Характерник. Трилогия

–Согласен, убедили.

–Тогда, ваше превосходительство, у меня все. Честь имею!

Глава третья

Нападение

Горная местность пригородов Суджук-кале почти заканчивалась и через пять-шесть километров все изменится, машина въедет в степной рай виноградников, садов и маленьких поселков, раскинувшихся на каждом шагу. Местных жителей частично, целыми семьями согнали с земель, заставив идти с сумой по миру. Частично оставили, вдруг новое население, состоящее из реайя, не сможет приспособиться к новым реалиям. Карагоза передернуло от одной мысли занятия сельским хозяйством. По своим родителям знал, любой новый день в деревне начинается с восходом солнца и заканчивается с его закатом. Первыми встают женщины – ведь у них очень много утренних обязанностей. Женские плечи перестают быть хрупкими, а женщины уж точно не считаются слабым полом, они и в старух превращаются рано. Дом, двор, огород. В хлеву – подоить коров, в курятнике – рассыпать корм и собрать яйца. Вернувшись, женщина ставит кипятиться свеженадоенное молоко, а сама тем временем принимается готовить завтрак для всей семьи. Замешенное с вечера тесто скоро станет свежайшим хлебом. Женщины своими руками изготавливают домашний сыр, творог, сливочное масло, йогурт, айран. После завтрака, который проходит обычно около семи часов утра, мужчины кормят коров и затем, вручив их пастуху, отправляются в поля, а вернувшись с работ, обычно отдыхают, а женщины вновь накрывают на стол, занимаются домашними делами, идут доить коров. Ложатся спать рано из-за этого, успевают плодиться…

–Стой!

Оставив водителя и дух охранников на шоссе ведущее в Анапу, сам раздвигая невысокий кустарник, двинулся в сторону реки. Ботинки с рифленой подошвой вполне справлялись с каменистой, белесой поверхностью почвы. Люди в большинстве своем восхищаются природой Причерноморья. Ах, какие краски живой растительности! Ах, какие величественные горы! А воздух? Воздух плотный, напоенный травами, морем и высокогорьем! Тьфу! Прости всемилостивейший, раба своего недостойного! Как ему все это претило. Не любил он горы, пришлось покорячиться штурмуя их, и даже не один раз. И море он не любил, с тех самых пор, как чуть не утонул в лихую годину катастрофы. Была б его воля, жил бы в городе и обязательно в степной местности. Но приходилось терпеть и другим не показывать виду. Профессия и положение обязывает.

Ну и где же эта река? Непролазные колючие лианы лесной ежевики готовые вцепиться в материю одежды, не дают подобраться к берегу. Иншалла! Зачем назначать встречу в таком гиблом месте? На дворе конец мая, а солнце жарит невыносимо. Остановившись, снял с головы легкую фуражку, носовым платком вытер пот со лба, потом ним же провел по внутренней стороне головного убора. Ф-фух! Продравшись через густо растопыренные ветви можжевельника, неожиданно для себя оказался на тропинке проложенной почти у самой кромки воды. Слава Аллаху, река! И где..?

Неширокая тропа, извивавшаяся вслед за изгибами речных выкрутасов, змеилась к огромному валуну, огибая его по левую руку. Прямо на тропе, у подножья покрытого мхом каменного великана, еще издали усмотрел сидевшего в тени, к нему спиной человека в плаще с напяленным на голову капюшоном.

«Он, другому здесь быть некому».

–Рад приветствовать вас, Бояджи-ага, – поприветствовал первым, близко не приближаясь.

–Я смотрю, не слишком ты торопился с приветствием Карагоз-эфенди. – Не оборачиваясь, с недовольными нотами в голосе, произнес ожидавший.

Карагоз вздрогнул. И было от чего. Доверенный человек самого султана, его недремлющее око, его рука, способная захлестнуть удавку на шее любого смертного в империи и за ее пределом, был недоволен. Куратор специальной службы Высокой Порты на новых землях, Карагоз не смел поднять взгляд. Упаси Аллах увидеть лицо Бояджи-ага, тогда все. Тогда мгновенная смерть.

–Ну и зачем ты просил встречи?

–Обстоятельства, досточтимый. Обстоятельства, которые сильнее нас.

