Харон

— Капитан!

— Что капитан?!

— Что капитан, я тебя спрашиваю?!

Чтец с сомнением посмотрел на трёхглазого, мол, как можно не понимать таких простых истин? Очевидно, что причина была в капитане! Да, именно в капитане, сидящим сейчас за пультом управления космического корабля. Того самого космического корабля, который с минуты на минуту должен был… в общем, вся проблема была именно в капитане. Вернее, причина, по которой должно было произойти нечто страшное, заключалась в капитане — Чтец это чувствовал.

Подробностей он не знал и даже не мог просчитать: тарелка находилась слишком близко к небу, самому таинственному и неизвестному из всего, о чём только знал Чтец. Данный раздел книги Вселенной был ему недоступен, но всё же некоторые образы появлялись в его постоянно работающем мозге.

Видение пришло ещё вчера, как только Чтец подошёл к чёрному корпусу космического аппарата: страшный удар, взрыв, горящий Лес… И именно поэтому Чтец наотрез отказался от посещения летающей тарелки и даже попытался остановить Рига, чего он обычно никогда не делал.

— Что капитан? — повторил трёхглазый и, не дожидаясь ответа, предположил: — Так, он хуже всех перенёс разговор с Королём и находится на грани нервного срыва… Кое-что серьёзно подкосило его веру в жизнь, ну и что с того? — трёхглазый на мгновение замолчал, а потом вдруг резко проговорил: — Или ты думаешь, он может раскрыть Зелёного и вернуться за мной?!

Во всех трёх зрачках этого убитого горем человека читалась теперь мольба и надежда, но Чтец, никак не изменяя выражение своего бледного сморщенного лица, покачал головой и указал пальцем куда-то вверх, туда, где через десять часов должны были зажечься яркие звёзды. Но до этого должно произойти что-то ещё… в течение следующих пятнадцати минут.

Чтец покачал головой и ткнул пальцем куда-то вверх.

Я поднял голову — на сером небе было абсолютно пусто, и даже летающая тарелка скрылась из виду. Тем не менее Чтеца это не смущало. И действительно, уже через полминуты в указанном направлении появилось чёрная точка. Она медленно расширялась, и вскоре я понял, что чёрной точкой была летающая тарелка. Снова.

Неужели за мной возвращались?..

Впрочем, притягательное чувство надежды было кратковременным. Вскоре стало ясно, что летающая тарелка не просто возвращалась… Она падала! Медленно вращаясь вокруг своей оси, чёрная плоскость всё больше ускорялась, устремляясь вниз, к поверхности планеты.

Вокруг летающей тарелки вспыхнуло огненное кольцо: корпус начал гореть в атмосфере. Чёрная пятнышко превратилась в чёрный диск, который, набирая скорость, пугающе быстро прирастал с краёв и вскоре должен был закрыть четверть неба своей тёмной громадиной.

Теперь уже не могло быть сомнений в том, что летающая тарелка разобьётся. Навскидку, в Лесу, неподалёку Тракта.

— Что, мать твою, случилось?! — заорал я на Чтеца, встряхивая хоббита за грудки так, что у него захрустел позвоночник.

— Капитан, — развёл он руками. — Не знаю, что конкретно случилось, но в этом виноват капитан.

— Чччёрт!! — проревел я и рванул к лесу.

По всей видимости, психика капитана окончательно съехала, и он решил покончить жизнь самоубийством, прихватив заодно и всех членов экипажа вместе с пассажирами.

Подскакивая на полтора-два метра, я буквально скакал в сторону предполагаемого места падения, не чувствуя ни смертельной усталости, ни боли в многочисленных ранах.

Зачем?

Этот вопрос попросту не возникал в моём опустошённом сознании. Я просто должен был добежать до места падения… Вернее, мне ничего не оставалось, кроме как сделать это. Если ранее у Ивы с ребятами были хоть какие-нибудь шансы выжить и даже справиться с заговорщиками, то теперь весь экипаж летающей тарелки был обречён. Точно так же обречён, как и я был обречён остаться на этой долбанной планете в компании шизофреника по имени Чтец.

Я не добежал каких-то два километра. Ударная волна от врезавшегося в чащу многотонного куска металла буквально отбросила моё тело, едва не вышибая весь дух вместе с кишками.

Корчась от боли, я с трудом поднялся на ноги и побрёл к дымящемуся от разрастающегося пожара Лесу.

Место падения представляло собой тотальный хаос. Летающая тарелка образовала плешь радиусом в сотню метров поваленных и переломанных деревьев. Всюду валялись обломки корпуса, части механизмов, горящая мебель из жилых отсеков и расплавленные элементы декора… Всё это пожирало пламя, а поднявшийся ветер только подзадоривал пожар и разносил пепел, труху и опилки. Глаза тут же заслезились от горящей пластмассы, в нос ударил непередаваемый химический запах, а к горлу подступил ком. Не в силах совладать с эмоциями, я принялся бегать по обломкам с безумной идеей найти хоть кого-нибудь живого.

Спустя четверть часа, за которые я расплавил подошвы ботинок и окончательно порвал комбинезон, взгляд наткнулся на странно знакомую мне оранжевую вещицу… Этой оранжевой вещицей был «растороп», декоративная игрушка, стоявшая на нашем с Ивой прикроватном столике.

Дрожащими руками я поднял расплющенного расторопа, уже начинающего капать таявшей от жара пластмассой. Внутри него был какой-то механизм, напоминающий камеру. Камера состояла из более качественных материалов, а потому пока ещё оставалось целой. Создавалось ощущение, что оранжевый растороп стекает с собственного каркаса, снимающего некогда нашу с Ивой спальню.

Нашу с Ивой спальню?..

Закричав, я бросился к обломкам и начал разбрасывать смятые пластины, поднимать тяжёлые обломки и раскидывать обгоревшие элементы корпуса в поисках Ивы. Трудно признаться, но в тот момент я ещё верил, что каким-то чудом она могла выжить… что мог выжить мой будущий ребёнок!

Но ни одного трупа и тем более живого существа на месте аварии не было. Все они, вероятно, были расплющены во время удара или сожжены ракетным топливом, выплеснувшимся из треснувшего бака.

Пожар разгорался, пожирая теперь и упавшие деревья, с каждой секундной здесь становилось всё опаснее.

Я уже отчаялся найти хоть кого-нибудь и с трудом пересиливал желание броситься прямо в столб пламени, чтобы быть сожжённым тут же, на месте, как вдруг за очередной металлической пластиной показалось нечто тёмное и, кажется, деревянное… Спешно отбросив в стороны расплавленные куски пластмассы, я вытащил трон, оборудованный Рычагом.

Ладья неразрушима, неизменима и недвижима! — проговорил внутренний голос слова из «Книги Солнца», которые я выучил уже наизусть.