Hassliebe. Афериsт

— У нас убийство, сэр, — отчеканил мужской голос, и генерал поморщился.

— И почему я не удивлен? Ни секунды покоя… И кто на этот раз?

— Нашли тело жены премьер-министра. Время смерти — день, может, полтора.

— Однако здравствуйте, — поморщился генерал, прикрыв глаза, — ладно, скоро буду.

Это был ты? 19:45

Ты про смерть жены премьера? Не я. 19:45

Тогда кто? 19:45

Прости, Свон, но я не справочник по убийствам. У нас нет вписок и встреч, как у анонимных алкоголиков. Будем разбираться, кто завалил эту телочку. 19:46

Джонс! 19:46

Ну, а что, не телочка что ли? Или у нее есть темное прошлое с операцией и отрезанием ненужных частей тела? 19:46

Ты невыносим. 19:47

Так и не общайся со мной, господи. Словно я напрашиваюсь на общение. 19:47

Эмма отбросила телефон на кровать, откинувшись на подушки, и прикрыла глаза, недовольно сжав челюсти. Он выводил ее, по-настоящему выводил, бесил, раздражал напускным спокойствием и невероятным умением вывести — и завести — ее за пару секунд. Но в то же время она просто не желала отпускать его, продолжая держать в своей жизни.

Решив поиздеваться над ним в ответ, она снова взяла телефон и набрала его номер.

— Что, уже приспичило?

— Я лежу на кровати, — перебила она его и сделала паузу, ожидая его реакцию. С той стороны что-то скрипнуло, и послышался легкий выдох.

— Что на тебе надето? — голос мужчины перестал быть таким насмешливым, и Свон довольно фыркнула, радуясь первой, хотя бы маленькой победе.

— Халат…

— Больше подробностей, детка. Я хочу увидеть его твоими словами.

— Короткий, он едва прикрывает колени, шелковый, поэтому скользит по еще мокрой после душа коже… — девушка чувствовала, как к щекам приливает румянец. Она и подумать не могла, что ее затея обернется против нее самой.

— Не спи, сладкая. Ты тут не одна. Продолжай. Снимай халат, он уже не нужен.

— Стягиваю его с плеч и бросаю на пол, снова ложась на подушки.

— На тебе есть белье? Или после душа ты…

— Только трусы… Я ведь наедине с собой, можно комплект не надевать…

— Да в таком случае вообще можно ничего не надевать, чего смущаться-то своего тела?

— Это легко исправить… — прошептала она, кусая губы.

— Ну так? — его голос сел, и он откашлялся, облизав губы.

— Снимаю свое белье и провожу рукой по своему телу…

— Не смей ласкать себя, касаться тебя имею право только я, — Джонс скрипнул зубами, шумно дыша через нос, — так что даже не смей…

— Обхватываю руками свою грудь, сминая ее, — неуклонно продолжает Свон, стараясь не дрожать от нахлынувших на нее эмоций, — представляя, что это твои руки. Веду ниже…

— Млять, я сказал — не смей касаться себя! — почти рычит он, сверкая глазами.

— Аахх, — стонет она, откинув голову назад, согнув ноги в коленях, лаская пальцами свою возбужденную кожу.

— Вхожу в комнату и опускаюсь на кровать, притянув тебя к себе, — меняет тактику мужчина, скользнув языком по губам, — накидываюсь на твою грудь, одновременно накрывая твою промежность, убирая твои руки.

— Киллиан… — почти стонет она, кусая губы.

— Скольжу губами по твоей шее, плечам, снова спускаюсь к груди…

— Ты ведь понимаешь, что между нами всего три стенки? — просипела она, тяжело дыша. — Я сейчас приду в твою комнату, благо, в общаге живем.

— А ты понимаешь, что со мной в комнате сейчас сидят три мужика и… — он стал говорить тише, — думают, что я трахаюсь по телефону со шлюхой?

Эмма застыла, широко открыв глаза. Возбуждение резко сошло на нет, и она села, проводя руками по лицу, стараясь привести себя в порядок, справляясь с прерывистым дыханием.

— Но не переживай, — нагло продолжил он, — я хочу, чтобы ты кончила.

— Что-то уже не хочется, — процедила она, надевая белье и падая на кровать, — да и вообще…

— Да уж, теперь ты точно не кончишь, — вдруг недовольно проворчал брюнет, — к тебе идет твой ненаглядный.

— Я не открою — сплю уже.

— Да я прям чую, как ты спишь.

— Да пошел ты, Джонс, — озлобленно скрипнув зубами, она бросила телефон на тумбочку и, поднявшись, снова пошла в душ, вставая под холодные струи, надеясь, что это вернет ей самообладание.

Выйдя из ванной и сделав глоток вина, Свон вернулась в постель и, надев ночную рубашку, прижалась щекой к холодным подушкам, обняв одеяло ногами. Спать хотелось страшно, но тело все еще зудело от поломанного дня. И снова был виноват Он… Скрипнув зубами, она плотнее закрыла глаза, стараясь уснуть.

Через пару часов она проснулась от странного звука, едва заметного в ночной тишине. Резко сев на кровати, она стала вглядываться во тьму, разобрав звук открывающейся двери. Появилась мысль метнуться за оружием, но Эмма на успела даже подняться, как в дверном проеме появилась высокая мужская фигура.

— Как… как ты вошел? — прошептала она, изучая бледную кожу и помятую рубашку Киллиана, который с каким-то голодным желанием исследовал ее полуобнаженное тело.

— Легко. Отмычка. Но я еще не вошел, хотя… — он медленно двинулся к ней, не разрывая зрительный контакт, — очень хочу кое-куда войти…

— Джонс… — прошептала она, когда брюнет, встав к ней вплотную, не касаясь, скользнул взглядом по ее лицу.

— Да уж, — просипел он, облизав губы, — к черту воздержание.

====== 39. ======

Комментарий к 39. Грядут перемены.

От его хриплого, немного дребезжащего голоса сердце внутри делает сальто, и Эмма шумно выдыхает, стараясь хотя бы моргнуть, глотнуть поглубже, чувствуя дикую слабость в конечностях. Киллиан подается немного ближе и, на мгновение столкнувшись с ней взглядом, касается ее губ, сначала легко, почти неощутимо, потом углубляет поцелуй, проникая языком в ее рот, властно сминая ее губы. Его руки ложатся на ее бедра, грубо сминая их и забираясь под край тонкой ночнушки. По телу проносится дрожь, когда шершавые пальцы цепляют край белья, заставляя вздрогнуть, и девушка плавится под его губами, слыша только его бешеное дыхание и рваные стуки сердца.

Она почему-то очень остро понимает, что сейчас он нуждается в ней, как никогда, что он хочет именно ее, а не просто секс и удовлетворение потребности. Создается впечатление, что он буквально дышит ее воздухом, мелко дрожа от ее близости. Сердце сжалось от того, что сейчас он, возможно, немного открылся ей, самую малость, обнажив свою душу, свое желание, которое, казалось, никогда еще не было таким сильным.

Свон даже не поняла, что толком произошло, что изменилось, но в какую-то секунду она, почувствовав, что он готов стянуть ее ночную рубашку, положила руки на его грудь, останавливая его. Джонс замер, подняв на нее мутный от страсти взгляд, и немного нахмурился, пристально глядя в ее испуганные глаза.