Характерник
Шрифт:
Весеннее полуденное солнце припекло голову, заставляло прочувствовать скорый приход лета сорок третьего года. После бессонной ночи и колготного утра, Котов позволил себе расслабиться и давануть на массу, а неугомонному ротному командиру опять что-то от него нужно.
Их штрафную роту, на этот участок фронта перебросили сегодняшней ночью, ночью же и провели замену стрелкового батальона. Линейное подразделение отвели за спину штрафников, предоставив последним возможность разобраться с коллегами по другую сторону нейтралки. По информации, полученной в результате боевых действий, на этом участке передовой, нашим частям противопоставили восьмой пехотный штрафбат вермахта, и немецкие военные зеки, с непонятной настойчивостью так вгрызлись в оборону, что их не могли выбить даже при поддержке гвардейского танкового полка и артиллерии. Германские
Потянувшись, привел организм в рабочее состояние.
— Граж….
— Да, иду уже. Турухин, ну ты и зануда.
— А я, чо?…
По ходам сообщения направился на НП командира роты, подмечая, как устроились бойцы на новом месте. За минувшие месяцы рота полностью обновила свой состав, да и командование, считай, все сменилось. Хоть и не требовало высокое начальство от постоянного состава штрафной роты идти в горнило огня, да куда ж от этого денешься, вот и шли в атаку, если не впереди подразделений, то, во всяком случае, и в окопах не отсиживались. Гудыма теперь, начальник политотдела отдельного полка. Демидов, по слухам долечивается в госпитале, крепко его зацепило в февральских боях. Вот и ротный у них новый, молодой капитан, на подполковничьей должности. Нет, по возрасту-то, он старше Сергея будет, а вот от Наполеоновских амбиций и решений, не всегда убережешь лихого бравого офицера. Замполит в роте, под стать капитану Митрохину, но этот хоть, если не умный, то в годах, секач битый жизнью, короче хитрован.
— Селезнев, мой юный друг, — Сергей, завернув за угол траншеи, в прямом смысле столкнулся с вынырнувшим навстречу громилой, попавшим в роту из морской пехоты за пьяную драку с молодыми офицерами. — Торопыга, ты так своего командира взвода насмерть затопчешь. Куда летишь?
Оскалив крепкие зубы в улыбке, не выражая никакого почтения к взводному, моряк все же посторонился.
— Следую к старшине роты, гражданин старшина.
— Там, что, наркомовскую норму без тебя делят, так спешишь?
— Никак нет! Этот старый пердун, нам в отделение пайковую норму урезал. Рахматуллин, Комов и Вихлянцев у нас до завтра еще числиться будут. Файнберг связываться не хочет, иду разбираться сам.
— Что дитятко, не наедаешься?
— Дело принципа!
— Ну, попытайся стрясти с Семеныча хоть, что-то. Хотел бы я на это посмотреть. Только смотри, без рукоприкладства, а то тогда уже я тебя трясти буду.
— Угу, страшно уже. Ладно, мы тоже с понятием, гражданин старшина.
Вот и землянка ротного. Сергей протиснулся в проход, завешенный плащ-палаткой, спустился на две ступени вниз.
— Разрешите?
Под скатами тяжелых бревен, словно в плохо освещенном подвале находилась довольно обширная комната, служившая прежнему хозяину позиций, и домом, и местом укрытия от артобстрела. Второй выход из землянки сделали на сторону противника, в траншею для наблюдения и командования подразделениями. Само помещение освещалось «летучей мышью» подвешенной к потолку над столом, сколоченным из струганных досок, с тремя полевыми телефонами на нем. В нем присутствовали три человека. Ротного и замполита, Котов войдя со света в темень землянки, признал сразу, а вот третий был ему неизвестен, да к тому же расплылся тенью перед глазами.
— Разрешите войти, товарищ капитан? Старшина Котов по вашему приказанию прибыл.
— Присядь, старшина. Вот, подполковник Арцыбашев, я у него когда-то командиром взвода начинал службу, начальник разведки дивизии, просит помочь ему в щекотливом деле. Мы с замполитом роты, раскинули мозгами, решили, что ты тот, кто сможет выполнить просьбу. О тебе наши подопечные легенды выдумывают. Надо, как говорится, соответствовать.
— А, что за просьба?
— Товарищ подполковник, мне ему объяснять, или обрисуете картину сами?
— Спасибо Витольд Львович, наверное, мне это сделать будет проще.
— Тогда прошу.
