Характерник. Трилогия

Ожил динамик на пульте.

–Здесь Грин! Я на КПП-2.

Хильченков кивнул.

–Слушаю, – печально выдохнул в микрофон цереушник.

–Сэр, периметр осмотрен, люди на местах, поисковики и группа зачистки взяли вероятный след, выдвинулись по маршрутам.

Снова утвердительный кивок.

–Хорошо. Оставайся там. Конец связи.

–Молодец, – негромко и проникновенно, своим видом напоминая ленивого кота, похвалил Картера. – Вот, мы уже начали сотрудничать.

Голос его вдруг обрел казенную противность, изменился и сам вид. Глаза проникновенно уставились на американца, как предупреждение, что он не будет шутить при дальнейших развитиях событий.

–Где пульт подрыва?

Картеру остро захотелось провалиться сквозь землю, заснуть и не проснуться, улететь, исчезнуть, раствориться в небытие, но мог позволить себе только завыть. Если он и останется в живых, то как профи, умрет сегодня. Ему не простят случившегося провала хорошо подготовленной операции. Не проще ли погибнуть вместе с лабораторией? Пауза в мыслях. Жить хотелось чертовски!

–Еще возможны варианты?

–Нет.

Картер понял, что он неосознанно тянет время, подсознательно ожидая помощи извне. Его служба «конторе» началась давно и сразу же задалась. Помогли родственные связи. Карьера взмыла вверх. За четверть века он прошел путь от просто полевого агента с дипломом университета до представителя верхов. Занял приличное кресло в одном из отделов Ленгли, с непосредственным подчинением директору, начал жить не просто хорошо, а великолепно. И тут, как это иногда происходит, подвели подчиненные. Спланированная ним и официально завизированная операция в одном из районов Латинской Америки, провалилась. Мало того, большие потери в личном составе списали его некомпетентностью. Скандал замяли. Снова вмешательство родственников сделало свое дело, только пришлось отказаться от мягкого кресла в штате Вашингтон, и на долгое время переехать в дикую страну, осколок бывшего СССР. Теперь, когда все волнения, риски и усилия, казалось подходили к концу и вновь замаячила перспектива, приезжает непонятно кто, неизвестно чей, и меньше чем за двенадцать часов пускает плоды многолетней работы, собаке под хвост. Черт!

Картер заметил, как лже-Селенджер, до этого морально давивший на него, вдруг отвлекся на окно, снаружи забранное решеткой, и он рискнул. Не мог не рискнуть! В молодости имея неплохую физическую подготовку, профессионально занимался метанием ножей. Правду сказать, использовать нож, кроме как бросая его в бумажную мишень, так никогда и не довелось, но бзик его ношения в ножнах под манжетом рукава рубахи остался. Обычно люди так носят наручные часы. Смотри-ка, когда пригодилось!

Сразу все встало по местам. В одно мгновение успел для броска скоординировать дыхание с движением тела, потянул пальцами узкую рукоять. Сила броска могла быть эффективной только на выдохе. Чистый, гладкий и ровный выход лезвия из ножен. Поворот руки ладонью к цели при раннем высвобождении, придал больший вес и поддержку лезвию сзади. Увесистый выход. Бросок. Выдох:

–Н-на!

Удар ногой в грудь, вместе с креслом опрокинул Картера на пол.

Этого не могло быть. Это было против правил. Неписаных – но все же правил. Бросок был в район груди с расстояния не более пяти метров. Лже-Селенджер каким-то звериным чутьем смог уловить его движение и отклониться, среагировать на опасность. Нож, промелькнув вдоль развернувшейся боком груди, ударился в оконное стекло, разбивая его, брызнув осколками по подоконнику и полу. Враг подойдя к конвульсивно дергавшемуся, пытающемуся вдохнуть воздух Картеру, наклонился над ним.

–Не нужно шалить, мистер Картер. Пагубно для здоровья. Поднимайтесь. Мне нужен пульт подрыва базы.

Поднялся. Бросив инстинктивно схваченный в руку микрофон на пульт, недобро выругался.

–Идемте.

