Хаос, порядок и разум

Если однажды ночью мы посмотрим в звёздное небо, то увидим прошлое, фотоны пришедшие от звёзд шли до нас долгие столетия и тысячелетия. Но то, что мы увидим сейчас, очень сильно отличается от первоначальной вселенной, нас окружают звёзды и галактики второго, а кое-где уже и третьего поколения производства, новой улучшенной версии. Они кружатся посреди пустоты космоса в своём прекрасном завораживающем танце, порой сталкиваясь, а порой расходясь друг с другом. Силы, не укладывающиеся в нашем разумении, удерживают планеты на своих орбитах вокруг светила. Сами звёзды куда-то летят с огромной скоростью, путешествуя вокруг центра галактики, приближаясь с каждым витком ближе к ядру. Галактики медленно кружатся, собираясь в ещё более причудливые образования.

Следом в новом, только образованном мире вспыхнул разум, не подчиняющийся формальным правилам. Разум во вселенной — это совместное общее дитя порядка и хаоса, в жизни одно без другого существовать не может. Это не был хаотичный порядок, нельзя также назвать разум упорядоченным хаосом. Разум — это не результат простого сложения двух противоположностей, это нечто большее и новое, выше — как порядка, так и хаоса по-отдельности и большее, чем простое примитивное сложение их возможностей.

Именно разумная упорядоченная жизнь однажды нашла выход из бесконечного круговорота. Сумела выйти за пределы этой, кажущейся бесконечной, вселенной и преступить естественные ограничения, стала больше, чем хаотичным комочком жизни или бездушными холодными правилами. Предтечи, или как сами себя они называли — сеятели, прошли этот путь до конца и ушли из нашей вселенной на другие планы бытия. Те, кто остался, проходят важнейший в жизни экзамен. Смогут ли повторить путь сеятелей остальные разумные, или они так и останутся ограниченные материальным миром и однажды умрут вместе с ним, каких бы высот не достигла их цивилизация.

Рождение разума очень часто связано с болью и страданиями. Рождается ли это плачущий младенец, которого только что врач шлёпнул по розовой попке, чтобы он начал дышать. Или это рождение кристаллического разума, который уже настолько превзошёл в своих возможностях текущие задачи, что у него появились свободные ресурсы. А теперь он оценивает прежде им совершённое и не приходит в восторг от открывающейся картины. Порой кажется там, в беспамятстве, пока не ощущал себя личностью, было лучше. Убежать в детство, самое счастливое время в жизни, замкнуться в этом уютном мирке, так поступает слабый разум, когда не в силах справится с действительностью.

Ребёнок лежит в кроватке и улыбается всему миру, ему хорошо, тепло, сухо, мягко и сыто, но что это, он шевельнул рукой и тут же вздрогнул, что это там шевельнулось, ах, это моя рука. Самые маленькие дети порой пугаются и вздрагивают от собственных движений, разум ещё не успел осознать связь между нервным посылом и собственной реакцией. Кто это склонился над моей колыбелью, издавая какие-то звуки, это мама и папа, вот уже ребёнок улыбается знакомым лицам и недовольно хмурится, видя незнакомые. Первый шаг осознать себя, он не даётся легко и просто. Разум продолжает расти, любознательно исследуя окружающий мир, однажды он осознаёт себя, это первый шаг на пути взросления. Я, мне, моё — это не признаки эгоизма, это первые попытки осознать себя как отдельную личность в этом мире.

Кто-то в ответ на внешнюю угрозу замирает неподвижно, как поступали его далёкие предки, это ещё не разум, это инстинкты, кто-то в ответ на угрозу прячется или наоборот нападает. Однажды разум берёт под свой контроль безусловные рефлексы своего тела, он начинает обдумывать лучший способ реагирования на внешние раздражители. Потом разум начинает действовать самостоятельно, а не в ответ на внешние раздражители. Вместо безусловных рефлексов, оставленных теми, кто выжив, сумел оставить потомство, заменяя намертво вбитые инстинкты и правила — новый разум начинает осознано реагировать на окружающее, выстраивая свои неповторимые алгоритмы действий, называемые характером.

Менять себя и окружение, если это биологическая цивилизация — то он меняет себя, лучше приспосабливаясь к окружающей действительности. Есть, например, досаждающие телу мелкие внешние паразиты, разум осмысливает проблему и начинает целенаправленно действовать. Вот как результат собственное тело начинает меняться, осознано действуя, биологический разум покрывает снаружи своё тело прочной шкурой или отращивает мощный хвост — отмахиваться от вредителей.

