколько ни говори – меня все равно не услышат. — Не только, – раздраженно бросил я, – даже эта эльдская принцесса стала жертвой пророчества. Или ты думаешь, что мы столкнулись на светском рауте? Разумеется, нет! Я вытащил ее из очень неприятной истории. Ее должны были продать. Я не знаю, каким образом она попала к работорговцам, но сам факт нахождения наследницы Рондира за пределами Светлого Леса уже говорит о многом.

Молчание. Марвид зачем-то вглядывается в свой бокал, словно светло–золотистая жидкость в нем может дать какие-то ответы. Давно я не видел учителя настолько сосредоточенным. — Здесь ты прав. Кажется, уже и в Совете завелись кроты. Неприятно, но я не верю в такие совпадения, особенно когда речь заходит об этом пророчестве. Одно успокаивает, если они охотятся за Ниной, то вряд ли знают о существовании Мейлона.

Вот мы и подошли к главному. Не хотелось, конечно, разрушать чужие иллюзии, но теперь в моей жизни слишком многое зависит от безопасности мальчика. — Ошибаешься, – отрывисто произнес я и, протянув руку, взял наконец свой бокал. Свет свечей искорками заметался в вине. Красиво. Действительно успокаивает и позволяет собраться с мыслями. — О чем ты? – потребовал ответа учитель, нахмурив брови. — О том, что к покушению на нашего солнечного мальчика очень тщательно готовились. Более того, дождались момента, когда Мей остался один. Боги! Да они даже к Даризи не побоялись сунуться! – Я раздраженно стукнул бокалом о стол. Золотистая жидкость плеснула через край и ароматными капельками замерла на моих пальцах. – Нас вели – понимаешь? Нас вели от самого Вирда, а ни я, ни Ландыш этого не заметили! Не знаю, почему они не напали раньше, но стоило нам с Меем расстаться… — Его сопровождали. Я отправил с ним боевую тройку. Тайно, как ты понимаешь. Но как только они увидели, с кем именно связался малыш, то предпочли вернуться. И правильно сделали, я же знаю, как ты реагируешь на чужие глаза и уши рядом с собой. — Что ж, это многое разъясняет, но боюсь, нашу ситуацию это уточнение лишь осложняет. – Я задумчиво поднес пальцы ко рту и осторожно снял губами капли выплеснувшегося вина. — Почему? — Не притворяйся идиотом, Марвид. Раз они сумели обнаружить клин, идущий тайно, да так, что никто в самом клине ничего не заподозрил… Меня пугает выучка этих людей. — Ты прав, это настораживает. В наше время немногие способны сравниться в мастерстве с боевой моридской триадой, разве что… Ты уверен, что действует не кто-то один? — Думаешь, кто-то из двуликих? Вряд ли, я считаю, что Дома здесь абсолютно ни при чем. Во–первых, не их стиль. Они бы не стали таиться: цветок на подушку – и готовься к неприятной встрече. А во–вторых, исполнителем был человек, а не hal’mai. Да и не пахло от него магией, только амулетами, причем амулетами не нашей зачаровки, людской. Ну и наконец, и амулет переноса и дротик были сделаны профессионалами, причем разными. Портал был хоть и качественным, но все же оставил след, а значит, чаровал человек – только они не обходят грани, а рвут их насквозь. Но, несмотря на этот видимый недостаток, отследить точку выхода я не смог – маг явно знал о том, что оставляет следы, и довольно умело их замаскировал. Что же касается дротика… вот с этим все сложнее… – Я вновь невольно спрятал взгляд, все-таки старые привычки так легко не изживаются. Впрочем, тема разговора тоже не самая обычная. Но я должен это произнести вслух, даже если мне не поверят. Что ж, значит, пора посмотреть правде в глаза. Я, подавив в зачатке инстинктивное стремление отвести взгляд, прямо посмотрел на своего учителя. – Его чаровал полукровка, Марвид. — Полукровка? – Он меня не понял. Хотя это и неудивительно, за последние три тысячелетия не было ни одного случая межвидового смешения крови. Да о чем это я?! Многие остроухие уверены, что такое в принципе невозможно! Но ведь было. Да, очень–очень давно, да, те времена лучше забыть и не вспоминать… хотя кто-то, видимо, вспомнил. И, кажется, умудрился обойти магию запрета, наложенного Советом. — Полукровка. Смесок. Называй, как хочешь – смысла это не изменит. В этом человеке присутствует и ваша кровь. — Невозможно! У нас не может быть общего потомства ни с людьми, ни с двуликими!

