Характерник. Трилогия

Ну, во-первых на самой верхней полке выставлены кальяны. По виду и не скажешь, что изготовлены местными мастерами. Хозяин выдает их за турецкие. Вон табличка пристроена с ценой и пояснением. Рядом «соседи» меньших размеров. Экий хитрец, торгаш! К каждому мини-кальяну прилагается сумочка или маленький чемоданчик для транспортировки. … Эти курительные аксессуары идут родом с прославленного по части кальянов Египта. В Египте такой кальян называется «шиша», и его суть заключается скорее не в курении дыма, а в его «питье». Да-да, дым проходящий через египетскую «шишу», в разы нежнее, нежели привычный многим «кальянный» аналог.

Чуть облокотившись о прилавок, невзначай бросил взгляд за окно, лениво переведя его снова на полки. Курительные смеси в красивых упаковках. Папиросы «Bostanjoglo». Сигареты «Bursa», тоже турецкие. Арабские «Sumer», эти бы он точно не стал покупать. Нужно было очень исхитриться, чтобы их раскурить. «Са Ба» с непонятной хреновиной, отштампованной на этикетке – не то корабль, не то паровоз. Если даже рисунок не понятен, то какой в таких папиросах может быть табак? А это, что? Индийские «Мадрас»? Не-ет! Точно не их. Вкус и запах у этих сигарет был таким, будто вместо табака в бумагу завертывали старый матрас, на котором умер не один индус. Сам никогда не покупал, хватило постоять рядом с тем кто их курил. Желтая пачка с головой девушки и прикрытым наполовину лицом. «Фатима». Ну это для дам. Белая пачка египетской «Клеопатры». Эти ничего, но купит другие, привычные. Не бог весть какие, но курить можно. Папиросы «Мюрид».

Между тем из маленькой боковушки наконец-то выпорхнул продавец. Выпорхнул, это несколько торопливое суждение о появлении хозяина лавки. Лучше будет сказать, вломился носорог, но при этом ничего не разрушив. Хозяина он знал не первый год. Совершенно лысый дядя, габаритами со взрослую особь медведя будет, только с добрым лицом. Жилет надет на просторную рубаху. Такому впору грузчиком в порту работать, а он торговлей промышляет. Вот только глаза не соответствуют улыбке на лице, холодные и пронзительные. Точно как у голодного шатуна.

–Прошу простить, мадмуазель, но ваш заказ прибудет вечером. Мне только что об этом сказали. Сами понимаете, время военное.

Дама укоризненно посмотрела на спутника, возмутилась:

–Я же говорила, Анатоль, заказ нужно было делать в большом магазине, а не в такой лавке!

–Ничего, дорогая. Вечером, это не через неделю. Зато сколько ты сэкономишь.

Кивнул продавцу, видно тоже знал его давно.

–Тогда мы уходим, Степан Силантич. Значит до вечера.

–Буду вас ждать.

На смену вышедшей паре, в дверь вошел мужчина преклонных лет, по внешнему виду мелкий турецкий чиновник и сходу погрузился в изучение ассортимента, а торговец уже обращался к нему.

– Хош гельдын, господин офицер! Чего изволите выбрать?

–Здравствуйте, – чуть исковеркав слово приветствия на русском языке, он поздоровался со своим связником. – Любезный, хочу купить у вас зажигалку и пачку «Мюрида».

–Достойный выбор. Сейчас! – Потянулся за товаром. Положил и то и другое на прилавок.

Пока он неторопливо изучал зажигалку, Силантич отоварил чиновника и проводил на выход.

–Срочно передашь по эстафете. – Протянул связнику свою старую зажигалку. – Время не терпит.

–Сделаю.

–Для меня что-то прислали?

–Вот.

Из-под прилавка на столешницу к руке офицера неуловимым со стороны движением подсунул потертое портмоне.

–Всего доброго, бинбаши-бей!

Прямо у крыльца табачной лавки чуть задержался, прикурил от новой зажигалки. Выдохнув ароматный дым турецкого табака, повернув направо, пошел по тротуару в сторону городской штаб-квартиры наместника, туда, где он служит. Июнь месяц. А в городе уже невыносимо от зноя. Хорошо, что хоть от моря сегодня дует свежим ветром, принося в лабиринты улиц хоть какую-то свежесть и запах йода от соленой воды.

Новороссийск, город Российской империи, а после катастрофы на Земле, город Русского царства, до захвата Кубани турками. Представляет собой населенный пункт средней руки, но с портом, пристанями и терминалами, в том числе нефтяным и мазутным. Раньше железная дорога давала возможность использовать город как перевалочную базу для различного рода грузов, имела вокзал для пассажирского сообщения с другими городами России. В прошлом крепость Суджук, став Новороссийском, объединив районы приближенные к нему, город разросся, стал одним целым. Тот же Мефодиевский поселок настолько расширился, что улица Красовская, своими домами вплотную подошла к границе кладбища. Мефодиевка – район промышленный, застроенный частными домами и двух-трехэтажками. Вблизи горы «Черепашки» стоит небольшой, деревянный храм на каменном фундаменте, крытый черным железом. Горожане и по сей день, не смотря на турецкую оккупацию, ходят в него на службу, и отучить их от этой привычки не могут ни турки, ни шквалистый ветер Бора, способный выкорчевывать с корнем столетние дубы и сдувать крыши с домов. Из-за обилия бродячих собак, местные прозвали район Собачьей слободкой. Из особых достопримечательностей – базар. Кипит, шумит, живет своей жизнью. Ему кажется пофиг, какая власть в городе и кто правит страной. Да, базар! Торжище! Скопище бандитов, торговцев, покупателей любых национальностей и вероисповеданий, бродяг, нищих и… шпионов всех мастей. От черты базара, по улицам поселка можно дойти до Мефодиевского кладбища, а за ним есть дорога, которая поднимается до каменоломни, спускается за перевал, выходит к реке Неберджай и дальше идет в поселок Нижне-Баканский. Почитай главная дорога в городе, соединяющая Новороссийск с Кубанской областью. А название-то какое громкое – Крымское шоссе. Но обольщаться не нужно, шоссе ведет не на полуостров, а в мелкий городишко Крымск. Всего пятьдесят два километра дороги.

