Хельгор с Синей реки. Альглав

Маленький шакал не отставал от неё. Несомненно, он чувствовал опасность, точно так же, как это ощущают другие дикие животные, такие, как антилопы и олени.

Глэйва тяжело дышала. Неожиданно острая боль резанула под ребрами, и ноги девушки едва не подкосились. Двое из гвахов мчались за ней с той же скоростью, что и она. Она поняла это, и еще поняла, что проигрывает — ее ждет поражение и смерть. Однако теперь все ее внимание сосредоточилось на беге, на борьбе со слабостью в членах.

Лес уже был рядом, тем более впереди он подбирался почти к самой воде. Еще раз обернувшись, она увидела, что один из гвахов бежит много быстрее ее.

На какой-то миг она нырнула в лощину и исчезла из их поля зрения.

Теперь перед ней стоял ужасный выбор: бежать дальше или попытаться спрятаться? Она заколебалась, пытаясь перевести дыхание, потом остановилась, прислушиваясь к своему организму, и поняла: ей нужно спрятаться.

Глэйва резко свернула в сторону, перепрыгивая с камня на камень, побежала по камням вдоль лощины, высматривая подходящее укрытие.

Укрытие она так и не нашла, но успела вовремя скрыться в лесу, прежде чем первый преследователь стал спускаться в лощину. Глэйва долго бродила по лесу, пытаясь найти удобное и безопасное место.

Руки и ноги у нее были исцарапаны и страшно болели, поясницу ломило. Но она не обращала на все это никакого внимания. Единственное, о чем она думала, так это о том, как избежать встречи с людьми Ночи.

Широкий ручей пересек ее путь. Вместо того, чтобы перепрыгнуть через него, она взяла шакала на руки и пошла по воде. Она хотела, чтобы те, кто гнались за ней, окончательно потеряли ее след.

Пройдя по ручью около часа, она остановилась перед густыми зарослями кустарника, опасаясь, что там может скрываться какой-нибудь хищник. Однако выбирать ей не приходилось, она была настолько измучена, что не могла идти дальше. И тогда она решила рискнуть. Все еще держа на руках шакала, Глэйва осторожно заползла в самую чащу колючих кустов. К этому времени окончательно стемнело, и девушка понадеялась на то, что преследователи не найдут то место, где она выбралась из ручья.

Гвахи и в самом деле потеряли след, хотя долгое время прочесывали опушку леса. Наконец они устали и прекратили поиски. Но их желание схватить существо другого племени осталось. Они принадлежали клану, который никогда не встречался с умарами, а поскольку они видели Глэйву только издали, они не знали, за кем гонятся, за мужчиной или женщиной.

Уставшие и запыхавшиеся, они остановились, чтобы посовещаться. Они все-таки были людьми, много разумнее волков или шакалов, знали несколько слов и с ловкостью, пользовались ими. А то что нельзя было передать словами, можно было всегда выразить жестом. В итоге они решили, что должны вернуться по своим же следам и попытаться найти то самое место, где потеряли следы добычи.

Пока они разговаривали, один из гвахов прогулялся до реки и наловил рыбы среди прибрежных камней.

Один из них был старшим, хотя у гвахов не имелось вождей, как таковых, он обладал достаточным влиянием и в определенных обстоятельствах командовал остальными. Он был много опытнее своих спутников и знал множество охотничьих приемов и уловок. Он был лучшим охотником и всегда имел избыток пищи и рыбы, чтобы подкупить остальных.

— Незнакомец не может жить неподалеку от гвахов! — решил он. — Квак и его воины должны поймать и съесть незнакомца!

В этот миг он снова стал главным.

— Воины гвахов должны съесть незнакомца, — повторили остальные.

Квак заставил своих спутников понять, что они должны разойтись в поисках следов, но не терять друг друга из вида. Если такая тактика работала при поисках боровов и волков, то почему она не должна сработать при поиске человека?

Так что, поев рыбу, охотники были готовы вновь заняться поисками. Следы беглеца необходимо было найти. С таким намерением гвахи вошли в лес.

Если бы они обладали мудростью умаров, то, не торопясь, обыскали бы часть леса, примыкавшего к реке и, без сомнения, нашли бы Глэйву, но чем дольше велись поиски, тем меньше энтузиазма было у охотников и тем неохотнее они слушались Квака. В лесу, в котором они бродили, встречались следы мамонтов, оленей, диких свиней, но не было никаких следов человека. Постепенно гвахи окончательно перестали слушать Квака и разбрелись кто куда.

И все бы на этом и закончилось. Если бы один из охотников не услышал визг из зарослей кустов. Он помнил, что беглеца сопровождал шакал, а посему сообщил о странных звуках своим спутникам…

Глэйва, лежа среди зарослей, слышала шаги людей Ночи, которые бродили вокруг, выискивая ее следы. Шакал то и дело вытягивал вперед свой длинный нос и подымал уши. Запах человека наполнил лес. А потом шакал неожиданно завизжал. Глэйва тут же вскочила на ноги, черные от засохшей крови из многочисленных царапин. Она прислушалась. Враги были рядом!

Тяжелый стон сорвался с ее губ, и отчаяние охватило ее. Склонившись к земле, она услышала треск кустарника, тихий шорох шагов. И звуки эти были все ближе. Глэйва замерла, лихорадочно пытаясь что-то придумать. Куда бы она не бросилась, она могла с легкостью натолкнуться на гвахов.

Шорохи стали ближе, и она поняла, кто-то из врагов пробирается к ней через кусты. Глэйва схватила дубину и приготовилась к схватке, решив дорого продать свою жизнь. А потом чуть выше ветвей кустарника она увидела чье-то лицо: маленькие глазки и толстые вывороченные губы.

Девушка взмахнула дубиной, и голова исчезла. Кусты зашевелились со всех сторон. Похоже враги были повсюду. Смерть! Глэйва отлично помнила женщин, которых тзохи приносили в жертву Скрытым. Она видела, как умирали несчастные, помнила их широко раскрытые от ужаса глаза. Она слышала их крики агонии.

И от своих преследователей она не ждала иного.

Глава XV Возвращение разведчиков

До рассвета шел сильный дождь, и умары спасались от него, кто как может. Без костра темнота была настолько густой, что воины чувствовали себя будто похороненными в черной яме. Из звуков они слышали лишь мягкий стук капель. Им казалось, что их тела насквозь пропитались холодной водой, и они дрожали от холода. Время от времени они пробуждались от дремоты. Они чувствовали себя усталыми. Вымотанными до предела.

Те, кто должны были сторожить Глэйву, даже не вспомнили о ней. Наконец дождь прекратился. На рассвете холодный ветер окончательно заморозил людей, а потом в небе разгорелись первые лучи рассвета.

Воины начали просыпаться. Неожиданно один из них вскрикнул, и все остальные уставились на него озадаченно.

— А где женщина тзохов? — спросил воин.

Акроун тяжело поднялся на ноги. После ночи проведенной в холоде и сырости, у него ныло все тело, поскольку он уже давно достиг того возраста, когда не стоит переохлаждаться.

Услышав крик воина, он огляделся и увидел, что пленница исчезла. Он пришел в ярость, и его злой голос разорвал утреннюю тишину:

— Чем были заняты те, кому поручили наблюдать за дочерью людей Скалы, где были их глаза, уши? Или они хотят как можно скорее стать пищей для червей, живущих в земле?

Четыре воина, которым было поручено присматривать за Глэйвой, застыли, опустив головы.

— Эти люди слепы и глухи и не могут называть себя воинами! Они не заслуживают того, чтобы иметь женщин и детей. Они бесполезнее собак!