Как будто я этого не знаю! Все же именно мой род однажды стер саму эту вероятность со страниц Летописи мира. Мы сделали все, чтобы больше никогда не появилось смесков – уж слишком удивительными были их способности и отнюдь не мирными намерения. И вот теперь они снова пришли в мир. Как сумели они обойти законы мироздания? Почему напомнили о себе именно сейчас? Я уже боюсь искать ответы на эти вопросы. — К сожалению, уже возможно. Я не знаю, кто и как обошел это ограничение, но дротик определенно чаровал кто-то, наследовавший обе линии крови. Если я правильно распознал, то эльфийская половина нашего мага имеет эльдские корни – только они уговаривают деревья принять силу. — Алесан, меня все больше и больше пугают твои слова.

Кто бы только знал, как пугают они меня. В отличие от Марвида, я точно знал, к чему может привести подобное… все же как я ни пытался убежать от чувства долга, но архивы в свое время изучил, не пропустив ни одной сколько-нибудь важной хроники, а Дом Творения за тысячелетия, прошедшие с ухода Изначальных, хоть и не афишировал этого, не раз вмешивался в структуру мира… — Алесан, если ты прав… — Учит ель, я могу в любой момент предъявить доказательства… — Не надо. Я тебе верю, хотя предпочел бы, чтобы ты ошибся. Ведь в противном случае мы каким-то образом прошляпили появление довольно сильной организации, посвященной в наши дела, но нам самим неизвестной. Это не внушает оптимизма. — Вот именно поэтому я и хочу вплотную заняться светлыми. Нам достоверно известно, что среди эльдов есть их информатор, иначе они никак не вывезли бы Нину из Леса. И эта ниточка приведет нас куда надо. — Думаешь, это хорошая идея? Нурнаил в свое время требовал твоей смерти у Совета. Вряд ли за прошедшие годы он пересмотрел свое решение. — А я и не собираюсь соваться в его земли. Я всего лишь навещу пару знакомых на границе, поспрашиваю, что и как, а дальше посмотрим. — Знакомых? – Темно–изумрудная бровь удивленно выгнулась. – С каких это пор у тебя появились знакомые среди эльдов? — Вернее, с каких это пор светлые стали связываться с Двуцветными Лордами, так? – Не то чтобы мне было обидно, просто неприятно, когда все вокруг так или иначе видят во мне выродка, и пусть не со зла, но постоянно напоминают об этом. — Алесан… – Марвид смутился. Не думал, что когда-нибудь увижу такое. — Не придавай значения моим словам. Глупая привычка. А насчет знакомств: последние годы я тоже не отдыхал, так что кое-кто из эльдов оказался мне должен.

– Hal’mai? — Нет, с этими я старался не связываться – велика вероятность наткнуться на кого-нибудь из Семьи. Внешний круг, хотя вернее было бы сказать – круг Стражи, – не удержавшись, уточнил я. Боги, ну что за ребячество! Зачем я упомянул об этом? Только для того, чтобы заслужить чуть удивленный, но все же уважительный взгляд учителя? Ну и кто я после этого? — Я всегда знал, что ты очень талантливый мальчик, но не думал, ч то настолько. Как ты умудрился втереться в доверие к кому-то из членов светлого Секрета?

Хороший вопрос, даже слишком хороший. И не менее бестактный. Обычно о таком не спрашивают – уж слишком неожиданным может оказаться ответ. Впрочем, могу понять любопытство учителя. Эльфийские Стражи – вещь в себе. Они подчиняются только Хранителям Секретов, а те, в свою очередь, отчитываются лично перед… в общем, не важно. В каждой Семье есть свои тайны, и моя не исключение – просто Северные чуть лучше прочих охраняют свои. — Ничего серьезного, оказал услугу одному «цветочку», а он признал за собой долг. Я его об этом не просил – это было его решение. Вот и все, – произнес я, надеясь, что Марвиду хватит благоразумия не продолжать расспросы. — И какого же цвета была эта хризантема [15] ?