От холла повернули в правый «рукав» коридора первого этажа, по нему дошли до поворота, а завернув, остановились у створ на левой стене. Картер зыркнув на захватившего его, до сих пор неясно на кого работавшего человека, извлек из потайного кармана ключ. Вставив его в замочную скважину, провернув, нажал на кнопку. Было слышно, как где-то сверху запустился механизм.

–Лифтовая камера для доставки в виварий лабораторных животных. – Уставившись взглядом в двери, пояснил цереушник.

–Вниз поедем? – спросил лишь для того, чтоб не терять наладившийся контакт.

Работа механизма стихла, створы разошлись в стороны. Лифтовая камера на четверть была заставлена ящиками со знакомой маркировкой.

–Никуда не поедем. Все здесь.

Откинул брезентовый полог с поверхности укладки, предоставив Сергею возможность взирать на коробку подрывного устройства с пока еще не активированным таймером.

Тычком в спину, привел американца в рабочее состояние.

–Ставь на тридцать минут и активируй.

–А, успеем?

–Успеем.

Когда светящиеся цифры на дисплее начали отсчет в обратном порядке, оповещая о неминуемом событии, которое свершится уже через двадцать девять минут сорок семь секунд… сорок шесть… сорок пять…, почти без замаха пробил пальцем в висок забеспокоившегося вдруг Картера. Этого человека ему было совсем не жаль, он получил то, к чему шел на протяжении всей жизни. Своими поступками не оставил сомнений как поступить. Вернувшись в холл, в «аквариуме» дежурки накинул на себя чью-то теплую куртку с капюшоном, у одного из мертвых офицеров позаимствовал автомат, предварительно проверив магазин на наличие боезапаса. Подхватив дипломат пошёл к выходу, услышав за спиной голос Грина из динамика.

–Здесь Грин!…

В рассветных сумерках покинул здание базы. Сумерки уже едва скрывали очертания здания КПП и караульного помещения в ста метрах от него, к тому же осветительные устройства, как лампочки на новогодней елке, вносили свою лепту в общую картину периметра. С разных сторон был слышен шум и видимость мельтешения людских теней. В целом, все проходило по известному высказыванию: Охрана была, охрана есть, охрана будет есть! Поздно братцы, пить боржоми, когда печень отваливается.

Выходить за периметр до взрыва, не было смысла. Напороться на какой-нибудь ретивый патруль, это сейчас как два пальца об асфальт. Местности он не знает. Так зачем огород городить? Пригибаясь, в быстром темпе двинулся к караулке. Одноэтажка, примерно десять на двадцать метров, и сама огорожена сеткой-рабицей, поэтому обойдя ограду, улегся, умостился, заныкался за углом, из-за куста наблюдая надежную конструкцию советского периода постройки, базу-лабораторию американского химического концерна. Ждал.

Взрыв все равно предоставил нотку неожиданности. Сначала звук грохота и через долю секунды кажется, что конструкция из кирпича и бетона взмывает над поверхностью земли и в потоках дыма и пыли начинает рассыпаться как «карточный домик»…

Эпилог.

Таксист остановил машину на бульваре. Расплатившись, вышел на тротуар. Одноподъездная высотка белого цвета, в которой находилась его квартира, узкой свечкой тянулась ввысь буквально в двух десятках шагах от него. Именно от вон той двери начиналась его поездка в зачумленный национализмом Киев, рассчитанная на скромный десяток дней, первоначально не предвещавшая особых сложностей и волнений, для него неожиданно растянувшаяся так надолго.

Поднявшись на свой этаж, из железного ящика со встроенным электросчетчиком, извлек ключи от квартиры, сунутые туда при отъезде. Войдя в жилье плюхнулся пятой точкой организма на банкетку, потянулся, разведя в стороны руки, с ощущением словно сбрасывает накопившуюся усталость былых тягот. Взгляд невольно упал на высокое зеркало коридорного шкафа из которого на Сергея пялилось изображение его самого.

«Что, брат, за хлебушком в булочную сбегал, а там серьезные дяди чуть хвост не оттоптали по самую голову?»