Харальд Поттер. Наследники Слизерина
Шрифт:
Теперь можно жить спокойно ещё час, до того как новый дементор начнёт свой обход.
Воздух со свистом вырывался из раздувающихся ноздрей Сириуса, лицо его было перекошено гримасой застарелой боли и ярости. Он зажмурился, глубоко вздохнул и вновь открыл глаза. Гнев и самая малость безумия вновь ненадолго отступили, скрывшись за ледяной коркой синих глаз.
— Я выйду отсюда… — прошептал узник. — Я выйду и найду тебя, тварь… Ты заплатишь за всё… Ты будешь умолять меня о смерти, ничтожество… Клянусь. Не будь я Сириус Блэк из рода Блэк.
Мужчина тяжело осел на жёсткую кровать, забираясь
На каменной стене над ним были выцарапаны четыре имени.
«Джеймс Поттер».
«Лили Поттер».
«Ремус Люпин».
«Гарри Поттер».
— Подъём! К тебе пришли, — сипло произнёс грузный, заплывший жиром надсмотрщик, форменный камзол на пузе которого сходился с огромным трудом.
Сириус слегка скосил взгляд в сторону входа, и его глаза нехорошо блеснули.
— Ты что, оглох, тварь? Я сказал, подъём!
— Хорош, Джонни. Чего глотку надрываешь? Я сам с этим дерьмом потолкую, а ты иди. На хер тебе в этом крысятнике тухнуть? Лучше пропусти стаканчик-другой за здоровье моего сынишки.
Несколько серебряных монет перекочевали в пухлую потную ладонь стражника.
— И охота тебе с этим отребьем возиться, старина? — ухмыльнулся надсмотрщик. — Их десять лет весь Департамент трахает — уже всё, что можно было и что нельзя, поди, выжали…
— Я знаю точно — они что-то пропустили, — оскалился в ответ его собеседник. — И это что-то — мой счастливый лотерейный билет.
— Ну, как знаешь. Бывай!
— Бывай!
Блэк встал с кровати и подошёл к решётке, за которой сейчас стоял неожиданный визитёр. Какое-то время Сириус сверлил его напряжённым взглядом, а затем, услышав грохот закрывшейся за стражником двери, оскалился и протянул руку.
— Давненько не виделись, Виктор.
— Сам понимаешь — служба, — оскалился в ответ высокий седоволосый парень, правую сторону лица которого закрывала длинная чёлка. На плечах визитёра покоился длинный чёрно-алый кожаный плащ, стилизованный под аврорскую мантию.
— Служба, будь она неладна, — согласился узник. — Как оно в общем и частности?
— Всё так же. Вот, держи.
— Спасибо, — Сириус с благодарностью кивнул, принимая небольшой свёрток м несколько конвертов с письмами от крестника. — Как Харальд?
— Просто отлично, — усмехнулся Норд. — Второй по успеваемости на потоке, перед отъездом из школы размазал по полу одного из учителей.
— Размазал? Зная этого сорвиголову, то можно ожидать, что в прямом смысле размазал…
— Ага, так есть. Тёмный колдун оказался. Есть ниточки, что тут был замешан Волдеморт или его недобитки.
— Что с Петтигрю? — эту фамилию Сириус словно выплюнул.
— Всё так же, — покачал головой Норд. — Эта тварь забилась куда-то очень глубоко. И насчёт тебя… Максимум год, хорошо?
— Я подожду. Просто счёт, который я предъявлю всему эту грёбанному миру будет ещё больше.
— Не волнуйся — задолженность взыщем, баланс подобьем. "Красным сторно" подчистим.
— Я ни хрена не понял, но мне определённо чуется за твоими словами кровь, — ухмыльнулся Блэк.
— А то! Кстати… Что может сказать о своих… соседях? Если, например, Неназываемый вернётся через пару
лет и вытащит их из этого склепа?— Будет бойня, Виктор. Страшная бойня. Они будут убивать всё живое. Только с вариациями: братцы Лейстренджи — быстро и кроваво, Кэрроу — долго, кроваво и с извращениями. Розье и Руквуд — массово.
— Ясно, — с непроницаемым лицом уронил Норд. — А сам-то?..
— И сам — тоже, — безумная улыбка исказила лицо Сириуса. — Буду драться, пока не сдохну или не сдохнет последний враг.
— Держись, ты нужен нам с Харальдом.
— Знаю. Поэтому и не вскрыл себе вены в первый же год.
— Извини, мало времени — надо идти.
— Не надо извиняться. Просто когда придёт время — не забудьте про меня.
Норд молча пожал руку Сириуса, который несмотря на долгие годы заключения, стал только сильнее и крепче, и зашагал к выходу.
— Виктор!
Седоволосый обернулся.
— Ещё раз прошу за сестру… Она ни в чём не виновата, как и я. Под моё слово. Можешь потом потребовать от меня чего угодно.
— А если я попрошу тебя умереть? — неприятно улыбнулся Норд.
— Тогда это будет очень дешёвая цена, — оскалился Блэк.
Как только Виктор сошёл на вымощенную каменной плиткой дорогу, где из трещин росла чахлая бледная трава, подъёмный мост за его спиной начал с грохотом подниматься. Седоволосый достал из кармана плаща мятую бело-красную пачку "лаки страйк" и дешёвую пластмассовую зажигалку, вытащил зубами одну сигарету, подкурил и жадно затянулся. Бумажная трубочка с табаком ходила ходуном между его пальцев; зажигалка выскользнула из ослабевшей руки на землю.
Норд поднял взгляд на открытые площадки высоких башен предмостного укрепления, на которых неподвижно застыли высокие фигуры в чёрных плащах, колыхаемых холодным морским ветром.
— Я вам не нравлюсь, да? — прошептал аврор. — А я вас вообще ненавижу.
Дементоры, застывшие на башнях, разумеется, ничего не сказали в ответ.
Эти магические сущности в чём-то были сродни призракам, но в отличие от них не были просто печальными тенями, не способными навредить живым существам. Дементоры могли легко убить человека, выпив его душу до дна и оставив лишь оболочку — живую, но которая уже не является человеком. Обычная их пища — положительные эмоции, которые они высасывают из людей, оставляя взамен лишь самые тёмные и страшные воспоминания, что были способны причинять боль сильнее любых пыток.
Никто не знал, каких именно усилий стоил Виктору каждый визит в облицованный чёрным стеклом обсидиана замок на Гебридских островах.
Каждый визит — вновь возвращающиеся воспоминания о другой жизни. Где у него было всё, а затем он это всё потерял.
Как сделать человеку хорошо? Сделайте ему плохо, а потом — как было.
Как сделать человеку плохо? Дайте ему всё, а затем верните как было.
Не раз за эти долгие годы Норд всерьёз подумывал, чтобы пустить себе пулю в лоб. Он всегда считал самоубийство — поступком трусов и неудачников… Но что, если тебе действительно незачем и больно жить? "Каждый шаг Русалочки в стальных башмаках был оплачен болью…" А если болью приходится платить за каждый вздох и каждый удар сердца?