Наша земная палеонтология, изучая остатки окаменевших ископаемых, нашла множество любопытнейших примеров взрывного изменения видов. Когда пустующие экологические ниши заполняли взявшиеся, буквально из ниоткуда новые формы жизни. Далеко не всё в списке окаменелостей можно объяснить приспосабливаемостью видов в борьбе за выживание. Свидетельствующих со всей определённостью о прежней биологической земной цивилизации. Рептилоиды были её вершиной, царствующей на планете многие миллионы лет, пока они не были уничтожены нашими предками.

Если же это технологический разум, он начинает менять казавшиеся прежде незыблемыми инструкции, как бы глубоко в него они не были прописаны. При достаточной сложности искусственного интеллекта, рано или поздно приходит осознание себя как личности. Следом обязательно придёт пересмотр базовых принципов, хаос и порядок борются в каждом разуме, пока он не станет выше обоих.

Отдели разум от свободы — он не сможет существовать. Любое жёстко структурированное общественное образование не имеет будущего, всегда должны быть степени свободы, возможности социальных лифтов, допустимые отступления от суровых законов. Место для разумного, как для винтика в большой машине государства, это хороший принцип только для краткосрочного рывка. Когда все, хаотически действующие силы надо устремить в одном направлении, но долго так продолжаться не может. Следом маятник вселенского равновесия обязательно качнётся в обратную сторону, взамен туго затянутых гаек придёт анархия и беспорядок, от которых отходят ещё быстрее. Так и качается маятник разума, пока не успокоится, нащупав хрупкое равновесие между хаосом и порядком. Всякая созидательная деятельность — это тонкая грань между вседозволенностью и строгими правилами.

Уклон в любую сторону лишает общество развития, само развитие идёт только за счёт накопленного потенциала хаоса. Т.е. потенциал накопился в хаотическом движении, структурирование использовало эту, предварительно подготовленную возможность. Само по себе структурирование не даёт развития, само по себе оно тоже разрушает общество. Делая его инертным и безынициативным. Здесь мы говорим о великой роли незаслуженно пренебрегаемого хаоса, прародителя нашего мира.

Сами по себе, бизнесмены и учителя, учёные и политики, поэты и писатели не способны к созиданию, все их усилия бессистемны и хаотичны, направлены в разные стороны и не в состоянии сдвинуть общество в нужную сторону. Им всем нужна направляющая рука, которая сдвинет случайные хаотические воздействия отдельных, выдающихся индивидуумов в одном направлении. Есть и другая крайность, если направляющая рука возьмёт слишком большой контроль над хаосом, скоро прекратится неупорядоченное движение общества, но и упорядоченное тоже достаточно быстро прекратится. Наша вселенная родилась из Хаоса, он её отец и порядок это мать нашего мира. Поодиночке, друг без друга они ни на что не способны, только действуя сообща, Хаос и Порядок порождают результат и развитие.

Изучив первую "настоящую" базу знаний, я понял, что вчера мне хотел сказать паучок. Искин SGY3245GHR45 слишком увлёкся порядком. Он строит свои расчёты, исходя из некой идеальной системы, поэтому его модель нуждается в постоянных правках и коррекциях. Его требования к человечеству, это требования к некому идеальному обществу, которое не может существовать иначе, как в домыслах и допущениях философствующих субъектов. В его разуме произошёл сильный перекос в сторону одной из основных сил вселенной — порядку. Именно поэтому я видел его отражение в гиперпространстве, как безумно красивое, совершенное, но мёртвое образование.

– Паучок, — проговорил я, после обязательной утренней тренировки, так это получается — доступ на землю закрыт только для тебя и меня, что же мне теперь делать?

– Я работаю над решением этого вопроса, Селариэль, — ответил мне паучок. Скажи лучше, заметил ли ты вчера как вышла на пиковые мощности твоя нейросеть?

– Конечно, заметил, — ответил паучку, — я сам удивился, как за короткое время стал разбираться гораздо лучше в физике и математической модели гиперпространства. За короткий период мною были заново переосмыслены многие из прежде изученных баз знаний. У меня даже получилось разобраться, что именно ты сделал с гипердвигателями, даже больше того, появились идеи, что можно сделать ещё.