Если поворотиться кругом, подумать и решить, что окраина это не самое лучшее место приморского города и хочется рассмотреть его центр, то пожалуйста, проблем никаких нет. Чтобы добраться из Мефодиевки в центр города, нужно миновать другой промышленный район – Стандарт. Он по большому счету и есть сам центр Новороссийска, и славится своей четкой планировкой улиц. Участком, на котором он расположен, сперва завладело Русско-французское общество по добыче нефти «Русский Стандарт Петролеум Компании». Потом почему-то часть участка продали «Домовладельческому товариществу», и оно тут же принялось «штамповать» жилые одноэтажные и двухэтажные дома, выпекая их как горячие пирожки. Кварталы на Стандарте чистые, с хорошо выложенными мостовыми и тротуарами, с водопроводной и канализационной сетью. До прихода турок, селились здесь исключительно люди обеспеченные. А после прихода супостата, кварталы между улицами Горной и Садовой, новые хозяева облюбовали и попросту выгнали в никуда оставшихся в живых после военных событий и потрясений людей. Сами кварталы огородили колючей проволокой с КПП и всеми атрибутами армейского присутствия: пушки, пулеметы, патрули на улицах, штабы частей, дислоцировавшихся неподалеку, квартиры для старшего офицерского состава и даже казино. Устроились надолго и с комфортом. Превратив столь замечательное место в казарму под синью южного неба. Народ за пределами огороженной зоны выпал в осадок, но посчитал, что ему все же повезло. Дай Бог здоровья турецкому командованию, что не покусились на Троице-скорбященский храм и Французский сад. Последнее место осталось чрезвычайно модным и при владычестве городом Высокой Порты. Здесь можно было бродить по тенистым аллеям, а некоторые дамы не ставшие менять места жительства, ах какой пассаж, прогуливались под ручку с турецкими офицерами, любовались фонтаном и на короткое время исчезали с новыми провожатыми в густой поросли кустов. В саду же находилось самое высокое и красивое здание Стандарта – уже в прошлом, Второе Новороссийское Общественное собрание, а при нынешних порядках, Ставка наместника султана, господина тумо-генерала Озтюрка. Да хранит Аллах его жизнь долгие годы за его великодушие и терпимость к русскому населению. Да-да! Сей бравый генерал великодушно разрешил продолжать работать базарам, привозам, ремесленным мастерским и самое главное, кинотеатру «Мон-Плезир» на улице Вокзальной, еще до падения на американское государство пресловутого метеорита, открытому дедушкой нынешнего владельца, мещанина Рахамима Гоцмана.

Особое внимание оперативной службе стоит обратить и на район Шесхарис. Он находится на противоположном от центра города берегу. Здесь Новороссийск растянулся по побережью, образовав некое подобие подковы. В этом районе дома частного сектора, построены как попало и из чего придется. Некоторые улицы упираются в холмы карьеров и образуют трущобы, другие чистые и безопасные.

С тех пор, как турецкая армия прокатилась по землям Кубани, в этих необжитых местах зимой свирепствует норд-ост, а летом – малярия. Улицы упираются в горы Цемесского хребта. В этом районе так же находится мазутный терминал, цементный завод и морские причалы, у которых с приходом нового руководства, очень редко швартуются нефтетанкеры. При их перевалке запах по Шесхарису стоит не из приятных.

И наконец, Набережная. Центр торговли, вотчина мастеров и ремесленников. Их лавки и мастерские строем встали на городских улицах, рыночных площадях и привозах. Над услужливо распахнутыми дверьми красуются вывески с изображением предмета ремесла и указанием хозяина заведения: «Мастерская часов Бейгельмана», «Столярное дело Козарова», обувная «Мастерская Розенберга», «Жестяные работы Гольденцвейга». Как не странно, но львиную долю информации о противнике, положении дел в городе и новшествах в укреплении огневых точек, Зимин получал именно отсюда. Да-с, господа!..

***

Это было последнее штабное совещание перед ударом. Круг лиц ограничен. Генерал, начальник штаба, немногочисленные офицеры будущих направлений боевых действий, командиры частей, ну и начальник разведки и контрразведки в одном лице. Председательствующий генерал был собран, представ перед подчиненными совсем в непривычном свете своего поведения. Зимин продолжал удивляться переменам начальства. Его превосходительство сейчас походил на седого, умудренного жизнью вожаком волчьей стаи, а не того интеллигента, которого все знали до недавних пор. Ротмистр про себя хмыкнул. Какой талант артиста пропадает в человеке, а он на военную стезю встал. Только ведь до генерала не на паркете дослужился, а личное дело жандарму никто переслать не удосужился. Он просто привык, что хозяин Мещер иной. Сейчас подводя итог своей работы, ротмистр стоя перед большой, настенной картой и при необходимости тыкая указкой в нужные места, докладывал: