Хаос и Порядок

Мартина стыдливо подняла глаза, полные слез и продолжила:

– Они нарушали законы друидов. Они не были верны общине. Не…

– Намекаете на их христианское прошлое? – Уточнил Уинстер.

– Они не порвали с ним! – Воскликнула Мартина. – Они были христианами! Это недопустимо! Потомки друидов были монотеистами! Позор!

– А Гилберт это поощрял… - дополнила за нее Кет. Она обошла женщину кругом и встала на место, ранее занятое Оливером.

– Да. Он закрывал на это глаза. Ему было все равно. А ведь он наш лидер. Он хранитель верховной мудрости и древних заповедей…

– Разве в друидизме нет заповеди запрещающей насилие? – Ненавистно спросил Питер, наклонившись над столом.

Мартина повернулась к нему и одарила холодным, наглым, расчетливым взглядом.

– Это не было насилие. Это было очищение от неверных. – Равнодушно ответила она.

Кетрин и Питер переглянулись, понимая, что раскаяние ее было сиюминутным явлением, не повлекшим за собой никаких выводов.

– Хорошо. Если неодруидов Вы убивали за отступление от веры… - начал мужчина, но подозреваемая перебила его:

– Не называйте их так. Они не друиды.

– Ладно. – Сглотнув, продолжил Марлини. – Вы убивали их за отступление от веры, то зачем убили Патрика Лильборна? Что он сделал не так?

– Простите, сэр. – Дверь в допросную открылась, чуть оттолкнув Робинсон. – Там пришел некий мистер Биггер и хочет поговорить с кем-нибудь.

Оливер тяжело выдохнул и опустил голову.

– Я займусь им. – Пробормотал он, выйдя из комнаты.

Агенты снова вернули свое внимание к Мартине. Им даже показалось, что на лице женщины мелькнула ядовитая усмешка, полная самодовольства и презрения к жертвам.

– Биггер… Знакомое имя. Этот идиот решил контролировать то, что не поддается контролю.

– Давайте вернемся к Патрику Лильборну. – Предложила Кетрин.

– Он возомнил себя пророком, способным изменить все. Он думал, что его глупые ритуалы смогут меня остановить. Он ведь ходил за мной по пятам и рисовал идиотские символы на их могилах.

– Это он рисовал кельтские кресты на местах Ваших преступлений? – Осведомилась Кет.

– Ага. – Подтвердила Мартина. – Он. Наивный.

– Но если это не мешало Вам, зачем было убивать? – Уточнила Робинсон.

– Я не сказала, что мне это не мешало. Он стал путаться под ногами и… да он просто надоел мне. – Надменно ответила женщина.

Кетрин, хоть и часто встречалась с хладнокровием убийц, не могла к нему привыкнуть. Ее до глубины души поражала ненормальная выдержанность преступницы, ее равнодушие и безразличие.

– Вы этим убили его? – Марлини придвинул к женщине окровавленный позолоченный серп в полиэтиленовом мешке для улик.

Мартина кивнула.

– Почему Гилберта вы решили убить не так как остальных? Почему придушить?

Женщина удивленно уставилась на агента, словно, ответ был очевиден.

– Вам никогда этого не понять. Он слишком много лгал, но я слишком любила его, чтобы так поступить. Он должен был сохранить свою энергию. – Пояснила она с интонацией учителя, уставшего от нерадивости учеников.

Марлини потер лоб и впустил пальцы в волосы, всклокочив их. Он был выжат после долгого расследования и пока убийца еще не был пойман, то хоть как-то держался, а теперь, когда гора свалилась с плеч, обмяк и почувствовал смертельную усталость, от которой еле держался на ногах.

***

– Сэр? – Оливер вышел в узкий коридор и окликнул Биггера, держащего чемодан в руках, словно боялся опустить его на пол.

– Мистер Уинстер. – Мужчина улыбнулся и протянул агенту свободную руку.

– Вы хотели что-то сказать? – Нетерпеливо поинтересовался агент.

– Спросить. – Поправил его Биггер. – Я хочу узнать, могу ли я забрать тело Патрика?

Оливер приподнял брови в удивлении.

– Тело Патрика?

Биггер усмехнулся.

– У него нет родных. Я хочу похоронить его на ирландской земле.

– Это не ко мне. Но я попытаюсь Вам помочь. – Неохотно кивнул Оливер. – Что-то еще? – Он уже почти развернулся, чтобы уйти, когда Биггер снова заговорил.

– Мартина знала, что он ее отец. Все знали. Гилберт тоже. Он знал с самого начала.

Бенджамин выдохнул, словно, с последней фразой выпустил гнетущую тяжесть.

– Тогда почему она убила его? – Непонимающе спросил Оливер, в пол-оборота стоявший перед мужчиной.

– Ваши друзья уже знают.

Биггер учтиво кивнул ему и резко развернулся на каблуках, дав понять, что больше ничего не хочет говорить. Оливер поджал губы и недовольно покачал головой. Он засунул руки в карманы брюк и перекатывающейся походкой направился обратно к допросной.

***

Алан наблюдал за допросом стоя за стеклянной перегородкой вместе с помощником директора Теренсом. Мужчины молча смотрели за происходящим, переваривая показания Мартины, пока Хоулмз не заговорил.

– Я поверить не могу, что эта женщина, которая демонстрировала преданность общине, источала любовь к братьям и сестрам, к Гилберту пошла на такую жестокость. – Недоумевал он.

– Ты еще и не с таким столкнешься. – Заверил его начальник, сдержанно следящий за действиями агентов и словами подозреваемой.

– Если столкнусь.
– Прозрачно произнес Алан.

Теренс обратил на него вопросительный взгляд, наморщив лоб.

– Я не знаю, стоит ли мне идти в Бюро.
– Сомневаясь, пояснил молодой человек.

Теренс тяжело вздохнул и положил парню на плечо свою тяжелую теплую руку, отводя в сторону.

– Понимаю. Это не просто. Но если ты думаешь, что в других профессиях меньше жестокости, то ты ошибаешься. Думаешь учителю легче справиться с жестокостью и неблагодарностью детей? А врачу с огульными обвинениями в том, что он не спас человека, которого нельзя было спасти? А разносчику пиццы с оскорблениями за опоздание, в котором он может и не виновен? Дело не в том какую профессию ты выберешь: будешь агентом ФБР или билетером в кинотеатре. Дело в том, что ты будешь видеть в этой профессии: можно замечать только угрозу жизни, кровь, насилие и страх, а можно видеть помощь людям, уважение, благодарность тех, кому ты спас жизнь.

Алан внимательно выслушал философское замечание помощника директора, но ничего не ответил. Пока он видел только бессердечие и зверство.

– Ты еще очень молод и должен хорошо подумать, перед тем как что-то решать. Взвесь все за и против. Это не так просто, но лучше отказаться сейчас, чем потеряв годы разочароваться в том, что сделал неправильный выбор. И не поддавайся романтическим стереотипам. Реальная работа в Бюро бесконечно далека от идеалистического образа, показанного на большом экране. – Добавил Теренс.