Хедхантер без головы

У Васина вытянулось лицо.

– А я думал, ты вчера пошутила… Смеялся даже.

Марина тяжело вздохнула и посмотрела на приятеля с сожалением.

– Савелий, у тебя много достоинств. Ты можешь отличить пистолетную пулю от пули, выпущенной из автомата. Можешь ударом кулака раскрошить кирпич, можешь управлять бронетранспортером и вертолетом. Но с чувством юмора у тебя беда. Это была не шутка. Я снова в дерьме, причем не по уши, а по самую макушку. Одна надежда – вдруг снова Юрий Иванович поможет? Так что жми-ка на газ.

Открыв дверь, Бойко с минуту рассматривал две хмурые физиономии, потом сказал:

– Вовремя явились. Я как раз чай заварил, идите в кухню.

Гуськом, возглавляемые хозяином дома, они прошли на кухню и расселись вокруг стола.

– Мы вот тут… – начал было Васин, но Марина решительно прервала его.

– Юрий Иванович, я все время хотела позвонить, но в итоге сама приехала. Большое вам спасибо, что выручили. Мне Савелий рассказал, только без подробностей. Да и вообще по реакции Горина и Емельяненко в тот день я поняла, что вы сумели их как-то разубедить в моей виновности. Хотелось бы, конечно, узнать, как вам это удалось.

– Может быть, позже расскажу, – махнул рукой Бойко. – Это не очень интересно, а сейчас вообще не так уж важно. Горин теперь увлечен другой версией. Что касается Емельяненко… Я напомнил один эпизод из его собственной биографии. Вадима вот так же, не разобравшись, хотели уволить, чуть под суд не отдали. Но ведь помогли ему тогда, поверили, и все благополучно разрешилось.

– Вы помогли, Юрий Иванович? – спросил Васин, явно гордясь наставником.

– Да какая разница, кто. Главное – не поломали человеку жизнь. В общем, он понял, что с Мариной поступили неправильно и смог объяснить это руководителям-перестраховщикам из «Венко». Ну а у кардиолога вы были? Как дела на этом фронте?

– Юрий Иванович, у кардиолога я не была. Если так пойдет, то не кардиолог, а реаниматор потребуется. У меня вообще скоро разрыв сердца может случиться, если все будет продолжаться в том же духе.

– Как вы сказали? – отставив чашку в сторону, слегка подался вперед Бойко. – Разрыв сердца?

– Да.

– Почему вы так сказали?

– Не знаю, – растерялась Марина. – Все так говорят, когда происходит что-то ужасное. Вот я и повторила. А в чем дело?

– Так-так, – промурлыкал Юрий Иванович. – Значит, разрыв сердца. Понятно.

Быстрым движением он поправил очки и бодро поинтересовался:

– Ну-с, рассказывайте, что у нас произошло такого ужасного?

– Мы с этим и приехали, собственно, – сбивчиво начала Марина. – То есть я приехала. А Савелий меня, как всегда, опекает.

И Марина, нервно ломая пальцы, рассказала Бойко о том, что случилось. Тот внимательно выслушал рассказ, не перебив ее ни единым вопросом. Когда же девушка закончила повествование, он вдруг негромко хлопнул в ладоши и заявил:

– Вот значит как. Очень интересно.

Марина и Савелий молча смотрели на него. Бойко, не обращая внимания на их вопросительные взгляды, некоторое время сидел и что-то тихо бормотал себе под нос. Затем, спохватившись, взял чайник, наполнил стоявшие на столе чашки и громко сказал:

– Ну что ж, прекрасно.

– Простите, Юрий Иванович, что тут прекрасного? – удивленно спросила Марина. – Умер еще один человек. И снова там, где я работаю. И снова после стрессового интервью. Вы не находите это странным?

– Нет, – строго взглянув на нее, ответил Бойко. – Я не нахожу это странным. Напротив, вижу некую закономерность, которой мне не хватало при расследовании смерти Виктора Новокшанова.

– Вы считаете, что эти два события связаны между собой?

– Почти уверен в этом.

– Теперь вы думаете, что все из-за меня? Где я появляюсь, там гибнут люди.

– Вы тут ни при чем, – уверенно заявил Бойко. – Хотя интересно, почему все крутится в одной плоскости – новая работа, стрессовые интервью.

– А если простое совпадение? – спросил Васин. – Такое ведь бывает!

– Не думаю. Однако теперь, с учетом вновь открывшихся обстоятельств, необходимо все хорошенько исследовать. Савелий, реши, как нам попасть в этот банк и поработать со свидетелями, подумай, кто сможет помочь.

– Хорошо, Юрий Иванович, сделаю. Постараюсь сейчас же выяснить, у кого дело и все такое…

– Давай, иди ко мне в кабинет и начинай звонить, – распорядился Бойко, и Васин мгновенно исчез в глубине квартиры.

– А мне снова придется общаться с Гориным? – вздохнула Марина.

– Не думаю. Где находится ваш новый офис?

– На Плющихе.

– Нет, это совсем другой район, поэтому следователь будет другой. Однако нам это только на руку. Пока они догадаются объединить дела в одно, мы попробуем спокойно во всем разобраться.

– Так что мне сейчас делать?

– Сейчас я буду вас дотошно расспрашивать, а вы отвечайте мне как можно подробнее. Не удивляйтесь, если вопросы покажутся наивными, странными или даже дурацкими. Когда идет расследование, ни одна деталь не должна быть упущена. В общем, считайте, что я провожу с вами что-то вроде стрессового интервью. Только не вздумайте потом падать в шахту лифта. Я приставлю к вам Васина, и этот номер не пройдет!

Марина слабо улыбнулась шутке, поудобнее устроилась на жестком табурете и кивнула:

– Валяйте, спрашивайте.

В конце трехчасового интервью Бойко снял очки, потер глаза и удовлетворенно выдохнул:

– Кажется, все.

– Удалось выяснить что-то новенькое? – поинтересовалась Марина, у которой уже язык не ворочался от усталости. – Мне показалось, я вам все это уже раньше рассказывала. Ну, может, не столь подробно.

– Разве? – хитро прищурился Бойко. – А то, что вы до начала встречи с Новокшановым видели?

– Ну разве что это, – улыбнулась Марина. – Только при чем же тут я? Вы из меня своими хитрыми приемчиками все и вытянули. Мне кажется, это было не стрессовое интервью, а прямо допрос с пристрастием.

– Марина, а вы знаете, что такое – допрос с пристрастием? – неожиданно спросил Юрий Иванович.

– Читала в каком-то историческом романе или детективе. Кажется, очень строгий допрос, правильно? Когда на подозреваемого оказывается психологическое давление.

– На самом деле в старину это был допрос, сопровождавшийся пытками.

– Кошмар, я и не знала. Тогда беру свои слова обратно. Но, согласитесь, невозможно помнить такие мелочи, сутками держать их в голове. Без ваших усилий ничего бы я не вспомнила. И, между прочим, так и не поняла, какое все это может иметь значение для расследования.