–Говори. У меня очень мало времени.

– Касим-ага велел тебе кланяться и передать пожелание повелителя, выполнить для grandьєes Анастасии одно поручение.

–Только одно? Ха-ха!

Бояджи. Художник. Так переводилось прозвище этого великого авантюриста. Разведчик развеселился.

–Касим-ага все еще при дворе русской княгини ошивается?

–Великий султан велел присматривать за ней.

–Как его там прозывают.

–Мехмет Йылмаз.

–Слышал о нем. Бледно выглядит в глазах обывателей, стоит признаться.

–…

–Но это делает ему честь. Ну и что нужно?

–Странник.

–Хо-хо! Не дура, княгинюшка-то! Он всем нужен. Не понято только зачем? Посмотришь на него, по виду обедневший дворянчик , по возрасту далеко не мальчик. У себя там, по молодости в специальных войсках служил. Так все в прошлом! Повезло дураку через портал пройти, да вот судьба-злодейка подсуропила, на войну угораздило угодить. Сейчас сидит в каземате под охраной и костерит себя на чем свет стоит, за глупость. Так все же зачем он потребовался?

–Касим-ага мыслит, что он как-то с царской семьей повязан. Но это, повторюсь, только его домыслы.

–Даже так? И, что? Мне его выкрасть предлагают?

–Слегка помочь. Так уж сложилось, что мюбашир Мехмет Йылмаз, еще два дня назад приезжал в Суджук-кале к санджакбею Озтюрку и привез ему ферман, в котором черным по белому писано генералу в кратчайшее время совершить нападение на Мещеру Кубанскую…

–Султан Баязид велик, да продлит Аллах годы его правления, но он в Стамбуле не понимает, что сил у Озтюрка для захвата объекта маловато.

–Повелитель Высокой Порты все понимает и он не ставит задачу захватить Мещеру. Получится – хорошо! Нет – так нет.

–Тогда, зачем?

–Лишь Аллах ведает помыслами султана и водит руками его. Кто знает, может из нападения и выгорит что-то. Тем более русские не будут ожидать нападения в ночь Бараат, священную для мусульман…

Бояджи не поворачиваясь слушал и анализировал ситуацию. Может быть. Очень может быть! Тот же Зимин прекрасно знает обычаи мусульман. Бараат, праздник прощения грехов, исправления и очищения. Всю ночь мусульмане молятся о прощении грехов, а утром проводят обряд омовения. Никакое государство не смогло бы стать империей, если бы не нарушало обычаев, если бы его не поддерживали храбрые, бесстрашные и даже безжалостные воины. Османская империя не стала исключением. Она и в нынешнее время владеет мощным войском, а то, что объект, этот пупок на ровном месте, до сих пор держится, а фронт далеко продвинулся на чужую территорию, всего лишь ошибка военачальников. Лично он прибыл сюда исправить огрехи других. Аллах милостив, он простит. Погруженный в мысли, все же понял, о чем вещает собрат по ремеслу.

–…А силы? Силы будут. – Продолжал Карагоз. – Крымский нуреддин-султан с двумя тысячами воинов и техникой, оставшейся после развала русской империи, через паромную переправу перешел на материк уже седмицу как высадился в Тамани, сейчас медленно движется к месту событий. А еще… Присланный из Порты полк ямаки Рашид-бея, не сразу направится на фронт… Вот во время нападения нам и предстоит провести акцию изъятия странника…

Выслушав план проникновения и захвата, турецкий шпион кивнул головой.

–Ты меня убедил. Иди. Передай хитрецу Касиму, что я подключу к операции верных мне людей…

***

Погожим, солнечным днем подпоручик Померанцев прошелся у торгового ряда. По причине рабочего дня, как покупателей, так и торговцев было не густо. Ассортимент на лотках соответствовал дню недели. Из мясного продавали свинину и баранину, причем вторая стоила гораздо дороже. Колбасы, зельц, сало, шли все почти по одной цене. Свежая речная рыба. Эту понятно выставили после ночного лова. Копченка торговалась хвостами, не заморачиваясь на вес. Фрукты-овощи прошлого года. Мешки с зерном и крупами. Бочажки с вином…