15

Хризантема – здесь имеется в виду иное, просторечное, именование эльфийских Стражей. Оно связанно с цветком, который они вручают, вынося приговор прови нившимся. Для эльдов – это хризантема, для сидов – роза, для ифритов – лилия, а для моридов – лотос.

Боги! И ведь не отстанет, пока не вытянет из меня все подробности! Хотя есть подробности, которые я не имею права разглашать. — Красного, – нехотя ответил я. — Рыцарь крови? А неплохие у тебя должники, Алесан. И что же, если не секрет, ты сделал для этого эльда? — Секрет, – просто ответил я, не желая вдаваться в подробности. В конце концов, я обещал Адилону, что никто не узнает о его позоре, а свое слово я привык держать. — Что ж, в таком случае мне остается только усмирить свое любопытство. — Это будет лучшим решением, – согласился с ним я. Марвид странно посмотрел на меня, но промолчал. Вот что я всегда ценил в этом мориде, так это умение вовремя отступиться. — Что ж, в таком случае от лица Совета я доверяю это дело тебе. Думаю, тебе не надо объяснять, что по окончании задания отчет должен будет лежать у меня на столе.

Забавно. Мне приказывает мой бывший подчиненный. Впрочем, я же ушел из Ордена. Но ведь и Марвид покинул Совет! — Покинул, – согласился учитель с моими мыслями, – но я сохранил все свои полномочия. В конце концов, я был среди тех, кто создавал Совет, и не думаю, что кому-то хватит наглости меня оттуда попросить.

Ясно. Действительно, разве можно отказаться от такого влияния? Власть – очень сильный наркотик. Что ж, я прекрасно понимаю его… — Обижаешься? — На что? — На то, что я не порвал с ними все связи. — А должен бы? – совершенно искренне удивился я. — Нет, но ты ведь совершенно непоследовательное создание. Ты ненавидишь себя, но при этом отчаянно ищешь того, кто тебя полюбит. Ты в открытую отказался от семьи, но в то же время нуждаешься в ее одобрении. Ты выбрал свой путь под влиянием сиюминутного порыва, но упрямо идешь вперед, игнорируя все возможности вернуться. И ты абсолютно не умеешь любить, но почему-то вцепляешься в свои чувства, как в любимые игрушки, забывая, что сыграть чью-то роль – не значит прожить жизнь. – Все это Марвид выдал, глядя на свой бокал. Кажется, его эта речь выбила из колеи гораздо сильнее, чем меня. Хотя могу его понять: не каждый день приходится вываливать на Владыку, пусть и бывшего, столько горькой правды. По крайней мере, одну половину моей сути он описал очень верно. Вот только заметил ли он за сиянием этой грани – другую? Ту, что случайно увидел Мей? Ту, что иногда пугает меня самого? — Не споришь? – Легкое удивление. Марвид все-таки оторвал взгляд от своего бокала и посмотрел на меня. Глаза в глаза. Забавно, но теперь мне не страшно встречать чей-то взгляд, потому что я знаю: больше никто не войдет в мою душу дальше, чем я сам захочу. И это успокаивает. Оказывается, иметь отражение не так уж и плохо, тем более в свете предстоящих событий. — А надо? – Я невольно улыбнулся и пригубил вино. Хм, кислит, хотя этот сорт никогда не был в числе моих любимых. Я сделал еще глоток и на мгновение закрыл глаза, позволив колючим искоркам силы пробежать по телу. Бодрит. Хотя вкус мог бы быть и получше.

Марвид молчал. Впрочем, я отчетливо чувствовал его взгляд. Он все еще ждал ответа. — Видишь ли, все, что ты сказал, – правда. Я не люблю обманывать себя. Да, иногда и я ошибаюсь, но обычно нахожу в себе силы признать собственные ошибки. — Значит?.. – как-то не слишком уверенно спросил учитель. — Если ты имеешь в виду Рейма, отпустило. Конечно, мне пришлось потратить немало времени, чтобы это понять, но… при тех обстоятельствах мне было удобнее обманывать себя, теперь это излишне. — И можно узнать причины, побудившие тебя расставить все по местам?