Подполковник наконец-то сфокусировался в глазах Сергея. Был он среднего роста, худощав, с лицом простым, без каких либо примет. На его гимнастерке, и с правой, и с левой стороны груди поблескивали награды. Значит человек заслуженный. Цепкий взгляд прошелся по ладной фигуре самого Котова, зацепился за
шрам на брови и щеке. Офицер исподволь оценивал человека, которого ротное начальство прочило в исполнители какого-то замысла.— Разведотделу дивизии от вас потребовалась помощь. Возникла необходимость с предельной скрытностью уточнить сведения о противнике, особенно о подразделениях и частях, расположенных в глубине его обороны. Обычные методы разведки в этом случае неприменимы.
— Товарищ полковник, но я-то здесь причем? Насколько я знаю, у вас должен быть целый штат разведчиков. Что за задача такая, на выполнение которой посылают Ваньку-взводного, а не профессионалов?
— Котов….
Порыв командира роты, повысить голос на своего подчиненного, прекратил подполковник, подняв ладонь в его сторону. Придвинулся к карте, разложенной на столе, и объясняя суть действий, заскользил карандашем по плотной бумаге с нанесенной на ней обстановкой в полосе сосредоточения дивизии.
— Задачи такого характера легче всего выполняют мелкие группы разведчиков или даже одиночные отборные бойцы. Тут вы правы. Скрытно проникнув глубоко в тыл врага, нужно было провести разведку наблюдением, а при благоприятных условиях захватывать контрольных пленных. Таких бойцов, выполняющих задачи по разведке вражеского тыла, у нас принято называть лазутчиками. Лазутчикам были поставлены следующие задачи. Первой группе в составе пяти человек, надлежало в течение четырёх дней разведать оперативный тыл противника на переднем крае его обороны и в ближайшем тылу на этом участке. Вторая группа, три человека, должна была проникнуть в глубину обороны врага и захватить там контрольного пленного. Срок действия второй группы — трое суток, начало её работы — немедленно после окончания работы первой группы. Третьей группе тотчас же после окончания работы второй группы следовало, действуя по тому же маршруту, установить, не произошли ли изменения в расположении и действиях противника, срок её работы — двое суток. После внимательного изучения местности и расположения неприятеля, в пределах видимости, было выбрано место перехода в расположение противника всех трёх групп — по балке, на стыке двух вражеских частей в районе нахождения подбитого танка. Дальше путь движения разведчиков шёл по балке. Подробно был разработан план перехода и характер движения и действий в тылу врага. Точного маршрута движения после перехода линии фронта не устанавливалось. Им были даны карты без каких-либо пометок и компасы. Каждый имел при себе шинель и маскхалат, сухой паек. Разведывательное отделение штаба дивизии установило наблюдение за движением групп, местами их перехода линии фронта, возвращения и предусмотрело порядок их встречи. Переход первой группой линии фронта был выполнен в назначенном месте в точно установленное время. В оговоренные сроки группа не вернулась. Сроки поджимали, пришлось на ходу менять план, подстраиваться под сложившуюся обстановку. Начальство проявляло интерес к результатам поисковых групп. Поменяли маршруты, урезали время работы в тылу, но задачи оставили прежние. Теперь обе оставшиеся группы ушли в поиск одновременно, по разным маршрутам. При проходе через позиции фашистов, третья группа завязала бой, длившийся по нашим часам двенадцать минут. К переднему краю полка, ни один человек не вышел, что дает право утверждать — группа погибла. Вторая группа тоже не возвратилась.
Подполковник нервно достал из пачки папиросу, сунул ее в рот, в раздумье протянул пачку старшине. Сергей отрицательно мотнул головой. Вопросов сам не задавал, он уже понял, к чему клонит главный разведчик дивизии. Дождался.
— В общем, старшина, нужна твоя помощь. К утру нужен «язык», взятый в тылах на этом участке. Командир роты, характеризует тебя, как человека способного на многое. Сделаешь?
Сергей не торопился с ответом. Его самого глодал вопрос совсем другого плана. Посмотрев в глаза полкану, он задал его.
— А почему вы не хотите послать за языком разведчиков из полка? Там ведь целый взвод умельцев, которые, не сомневаюсь, на этом деле собаку съели.
Ротный, в отличие от молчавшего «всю дорогу» замполита, опять засопел, подал голос:
— Слишком много вопросов не по теме задаешь!
Что с него взять, зелень она в армии во все времена зеленью остается, даже если рядить ее в офицерские погоны. Ничего, повоюет, оботрется.
— Старшина, понимаешь, мне бы не хотелось….
— Я понял, товарищ полковник, это ваши междоусобные заморочки. Они мне ни к чему.